Книга Идеальный слуга - Елена Ахметова

А потом появилась я и начала задавать неудобные вопросы. И, что гораздо хуже, следом вопросы задавать стал Итан — только он адресовал их живым и никак не замешанным, обращая ненужное внимание на внезапный приток рабочих рук. Затыкать рты становилось уже затруднительно (всех-то не заткнешь!), и Саша впервые заговорила о том, чтобы убрать невольного информатора от греха подальше.

Отец ее поддержал, и тут-то в «скромном семейном бизнесе» и наметился раскол. Инна хотела убрать меня, потому как «невольный информатор» начал проявлять совершенно недвусмысленный интерес, а Итана оставить при себе. Поэтому операцию по устранению неугодной навки она горячо поддержала — а вот Итана попыталась в оборот, но неудачно: амулет берегини позволил ему удрать, и теперь счет шел на часы.

Сама Инна на завод войти не могла, но ее живой муж уже вот-вот должен был заглянуть в заброшенный корпус и обнаружить, что ванна наполовину расплескана, а дочери и охотника и след простыл. Связей у него теперь было достаточно, чтобы обеспечить неприятности не только лично мне, но и местечковому депутату от Нави, и Карина на экране моноблока уже листала контакты в телефоне, прикидывая, кого можно поднять звонком в такую рань.

— Значит, так, — она на мгновение зажмурилась, и мы с Ксенией, не сговариваясь, подались вперед: сосредоточенное выражение на лице с закрытыми глазами означало, что сейчас Карина разродится длительной инструкцией, излагая наши роли в ее очередной многоходовке. — Ксюш, солнце, мне нужна публикация про безработных. Сооруди что-нибудь про беженцев, которые не могут устроиться, потому что высокие позиции заняты безразличными ко всему людьми, а низкие — куклами, созданными ради наживы. Потом, с перерывом в день, публикация про волонтерскую помощь в приюте. Сделай акцент на выпускниках, которым предстоит искать свое место в жизни. Без реверансов в сторону гомункулов, все и так догадаются, почему они мешают и сиротам тоже. Алиса, коза, слушаешь?!

Прелестно. Как Ксюша — так солнце, а как Алиса…

— Слушаю, — я встала за спинкой кресла, краем глаза отметив, как напряглась от этого Саша.

— А от тебя мне нужна публикация про здравый смысл и духовные скрепы, — объявила Карина таким ехидным тоном, что, кажется, даже совершенно не знакомым со мной людям стало бы очевидно, что больше моих проблем с нравственностью только недостача у меня мозгов. — Накатай коротенькую статью про то, что рост показателей благополучия должен сопровождаться соразмерным ростом осознания собственной ответственности перед теми, к кому жизнь была менее щедра. Поэтому становится все больше волонтеров, благотворителей и просто людей, обеспокоенных… чем там сейчас обеспокоены, пластиком в океане? Животрепещущая тема, кстати, надо будет как-нибудь обыграть. Но касается это почему-то, в основном, западных ученых и голливудских звезд. А у нас подобные проблемы почему-то только собирают лайки в соцсетях.

— Можно подумать, средний россиянин способен за здорово живешь включить в ежемесячные расходы еще и благотворительность! — не выдержал Самат, которого эти наставления отчего-то задели за живое.

Карина на мгновение отвлеклась, чтобы окинуть его задумчивым взглядом, и снова повернулась ко мне.

— Ну, ты поняла, к чему я веду, — заключила она, едва наметив движение подбородком в сторону Самата. — Только аккуратно, нам нужен всплеск сознательности, а не бардак в комментариях. — Карина дождалась моего кивка и опустила взгляд на Сашу. — А ты возьмешь свою прекрасную мамашу и прилетишь в Уфу. В Москве вас живо заткнут самих, лишь бы оставить себе бесплатную рабочую силу.

Ведьма окаменела, словно только сейчас осознав, что происходит.

— Смысла в конфискации я не вижу, только лишний шум поднимем, — продолжала Карина, не обращая внимания на ее шок. — Полностью автономных заклинаний не бывает, без поддержки гомункулы скоро превратятся в глину и грязь. А сеть изготовителей исчезнет… если, конечно, ты значишь для матери больше, чем ее прибыль.

Я вспомнила новенькую квартирку с высокими потолками и шикарным видом на парк и с сомнением хмыкнула. Впавшая в ступор Саша на это никак не прореагировала, и ее отчего-то стало почти жалко.

Двадцать три. Отчего-то с каждым поколением мозги нарастают все позже и позже.

— Самат, — резко сменила тон Карина, и охотник вздрогнул от неожиданности. — Все договоренности в силе. Ты получишь свободу, как только Алиса вернется в Уфу, целая и невредимая.

— А если не вернется? — вкрадчиво поинтересовался всеми позабытый Итан, встав с кровати.

У Карины сделался такой вид, что все невольно расступились, позволив ей рассмотреть русалочьего вдовца. Кажется, Итан впервые за весь вечер (если не за всю жизнь) испытал желание прикрыться, но ограничился тем, что прижал ладонью полотенце, поползшее вниз от движения.

— То будет последней дурой, — доступно объяснила Карина, стоически глядя ему строго в глаза. — Как, впрочем, и ты, если не удерешь куда-нибудь на время разборок и беспорядков. Ты успел примелькаться возле Инны. Этого более чем достаточно, чтобы поиметь с того проблемы, когда гомункулов не станет.

— Это приглашение? — Итан так выразительно изогнул бровь, что на его лицо невольно посмотрели все — даже Ксения, которая до того задумчиво изучала сползающее полотенце. — Тогда мне понадобится грамотный управляющий для кофейни на время моего отсутствия.

Пожалуй, это был самый экстравагантный способ выпросить чужого специалиста с рекомендациями от самой Карины Уфимки. Я почему-то ни секунды не сомневалась, что желаемое Итан получит, даже если для этого ему все-таки придется полотенце уронить.

А значит, у меня все-таки будет постоянный фотограф!..

…даже если в первую очередь хочется сфотографировать его самого.

Эпилог

— К-коза!

Прочувствованный выкрик сопровождался звоном разбитого стекла. Тонкая ваза с ручной росписью приказала долго жить, чрезмерно близко познакомившись с бронированной дверью депутатского кабинета.

По счастью, я к этому моменту находилась с другой стороны от двери и потому только съежилась и зажмурилась от резкого звука. Каким образом я ухитрилась на шпильках преодолеть полкабинета и захлопнуть за собой бронированную створку до того, как Карина вошла в раж, я не помнила, но была готова вознести хвалу любому божеству на выбор.

Ксения бросила на меня сочувственный взгляд, но из-за секретарского стола не высунулась — видимо, чтобы в случае чего успеть спрятаться под ним. Итан на кожаном диванчике для посетителей даже бровью не повел: он как раз висел на телефоне, добиваясь просветления у кого-то из поставщиков, и окружающий мир для него временно перестал существовать.

Временами я нечеловечески завидовала его умению абстрагироваться от ситуации.

— Зайди обратно, — мрачно потребовал интерком на столе Ксении, зловеще мигнув красной лампочкой. — Обсудим.

Я одернула укороченный жакет, машинально пробежалась пальцами по волосам, глубоко вздохнула и с опаской приоткрыла дверь, готовая в любой момент снова скрыться в приемной. Карина по-прежнему восседала во главе Т-образного стола для совещаний, и оставалось только диву даваться, как она умудрилась добросить вазу оттуда до двери.