Книга Бюро находок - Джеймс Р. Ганнибал

Джек наклонился, наблюдая за Малым Тайберном. Деревянные стены обвалились первыми, как будто огонь решил сначала окружить свою добычу. В блеске меди плясали языки пламени, призрачные тени метались взад-вперёд, не находя выхода из обречённого лабиринта.

— Джек!

Он моргнул и выпрямился, чувствуя на себе взгляды остальных. Перед глазами вновь были одни лишь полированные медные пластины, но игрушечные домики и улицы практически исчезли, сменившись полным опустошением.

— Сколько, ты говорила, людей погибло при пожаре? — обернулся он к девочке.

— Джек, какая разница…

— Нет, ты скажи.

— Шестеро, — вмешался Шоу, — это всякому известно. С Монумента и то больше сигануло вниз. — Он зловеще ухмыльнулся: — Вот цирк!

Гвен покачала головой:

— А про перепись ты забыл? Конечно, учитывали тогда не отдельных людей, а жилища и хозяйства, но всё равно: несколько лет спустя в Лондоне недосчитались от семидесяти до ста тысяч безымянных бедняков. Вот самая большая тайна!

— Или самый большой секрет, — тихо произнёс Джек.

По лицу слепой архивистки скользнула загадочная улыбка.

— А это не совсем одно и то же, правда?

— Ладно, вернёмся к Искре. — Гвен откашлялась. — Предположим, что и в самом деле существовал башмачник, который остановил огонь. Тогда ему прежде всего требовалось получить от Бладворта устройство, которое сдерживало Искру и управляло ею в устройстве Юбера, так?

— Похоже на то, — кивнул Джек.

По лицу девочки было видно, что она уже знает ответ.

— А как же иначе? Пути лорд-мэра и башмачника должны были пересечься во временном промежутке между началом пожара и его окончанием.

— Вопрос: где? — Джек снова окинул взглядом медную пустошь. — В каком месте могли они встретиться, пока Лондон горел? Куда в первую очередь бросился бы сноб-аристократ искать укрытия от огня?

— Вот оно! — Гвен отшатнулась от медного стола, будто поражённая молнией. — Как же я раньше не догадалась? — Она обвела слушателей сияющим взглядом. — А ворон сохранит секрет — славный обитатель за́мка с дурной славой, куда мог входить и аристократ, и простолюдин! — Её кулак уже в который раз ткнул Джека в плечо: — Ну что теперь скажешь, мастер дедукции?

Он мрачно поджал губы, потирая ушиб и пытаясь сообразить, что она имеет в виду. Судя по выражению лица охранника, тот тоже пребывал в потёмках незнания.

— Какой такой замок, Гвен? Кто там обитает?

Девочка гордо задрала подбородок:

— Во́роны, Джек, во́роны! А за́мок в Лондоне только один.

Глава 40

Джек предпочёл бы распрощаться с Шоу, но Гвен считала, что лучше держать его под присмотром. Невзирая на многочисленные гримасы и подмигивания Джека, она пригласила охранника с собой, уверив, что миссис Хадсон сама непременно послала бы его за Сферой Нерона и Искрой.

Все трое сели на Министерский экспресс, сделали пересадку на станции из чёрного гранита возле Пудинг-лейн, проехали ещё немного и наконец втиснулись втроём в круглую кабинку лифта. От влажной твидовой куртки Шоу несло сыростью.

— Ты мог бы и в следующий раз подняться, — поморщился Джек, неловко выворачивая голову вверх.

— Цыц, малявка! Это министерский лифт, тебе вообще здесь шастать не положено.

Джек вздохнул:

— Угу, слыхал уже…

Вскоре они с облегчением вывалились из круглой кирпичной будки на вымощенную плитами площадь. Впереди высились крепостные стены. Дрожа от холодного ветра, Джек натянул шерстяную шапочку на уши.

— Лондонский Тауэр? — удивился он. — Он и есть замок с во́ронами?

Гвен победно дёрнула веснушками.

— Со времён короля Карла Второго[29], — кивнула она. — Того самого, который правил в год Великого пожара.

На длинной площади между Темзой и крепостью, вдоль которой тянулись кованые железные перила, увешанные световыми гирляндами и рождественскими венками, прохожих было мало. Кутаясь от порывов ледяного ветра, они не обращали внимания на ребят. Гвен подошла к дымящейся тележке, от которой шёл сладкий запах карамели. Она стояла в тени нависшего над крепостным рвом дерева — единственного без цветных лампочек.

— Сахарных орешков, красотка? — улыбнулся продавец.

Обернувшись к Джеку, Гвен щёлкнула пальцами, и тот послушно вынул платиновую карточку. Продавец рассмотрел её, удивлённо покосился на Джека, затем пожал плечами и откатил тележку в сторону, открывая потайную лестницу.

— Орешков тоже, пожалуйста, — сказала Гвен, протягивая ему сложенную купюру.

Продавец почтительно прикоснулся к козырьку шерстяной кепки:

— Рад услужить, куколка.

Ступая на лестницу, каждый получил по тёплому бумажному пакетику. Запахи карамели и корицы заструились перед носом у Джека мерцающими тёмно-красными лентами с золотыми искорками.

Ступеньки спускались к короткой стене, которая отделяла сухой травянистый ров от канала. Водный поток протекал под площадью и уходил в крепость сквозь арочный проход с подвесной решёткой. На небольшой табличке значилось: «Ворота изменников».

— Почему у ворот такое название? — поинтересовался Джек, входя следом за девочкой в чёрную дверь на другой стороне.

— Через эти ворота привозили по реке осуждённых, — объяснила Гвен. Дверь захлопнулась за спиной, погасив дневной свет. — Тех, кому потом рубили головы.

— Ничего себе! — хмыкнул он, стараясь на всякий случай не касаться каменных стен.

Они поднимались по лестницам, шли через скрипучие двери и мощёные переходы, пока не оказались в просторном внутреннем дворе, поросшем травой. Вдоль крепостных стен от башни к башне тянулся ряд домов с деревянными балками, напоминая средневековое поселение — причём жилое, в окнах кое-где виднелся свет.

— Держитесь в тени и не шумите, — предупредила девочка, пряча лицо в чёрно-фиолетовый шарф. — Стражники-йомены живут здесь круглый год — того и гляди, поинтересуются, что за детишки озоруют на Тауэрском лугу.

Внезапно в тишине двора раздалось жужжание. Исходило оно из-под твидовой куртки Шоу, и Джек не удивился бы, достань тот из-за пазухи какую-нибудь древнюю штуковину с вакуумными лампами и медными катушками. Однако это оказался самый обычный смартфон. Охранник продемонстрировал светящийся экран с изображением хмурого лица миссис Хадсон, — похоже, ей не слишком нравилось смотреть в камеру. Над фотографией значилось: «Бюро находок».