Книга Я выбираю... - Алиса Евстигнеева

— Я умываю руки. С этого момента делай, что хочешь. Хочешь, живи с нами, хочешь — нет. Ты ведь всё равно уйдёшь, не сейчас, так завтра, не завтра, так через месяц. Вот как Артур и Максим твои позовут, так и уйдёшь. Я устала Лиза, устала. Себя мучить, отца, нам же ещё Дашу с Андреем растить. Так что делай как хочешь, Бог тебе судья.

Меня хватило только на то, чтобы кивнуть.

К Ване я ехала с чётким пониманием, что уезжаю. Решение казалось настолько правильным, что мне даже страшно не было, от того, что я собиралась сделать — уехать в другой город и бросить всё, что у меня есть. Вернее бросать мне толком ничего и не надо было, только учёбу, но с этим разобраться можно. Семьи у меня теперь официально не было. Были только Макс и Артур. Им я нужна любая, а на всё остальное можно забить.



Я до последнего верила в то, что если я позову Чемезова с нами, он согласится. Может быть не сейчас, не сию минуты, пусть через год, но я очень хотела, чтобы он поехал со мной. Но я так и не предложила.

Мы столкнулись у самого его подъезда. Ванька как раз выходил из дверей, когда я налетела на него. Долго стояли и просто разглядывали друг друга, как тогда в патрульной машине. Но когда-то это была игра, а сейчас… Сейчас это была экзекуция. Я смотрела на него жадно, словно пытаясь впитать в себя весь его образ, каждую его деталать. Видимо уже готовясь к тому, что это будет последний раз, когда я ещё имею хоть какое-то право смотреть на него как на своего. Он был одет в курсантскую форму, и сердце начинало биться быстрее только от одного его вида. Мне очень нравилось, когда он носил форму, это придавало ему какой-то серьёзности, словно подчёркивало все его достоинства — решительность, мужество, надёжность. Делало их более очевидными, более выпуклыми.

Ваня смотрел изучающее, будто обыскивая меня. И я уже понимала, что он ищет — следы измены. Для него это тоже был уже конец.

— Привет, — попыталась я сделать первый шаг на встречу. Он нахмурился, не веря, что у меня ещё хватает совести с ним вот так вот просто здороваться.

— Зачем ты приехала, Лиза?

— Поговорить. Всё не так, как ты подумал!

— А как я подумал?

— Я не знаю. Не знаю, чего тебе там Дашка наговорила, — тороторила. От волнения, от страха, от обиды. Ото всего на свете, лишь бы сказать, лишь бы не перебил. — Понимаешь, приехали мои друзья. Максим и Артур. Они уехали из города до нашего с тобой знакомства. А тут вернулись, издалека. Я очень соскучилась. Я не слышала телефона, правда. Мы разговаривали, и я совсем забыла о времени. А потом у Державина ночевали. Но ничего не было. Честно!

Я оправдывалась перед ним и ненавидела сама себя за то, что мне приходится что-то кому-то доказывать. И эта унизительная фраза: «Ничего не было». Почему меня все подозревали именно в измене? Словно я и есть какая-то шлюха.

Чемезов вздохнул и устало потёр переносицу.

— И что из этого?

Я было открыла рот и тут же захлопнула его обратно, не зная, что можно ответить на этот вопрос. Неужели ему мало того, что я уже сказала?!

— Ты права, твоя сестра мне много всего рассказала и в красках. Но дело не в её словах, а в том, что это сделала не ты.

— О чём? О ребятах? Разве это имеет хоть какое-то значение?

— Да, Лиза! — неожиданно гаркнул он, из-за чего я отскочила в сторону. Ванька мельком глянул на меня и как-то зло ухмыльнулся. — Это имеет значение. Есть люди, которые очень важны для тебя. И ты мне о них не рассказывала.

— А должна была?

— Ну обычно люди так и делают. Когда встречаются. Если их отъезд так тебе подкосил в свое время, то что будет с тобой теперь, когда они вернулись?

— Это тебе Даша сказала?

— Какая разница, она или нет. Главное, что это не ты мне рассказала. Знаешь ли, когда люди вместе, они обычно доверяют друг другу.

— Тогда почему ты мне сейчас не доверяешь? — уже сама начинала злиться.

— А что мне доверять, если я сам вижу. Как только они появляются, ты пропадаешь почти на сутки, и никто не знает где ты, даже твои родители. И знаешь, что самое поганое в этой ситуации? Тебе и в голову то не пришло мне позвонить или как-то предупредить.

Он стоял передо мной сжимая и разжимая кулаки. Первый раз видела его таким. Ванька для меня всегда был самым безопасным человеком в мире, а сейчас от него откровенно веяло злостью и раздражением.

Я до последнего ждала его коронного: «Давай поговорим» или «Что случилось». Но Ванька молчал, с каждой минутой становясь всё более холодным и чужим.

— И ты вот так вот легко уже всё для себя решил? Без вопросов, без объяснений? Ты ведь ничего не знаешь, а уже вынес для себя какие решения.

— А хочешь, мы с тобой сейчас всё решим? Один вопрос и один ответ. И будет ясно прав я или нет, — Чемезов угрожал. Не явно, не напрямую, но я знала, что за этими словами не стоит ничего хорошего.

Он сделал шаг ко мне, а я от него. Это была ошибка, потому что мой шаг оказался последней каплей. Не сразу поняла, как оказалась прижатой к стене дома. Он вроде как и не трогал меня, а в следующий момент уже нависал надо мной, уперевшись одной рукой в стену над моим плечом.

— Один вопрос, Лиза, только один. И всё будет ясно. Итак. Я или они?

Зажмурилась. Ни о чём и думать то не могла, кроме того, что какой дуратский вопрос. Какой глупый вопрос. Почему надо выбирать? Почему он заставляет меня выбирать? Почему я не могу позвать его с нами? Почему?

Пока я молчала, Ванька поедал меня глазами. Не видела, но как всегда чувствовала.

— Вот видишь, — совсем тихо произнёс он. — Вот видишь. И не нужно никаких ответов. Всё и так ясно.

— Вань, я…

— Что Ваня?! — буквально заорал он мне в лицо. А потом ещё хорошенько треснул кулаком в стену. Кусочки пыли, выбитые из кирпичной стены, посыпались мне на голову. Это как же по ней надо было бить, с какой силой?!



Действительно стало страшно. Уже не имело значения, бьёт от меня или стену. Я не знала этого человека, не знала этой его ничем неприкрытой ненависти. Было жутко. Я словно была в плену его рук, хоть он меня и не касался. Захотелось бежать, просто бежать, куда-нибудь подальше. Но и пошевелиться я не могла. Я была зачарована непонятной его властью надо мной.

А ещё было его дыхание — нервное, тяжелое и сбившееся, словно Ваня сейчас не со мной беседы вёл и марафон бежал.

Его пальцы коснулись моей щеки, а я от это вся сжалась. Ванька это почувствовал. Не мог не почувствовать. Кажется, я заплакала, потому что Чемезов вдруг прижался своей щекой к моей, и они обе были влажные.

— Уходи, Лиза, уходи, пожалуйста, — молил он. — Иначе я сейчас сделаю или скажу что-нибудь такое, что мы потом никогда не простим друг другу.