Книга Генерал-адмирал. Война - Роман Злотников

Союзникам к исходу августа с огромным трудом, буквально чудом удалось эвакуировать свой десант с Галлиполийского полуострова и вывезти его сначала в Египет, а затем во Францию. Для снижения давления на отступающих союзников и оказания помощи избиваемым турками армянам нами была проведена местная наступательная операция, закончившаяся взятием Эрзерума. С падением этого города вся созданная турками система обороны рухнула, но для развития наступления у нас на Кавказе уже не было сил — всё отнимали Германский и Австрийский фронты.

После того как наша разведка прошляпила подряд и февральское немецкое наступление, и применение немцами боевых отравляющих веществ, Буров, получив по полной, изрядно активизировал усилия по расширению разведывательной сети в центральных державах. Канареев по моему приказу передал ему информацию на нескольких человек, попавших в наше поле зрения через службу безопасности круизной компании Болло, и уже к августу Буров доложил, что наконец-то заимел надежные источники в немецких штабах. Кроме того, была развернута активная работа в Австро-Венгрии. Причем не только по получению военных сведений — здесь, в отличие от Германии, у него и так было все в порядке, — но и в социально-политическом плане. Например, были установлены контакты с весьма перспективным венгерским политиком Михаем Каройи[24], что открывало отличные перспективы политической игры против Австро-Венгрии.

Остаток года прошел больше в производственных заботах. Нам катастрофически не хватало артиллерии старших калибров, поэтому основные усилия были направлены на расширение их производства. К тому же вышедшие из окружения войска потеряли существенную часть артиллерии и пулеметов. И хотя почти все удалось восстановить поставками вооружения, накопленного на складах, сами склады после этого были практически опустошены. То есть где-то на два месяца мы полностью лишились возможности компенсировать исчерпавшее ресурс, потерянное или вышедшее из строя вооружение. Слава богу, этот критический период пришелся на время относительного затишья на наших фронтах. Кроме того, в войска все более усиливающимся потоком пошло новое вооружение — в первую очередь минометы, но и остальное тоже. Также мне удалось через воссозданную в военном министерстве комиссию по изучению опыта боевых действий провести решения по изменению обмундирования и норм вещевого довольствия военнослужащих, так что у наших солдат вскоре должны были появиться удобная форма и нормальные «разгрузки».

Я инициировал служебные и судебные разбирательства в тех частях, которые поддались панике и самовольно оставили позиции во время весенне-летнего наступления немцев. Сказать по правде, в самый критический момент, когда казалось, что фронт вот-вот окончательно посыплется, у меня мелькали мысли о заградотрядах с пулеметами, но обошлось. А вот почти шесть десятков приговоров военного трибунала, под которые попали тридцать два офицера и около ста шестидесяти унтеров и рядовых, оказали на боевой дух военных крайне благотворное воздействие.

Большого внимания требовал и гражданский сектор. Весеннюю посевную, как и последующий посев озимых, удалось провести, не допустив снижения посевных площадей. Хотя урожайность, по итогам весны, заметно снизилась. Все-таки отток из сельского хозяйства почти пяти миллионов работников должен был сказаться на его эффективности. И этот отток все время увеличивался, поскольку призыв в армию продолжался. Хотя резко повысившийся благодаря усилиям Боткина, Зимницкого и большой группы поддержавших их врачей и меценатов уровень военной медицины привел к тому, что санитарные потери, по сравнению с известной мне историей, у нас снизились, по моим прикидкам, раза в три-четыре. Точно я сказать не мог, ибо раньше никогда этим не интересовался. Ну да знать бы, что пригодится… Достаточно сказать, что к ноябрю 1915 года у нас на фронтах действовало уже пятнадцать отлично оборудованных санитарных поездов, находящихся под патронажем великих княжон. Так что мы, пожалуй, имели как минимум десяти-, а то и двадцатипроцентное преимуществ во в численности по отношению к той армии, которая была у Российской империи к исходу 1915 года в той истории, что здесь знал только я. Просто за счет меньших санитарных потерь, ну и потерь пленными…

Новые обогатительные заводы на карельских рудниках наращивали поставки свинцового, медного, хромового и никелевого концентрата, прямым потоком отправлявшегося как на наши заводы, так и в коммерческий порт Романова-на-Мурмане, где почти стихийно образовалась международная биржа цветных металлов. К августу на ней было зарегистрировано уже больше сорока брокеров, представлявших интересы практически всех крупнейших английских и французских металлургических концернов. Конечно, продавать слитки было куда выгоднее, но я сильно сомневался в наших возможностях в условиях войны быстро построить новый металлургический завод где-нибудь поблизости от месторождений или, скажем, в том же Романове-на-Мурмане. Ничего, пока поторгуем и концентратом. Нам же самим пока хватало того, что выпускали уже построенные заводы.

Кроме того, мы активно поставляли союзникам и другие ресурсы — сталь, нефть, хлеб и муку, шерсть и сукно, мясо и мясные консервы. Наращивался и высокотехнологичный экспорт. Так, после появления у немцев во второй половине лета истребителей «Фоккер», оборудованных синхронизированными пулеметами (быстро опомнились, ну да кто бы сомневался), союзники начали слезно умолять нас поставить им хотя бы сотню наших истребителей с подобным вооружением.

Еще их очень заинтересовали наши минометы. Это были очень выгодные поставки, но я подошел к ним с крайней осторожностью. Ибо все это требовалось и нам. Особенно минометы. И каждый ствол, ушедший союзникам, мог привести к тому, что где-то у нас просто не хватит необходимой огневой мощи, что в свою очередь непременно приведет к излишним потерям, ибо мы еще и свои войска не насытили этим оружием в достаточной мере. Но и рынок терять не хотелось. Минометы слишком просты в производстве, чтобы их острая нехватка сохранялась длительное время. Так что в скором будущем новые заказы мы сможем обеспечить себе только лучшим качеством поставляемой продукции. Поэтому необходимо было хотя бы познакомить потенциальных заказчиков, то есть союзных военных, с этим самым качеством. «Русские минометы», а лучше «русское оружие» должно было стать брендом, чтобы военные любых стран, втягивающихся в эту мировую бойню, требовали его от своих правительств.

Ну и далеко в тылу, в основном на Урале и в Магнитогорске, полным ходом шли опытно-конструкторские разработки некоторых новых типов оружия. Новых для всех, кроме меня…

К концу года немцам и австрийцам, временно прекратившим наступательные операции против нас, удалось полностью выбить из войны Сербию. А итальянцы продвинулись во Франции до Ниццы и Гренобля. Вообще-то у французов на Германском фронте выдался довольно спокойный год, вследствие того что немцы бросили свои основные силы против нас и в помощь австрийцам, но все равно французы не рискнули снять со своего Германского фронта значительные силы и направить их против итальянцев. Реальное сопротивление итальянцам началось только после того, как в средиземноморских портах Франции стали выгружаться войска, снятые с турецких плацдармов. Но даже в этих тепличных условиях итальянцам удалось продвинуться только до Гренобля и Ниццы. Что прекрасно характеризовало итальянскую армию… Мы же, воспользовавшись тем, что часть немецких сил отвлеклась на Сербию и на помощь австрийцам на нашем фронте, сумели провести первую в этом году успешную наступательную операцию и отодвинуть фронт на запад, до Вислы, устранив угрозу окружения Ивангородской крепости и подойдя вплотную к Варшаве.