Книга Дело молодых - Александр Горский

Лешка машинально обернулся. Поблизости никого не было, лишь где-то высоко, скрытый за ветвями вековой сосны, упорно выбивал очередную дробь дятел. Леха почувствовал, как его сердце заколотилось быстрее. «Тук, тук, тук», – выстукивал дятел. «Тук-тук-тук», – вторило ему Лехино сердце.

– Ну да, у вас же их много в арсенале, всеми не пользуются. – Денис вскочил на ноги и подошел ближе. – Мне ненадолго, на несколько дней, максимум на неделю. Потом верну.

– На неделю, наверно, можно, – неуверенно произнес Леха, – главное – вернуть раньше, чем схватятся.

– А что, у вас часто пересчитывают?

– Нет, за все лето ни разу и не проверяли, – признался Леха.

– Ну вот видишь, – обрадовался Денис, – ежели что, тебе все равно скоро в армию. Уйдешь, и какой тогда с тебя спрос?

– Как это, ежели что? – Леха напрягся. – Я дядьку не могу подставлять. Ружье надо будет вернуть обязательно.

– Вернем, вернем, – поморщился Денис, – «ежели что» это я так, к слову сказал. Мало ли, вдруг какая задержка случится, не через неделю, а через две верну. Тебе ведь разницы никакой нет?

– Лучше через неделю.

Лешка чувствовал, что что-то не так, но что именно, до конца не понимал. Отказать Денису он не мог, но все же, на всякий случай, решил уточнить:

– Ружье, вообще, тебе зачем? Охотиться, что ли, собрался? Можно же официально, договор оформить.

– Нет, официально не надо, – мгновенно отозвался Денис, – официально я и у отца мог бы взять. Мне надо, чтобы никто не знал про это. Вообще никто!

– Так что все-таки с ружьем делать будешь? – Леха видел, что вопрос Денису неприятен, и от этого ему вдруг почему-то самому стало стыдно, словно он допытывается о чем-то таком, о чем ему знать вовсе не положено.

– Сюрприз хочу сделать одному человеку, – Денис почесал шею в том месте, где виднелось маленькое красное пятнышко, – с отцом поговорил, а он уперся как мамонт, мол, нет, и все, не дам оружие. А я, понимаешь, уже всем сказал, что сюрприз будет.

– Что за сюрприз хоть?

Лехе окончательно стало стыдно, что он пристает к Денису с такими дурацкими вопросами вместо того, чтобы просто помочь. Наверное, Денису тоже было за Леху стыдно, потому что он тяжело вздохнул и, положив Лехе на плечо руку, предложил:

– Давай, я тебе потом видео покажу. Парни на мобильник снимут, все сам увидишь. Договорились?

Больше вопросов у Лехи не было, и он молча кивнул.

– Ну и отлично. – Денис вновь повеселел. Он пошарил рукой во внутреннем кармане пиджака и достал пачку смятых купюр. – Держи! Держи, говорю, у меня таких много.

Он вложил деньги в руку смущенного Лешки.

– Когда получится карабин вынести?

– Не знаю, если дядька сейчас на обед уйдет и народу много не будет, то, может, и сегодня. Если нет, тогда завтра постараюсь.

– Хорошо, – кивнул Денис, – я здесь тогда еще часик побуду. Получится вынести, значит, тащи сюда. Если все на завтра отложится, тогда выноси карабин за территорию, я приеду, заберу его и сразу уеду, чтобы не светиться. Все понял?

– Понял, – подтвердил Леха, пряча деньги в карман.

Карабин он сумел вынести в тот же день, через полчаса, как только Кирилл Юрьевич отправился на обед в столовую. Это был последний раз, когда Леха видел Дениса Волкова. О смерти Дениса он услышал от дядьки, а затем и сам узнал все подробности в Интернете. Узнал он и то, что стрелок скрылся вместе с обрезом, из которого убил четырех человек. Какое оружие было переделано в обрез, Лешка ни минуты не сомневался, и теперь каждый день с ужасом ждал, когда же изуродованный карабин будет обнаружен и полиция установит его происхождение.

– Может, и лучше, что вы приехали, – голос парня дрожал, а по щекам уже ручьем катились слезы, – я эту неделю каждую ночь от страха просыпаюсь.

– Так боялся, что мы тебя найдем? – усмехнулся Фишман.

– Нет. – Лешка едва заметно качнул головой. – Мне каждую ночь Денис снился. Будто я его встречаю опять в лесу. Он подходит ко мне, улыбается и говорит, я же обещал тебе видео показать, на, посмотри. И мобильник мне протягивает. Я смотрю на этот телефон, а там только экран черный и нет больше ничего. Поднимаю голову, сказать Денису, что надо телефон разблокировать, а у него уже лицо все в крови. Там и лица даже нет вовсе, месиво одно кровавое. Я смотрю на него, кричу от ужаса и просыпаюсь. И так раз за разом.

– Да уж, Лешик, вляпался ты по полной программе, – посочувствовал Мясоедов. – Деньги-то хоть успел потратить?

– Нет, я их матери хотел отдать. Проводы же в армию делать надо.

– Золото, а не ребенок. Только теперь проводы отменяюся, – Жора хлопнул Лешку по плечу, – от армии ты, считай, отделался.

– Посадите? – Лешка испуганно взглянул на оперативника.

– А чего, надо? – ухмыльнулся Мясоедов. – Я тебе судьбу предсказывать не буду, для этого другие люди есть, в мантиях. Навскидку, у тебя двести двадцать третья, четвертая часть – незаконная передача гладкоствольного оружия. Там, если ничего не путаю, двушечка – максимум, так что, скорее всего, либо условно получишь, ну или работы исправительные, улицу где-нибудь пометешь полгодика. Так что сильно не дрейфь. Дяде твоему, – другой рукой Жора от души хлопнул по спине Кирилла Юрьевича, – думаю, больше достанется.

– Он же не делал ничего! – округлил глаза Лешка.

– Вот именно, не делал, – кивнул майор, – а должен был. Ты как в оружейную комнату попал, сквозь стену просочился?

Лешка угрюмо молчал.

– Можешь не говорить, и так ясно, дядя на обед ушел, а ключики тебе оставил. Надо будет видео за этот день посмотреть, если еще сохранилось. Халатность, Кирилл Юрьевич, слышал такое слово?

Инструктор испуганно кивнул.

– Вот только в твоем случае это не просто слово, это тоже статья. У нас ведь как, на каждое слово своя статья имеется. Вот на твое слово это двести девяносто третья будет. Там, в принципе, срока тоже не сильно большие, но если посчитают, что от твоей халатности люди погибли, то могут лет пять оформить.

Кирилл Юрьевич стоял молча, уставившись в пол. Затем он взглянул на племянника и с сожалением покачал головой.

– Эх, Лешка, натворил ты делов!

– Ладно, время терять не будем, давайте на выход, – Жора махнул рукой в сторону двери, – сейчас я здесь все опечатаю и поедем к следователю, будете ему еще раз о своей нелегкой жизни рассказывать. Если все скажете по делу и будете сидеть с жалобными лицами, может, он вас обоих под подпиской оставит. Хотя я бы закрыл вас обоих на пару месяцев, чтобы лучше прочувствовали.

* * *

Настроение у всех собравшихся в кабинете Реваева было приподнятым. Мясоедов гордо восседал на стуле, закинув ногу на ногу и горделиво улыбаясь, Вика о чем-то оживленно перешептывалась с Михеевым, ожидая, пока полковник закончит разговор по телефону.