Книга Страна Соболинка - Владимир Топилин

– Ой, что-то не верится, – склонила голову та.

– Почему не верится?

– А ну, целуй в щеку! Тогда посмотрим, сколько тебе щей наливать!

– Это запросто! За щи я любую расцелую! – подскакивая к жене, крепко обхватив супругу руками, чмокнул в щеку дядя Макар.

Ирина смотрела на сценку недоверчиво: что это, пыль в глаза, блеф, игра для посторонних глаз? Не верится, чтобы какая-то любовь была у людей через пятьдесят лет совместной жизни. Сейчас мало кто так долго терпит друг друга, обычно разводятся до десятого года. Ну, а если и живут, то давно спят по разным кроватям, ненавидят…

– А меня хто целовать будет? – вытянул шею дед Иван.

– Ой уж, иди сюда, поцелую, – расплылась в улыбке Таисия Михайловна, хватая свекра за бороду, и чмокая его в ухо. – Как-никак с самого утра не виделись. И стоило тебе в тайге кости морозить? Сидел бы уж на печи, все равно толку от тебя, как от зайца молока.

– Как это, никакого толку? – заартачился дед. – Да я сегодня сто чурок расколол да одни нарты колотьем наложил!

– Ой ли? Правда? – недоверчиво посмотрела на Веру тетушка Таисия.

– Да, правда, – подтвердила Вера, смахивая с одежды снег. – Он у нас еще… ого-го! – Гордости женщины не было предела. – Да еще просил, чтобы я его отвезла в поселок к тетке Варе…

– Да ну? – сгребая в охапку пытавшегося вырваться деда, со смехом удивилась невестка. – Ах ты, варнак похотливый! Да неужто с бабой совладать сможешь?

– А то! – наконец-то вырвавшись из крепких рук невестки, притопнул ногой девяностолетний дед. – Да у меня, может, самый расцвет сил! – выпятил грудь лукой рябины, – видишь, кровь играет, как у глухаря на току!

Все дружно засмеялись не столько от проделок старого охотника, сколько от великолепного настроения. И Ирина вместе с ними. Девушке стало почему-то легко, как в далеком детстве, на новогодней елке: все просто, понятно, сердечко бьется перепелкой, а душа хочет улететь. Все негативные эмоции испарились прочь. Ирине захотелось прижаться к этим добрым людям всеми клеточками существа и быть в их обществе так долго, пока не кончится день, год, век. Переживая это состояние, она тут же удивлялась ему. А нутро тут же подсказывало, что вместе с Макаровыми живет сама доброта.

Вечером, как управились по хозяйству, в доме Веры собрались все жители заимки: время коротать да телевизор посмотреть. Макар Иванович завел электродвигатель, по проводам побежал ток, у всех поднялось настроение. Правду говорят, хочешь устроить человеку праздник – включи свет. Во всех четырех домах электричество, можно и по своим избам сидеть. Почти везде есть цветной иностранный телевизор, вместе веселее смотреть. Одна беда, каждый хочет свою программу включить: Ирина просит оставить какое-то новое шоу, Таисия Михайловна настаивает на мексиканском сериале, деду Ивану подавай про природу, Макар Иванович просит включить спорт, как на машинах гоняют по трассе.

– Хорошо было, когда с керосиновой лампой сидели: как стемнело, так спать. А тут цивилизация – движок бензиновый, электричество в дом, спутниковая тарелка, двадцать пять программ, – качает головой дед Иван, – никакого пардону. Вас бы в наше время вернуть, посмотрел бы я, какой вам дон Педро Афигейро реверансы делал.

– Слава богу, отошли те времена, когда мы забитые да неграмотные были: щас все, культура даже в тайгу пришла! Вишь, как люди вежливо разговаривают друг с другом, – противоречит ему Таисия Михайловна.

– Ох, смотрите, какие вы культурные стали, вежливые! – подначил Макар Иванович. – С коровой на «вы» стали разговаривать или в печку дрова задом наперед кладете… Вспомни, Тая, как на лыжах в поселок на кинопередвижку бегали кино смотреть! И всем всё нравилось, фильмы хорошие были, правильные. А сейчас что? Пудрят, вам, бабам, мозги, учат, как любить правильно надо. А они сами-то умеют?

– Так, наверно, умеют, раз по телевизору показывают. Ишь, как они ласково, обходительно с женщинами обращаются, слова добрые говорят. А ласковое слово, как теплый ветер в ухо: приятно!

– Точно, я и вижу, кто улыбнется да скажет курице, что она лебедь, вы и бежите к тому, как кобыла без вожжей под гору! А надолго ли? Весь ваш женский род такой.

– Тиу! – подскочила с табурета Таисия Михайловна, грозно глядя на мужа. – А ваш мужицкий род лучше? Каку свиристелку не встретите, подол чуть выше колена да грудь наголе, так всей гурьбой, как кобели, кружите около нее!

– А вы, бабы!..

– А вы, мужики!..

И началась перепалка – мухи зимой ожили! Ни с чего муж с женой ругаются, лед на окнах заслезился. Что этому причина? Наверно, наступила пора супругам разрядиться, бывает такое в каждой семье: надо высказаться. По любому поводу! Так уж, видимо, созданы мужчина и женщина: в семье без ссоры никак. Иначе, скрывая в себе накопившуюся обиду и боль, со временем можно умереть от сердечного приступа. В этот раз причиной раздора стал голубой экран. Обидно престарелым людям за вседозволенность безнаказанную, что на всю Россию показывают. Оказывается, жить надо так: свободно любить и менять человека по любому удобному случаю, лишь бы понравился, спать с ним в первую ночь, а если надоел – бросить, не раздумывая. А то, что вы жили, так это смех, неправильно: нельзя с одним человеком всю жизнь жить, застой в крови будет!

Ирина смотрит на них испуганными глазами: что с милыми, добрыми людьми произошло? Вера притихла в уголке, покраснела, как с мороза, редко видит такими свекра и свекруху, на душе неприятно. И только дед Иван строго проследил за обстановкой. Выждав нужную минуту, старожил вдруг вскочил с дивана, топнул ногой, оборвал перепалку:

– Что случилось? Стул не поделили? Или, может, снегу на улице не хватает?

Сын и невестка притихли: уважают отца и тестя, несмотря на свой почтенный возраст. Приучил Иван Макарович смолоду слушать детей старших: как скажет, так и будет! И сейчас, разрешая ситуацию мудростью, остудил семидесятилетних детей тремя вопросами:

– Что кричишь? Твоя Тая по улице за мужиками по улице с задранным подолом ходила? – спросил он сына.

– Нет, не ходила… – ответил Макар.

– А ты што, видела, как Макар твой бабам глазки строил?

– Дык, нет, не видала… – тихо ответила Таисия Михайловна.

– А што тогда коромыслом комаров разгоняете?

Молчат оба, будто малины тайно от всех наелись. Действительно, что ругались? Стыдно перед всеми стало, замолчали надолго. Зато дед Иван воспользовался затишьем, хоть никто не мешает выговориться. Одному дома не с кем поговорить: кот да собака. Днем, пока дрова готовили, некогда болтать, так хоть здесь свои мысли высказать. А их в голове, как пестрый клубок ниток: брось на пол, покатится разноцветный шар жар-птицей, одно перо красивее другого. И не знаешь, до какого в первую очередь прикоснуться.

Однако мелькнули на голубом экране кадры шоу «Последний герой». По телевизору, обескураженный переменами условий, певец жалуется, как тяжело развести костер, принести воды, залезть на пальму за бананами. Тут же, следом, до изнеможения постаревшая без грима фотомодель, плачет, заламывая в запястьях руки: «Ах! Посмотрите, какие у меня прыщики! Меня вчера вечером укусили три комара! А еще кожа на лопатках слазит, здесь слишком горячее солнце, загорать надо в тени под пальмами. И еще одна беда: дома я забыла свой тональный крем…»