Книга Война в Арктике. 1941—1945 - Владислав Корякин

С наступлением более подходящей весенней погоды Британское Адмиралтейство могло вернуться к проблеме «Тирпица». Узнав от агентуры из норвежского сопротивления о завершении ремонта, Флот Метрополии решил нанести удар по «Тирпицу» во время ходовых испытаний. 30 марта 1944 года Фрэзэр покинул Скапа-Флоу двумя эскадрами. В первой он держал свой флаг на «Дьюк оф Йорк», за которым следовал однотипный «Энсон», эскадренный авианосец «Викториес», крейсер и пять эсминцев. Второй эскадрой командовал его заместитель вице-адмирал Генри Мур (тот самый, что выдал «удачную» подсказку первому лорду Адмиралтейства в истории с PQ-17), и именно эта эскадра была в полном смысле авианосной: помимо эскадренного авианосца «Фьюриес» она включала еще четыре конвойных, не считая трех крейсеров. 2 апреля этот флот вышел в точку взлета самолетов в 120 милях западнее Альтен-фиорда, причем немцы не подозревали о его присутствии. Стояла ясная спокойная погода, не типичная для этих широт. Сперва истребители набросились на огневые точки «Тирпица» на верхней палубе и надстройках, а также береговые зенитные батареи, обильно поливая их пулеметным огнем, за ними вступили в дело бомбардировщики. «Внезапность была полная, и противник почти не оказал сопротивления. Атака бомбардировщиков была отлично скоординирована, и через минуту все завершилось. Из тела раненого титана вверх вздымались языки пламени и клубы дыма. Теперь мы знаем, что он получил не менее девяти попаданий, в том числе одно или два полутонными бронебойными бомбами. Одна такая бомба легла под самым бортом "Тирпица". Через полчаса появилась вторая волна. Как и ожидалось, фиорд был закрыт плотной дымовой завесой, а огонь противника был гораздо сильнее. Снова атака была проведена очень быстро, и система защиты с ней не справилась. Было получено еще пять попаданий. На борту "Тирпица", который готовился уже выйти в море, воцарился хаос. Погибло более 400 человек экипажа. Однако, ни одна из бомб не пробила главной броневой палубы, которая прикрывала жизненно важные части корабля. Возможно, это произошло потому, что пилоты пикировали ниже, чем следовало. Но в любом случае надо признать, что вряд ли можно было потопить линкор имеющимся оружием. Однако, самолеты вывели его из строя еще на три месяца» (Роскилл, с 445 — 446). Добавим, что в этих атаках принимали участие до 120 бомбардировщиков, — значительно больше, чем к тому времени оставалось в составе 5-го Воздушного флота немцев. Видимо, не только бомбардировщиков: воздушное прикрытие «Тирпица» оказалось настолько слабым, что англичане потеряли лишь четыре машины от зенитного огня противника. И все-таки «Тирпиц» уцелел…

В августе англичане решили повторить авианосную операцию, которую возглавил адмирал Мур, заменивший на посту командующего Флота Метрополии Фрэзэра, отправленного на Дальневосточный ТВД 24 августа с полетных палуб пяти авианосцев взлетели 77 бомбардировщиков. Однако, на этот раз в основном из-за утраты внезапности и неблагоприятной погоды, летчикам пришлось бомбить вслепую. Весь результат — только два попадания, причем одна из бомб даже не взорвалась.

Очевидно, следовало искать какое-то иное решение, причем уже в ближайшем будущем со всей очевидностью проявился русский фактор. В складывающейся на суше военной обстановке немцы просто не могли не учитывать возможности выхода Красной Армии к своим морским и воздушным базам в Северной Норвегии. Как и наши британские союзники, обратившиеся к нашей стороне с очередными просьбами. Воздушные удары, окончательно решившие участь ужасного монстра, описаны историком в таких выражениях:

«Было решено испробовать в деле бомбардировщики "Ланкастер", которые могли нести бомбы весом 5,5 тонн. 11 сентября 39 тяжелых бомбардировщиков перелетели на русский аэродром вблизи Архангельска (Ягодник. — В.К.). Однако состояние этого аэродрома было настолько отвратительным, что 6 самолетов были безнадежно повреждены при посадке. Заправка самолетов тоже оказалась жуткой проблемой. Только 25 сентября 28 самолетов были подготовлены к вылету. Они нанесли удар в тот же день.

Несмотря на плотную дымзавесу, бомбардировщики добились одного прямого попадания и двух близких разрывов. "Тирпиц" получил такие повреждения, что его уже нельзя было отремонтировать в Норвегии. Поэтому немцы перевели его в район Тромсе, где он мог действовать в качестве плавучей батареи… Таким образом, "Тирпиц" был выдавлен с позиции, откуда он мог угрожать мурманским конвоям» (Роскилл, с 491). После последней бомбардировки баковая оконечность былой гордости кригсмарине напоминала вскрытую консервную банку, и, хотя до Тромсе он добирался собственным ходом, его скорость едва достигала восьми узлов. Немцы принялись намывать под его днищем грунт, чтобы былая гордость Германии в случае очередной неизбежной бомбардировки не смогла бы затонуть. После множества повреждений «великий и ужасный» «Тирпиц» едва ли представлял реальную угрозу — Адмиралтейство даже отказалось его сторожить, отправив на Дальний Восток тяжелые авианосцы «Инфатигейбл» и «Формидейбл», не избавившись одновременно от жажды мести.

Когда-то римлян за перенесенные унижения устраивало только разрушение Карфагена. На исходе Второй мировой те же чувства владели Британским Адмиралтейством по отношению к «Тирпицу», с очередным налетом все больше превращавшимся в плавучую развалину. Ярость представителей былой «царицы морей» только возрастала с каждой неудачей — очередной налет «Ланкастеров» 29 октября с их шеститонными бомбами-монстрами завершился единственным близким разрывом, опять-таки из-за скверной видимости в условиях непогоды и низкой облачности. Между тем начавшееся наступление Красной Армии совсем не закончилось, и немецкие патрули на побережье могли ожидать появление русских солдат в шапках-ушанках на ближайших сопках, казалось, в любую минуту — в такой ситуации надо было спешить, несмотря на погодные условия.

Финал охоты на «Тирпица» описан следующим образом: «12 ноября в 3 ч. был получен благоприятный метеорологический прогноз. Поэтому 28 "Ланкастеров" вылетели из Лоссимута (Шотландия)… в сопровождении самолетов аэрофотосъемки. На борту "Тирпица" предупреждение было получено в 8 ч. 15 мин., боевую тревогу сыграли немедленно. С аэродрома Бардуфосс запросили истребительное прикрытие и 8 самолетов поднялись в воздух, но из-за какой-то ошибки в критический момент они были отозваны. Поэтому "Ланкастеры" вышли на цель беспрепятственно, если не считать жидкой дымзавесы… Удар был нанесен смертельный, несмотря на плотный зенитный огонь. Первая бомба, сброшенная с высоты почти 5 км, попала в среднюю часть корабля, еще несколько бомб взорвались рядом, и "Тирпиц" сразу получил крен на 30º на левый борт. На линкоре начались пожары, он окутался дымом. Потом вниз полетели новые бомбы, и еще одна попала в корму. От близких разрывов крен увеличился еще больше. Последовало прямое попадание в башню С, которая взорвалась со страшным грохотом, после чего линкор перевернулся. Мачты и надстройки уперлись в дно, и "Тирпиц" замер днищем вверх. Близкие разрывы вырыли огромные кратеры рядом с кораблем, сведя на нет все меры, которые немцы предприняли, чтобы не дать "Тирпицу" перевернуться. Из 1800 человек экипажа спасти удалось только 806, в том числе 82 человека, которые провели в перевернутом корпусе более суток. Их вытащили через отверстия, которые были прорезаны в днище корабля. Все бомбардировщики благополучно вернулись после последней атаки "Тирпица". За два года его пребывания в Норвегии англичане произвели семнадцать атак, совершив 764 самолето-вылета, не считая атаки карликовых лодок» (Скофилд, с. 222 — 223). Вероятно, лорды Адмиралтейства в полной мере испытали чувство удовлетворения; что касается экипажей на судах конвоев, то для них опасность из-под воды сохранялась до конца войны. Норвежцы по-своему отметили потопление вражеского линкора — с тех пор последний тост, сопровождаемый опрокидыванием рюмки, у них звучит как «Тирпиц!», утратив былую воинственность. На протяжении последующих десяти лет нагромождение ржавеющего металла на подходах к Тромсе с моря напоминало морякам многих стран о тщетности замыслов мирового господства на морях и океанах. Потом останки «Тирпица» через доменные печи были использованы в мирных целях, подтверждая мудрость древних: так проходит мирская слава в надежде на неповторение былых ошибок в истории.