Книга Двенадцать лет с Гитлером. Воспоминания имперского руководителя прессы. 1933-1945 - Отто Дитрих

В мирное время я был свидетелем подобных сцен во время автомобильных путешествий Гитлера. Когда он проезжал по главным магистралям, пролегавшим через центры городов, плотные толпы людей скапливались на улицах. Потом информация о приближении его кортежа по телефону передавалась в следующий населенный пункт, и так по всему пути следования. Не были исключением и горная дорога, по которой он любил возвращаться из Гейдельберга, и узкая дорога из Майнца в Кельн, пролегающая по густо заселенному, заросшему виноградниками берегу Рейна. В Дармштадте и в его окрестностях десятки тысяч людей заблокировали улицы, буквально кидаясь к машине Гитлера. Тот, встав в своей машине, приказал шоферу двигаться со скоростью пешехода, а сам успокаивал фанатичную толпу, умоляя не лезть под колеса машины. Свернув на боковую дорогу, кортеж лишь поздно ночью прибыл в Висбаден, буквально прокравшись в город. Гитлер в ту поездку полностью выбился из сил.

В Бад-Годесберге, куда погожими летними днями Гитлер часто наведывался рейнским пароходом из Майнца или Кобленца, его регулярным штабом был отель «Дрезден». Рудольф Гесс, окончивший школу в Зибенгебирге, рекомендовал ему этот отель, и в первые годы борьбы за власть он часто останавливался там. Позже он сохранил эту привычку. Из комнат отеля открывался прекрасный вид на Рейн. Вечерами же Гитлер любил выпить чашечку кофе в Петерсберге, где на вершине холма стоял отель, с террасы которого открывался красивейший пейзаж в Западной Германии. Именно в этом отеле произошла встреча Гитлера с Чемберленом. Закрытый в то время отель по приказу Гитлера в течение нескольких часов приготовили к приему Чемберлена.

Гитлер проезжал Годесберг зимой 1932 года, когда ехал в Кельн на свое первое тайное решающее совещание с фон Папеном в доме банкира фон Шредера. Он заставил свою свиту два часа ждать на дороге в Дюссельдорф, никому не сказав, куда отправился. В этом же году он поехал в Дюссельдорф на совещание промышленников в «Парк-отеле», где произнес знаменитую речь перед лидерами немецкой промышленности и заручился их поддержкой. В Западной Германии Гитлер впервые обратился к капитанам индустрии в 1926 году в моем родном городе Эссене. Я могу рассказать о его отношениях с тяжелой промышленностью.

Все началось с дружбы Гитлера с Эмилем Кирдорфом, главой Рурского угольного синдиката. Кирдорф уже отошел от дел: в 1927 и 1929 годах он в качестве заинтересованного наблюдателя присутствовал на партийных съездах в Нюрнберге. Гитлер был частым гостем в его доме в Мюльгейм-Саарне близ Дуйсбурга. Связь с Кирсдорфом дала Гитлеру возможность обратиться к группе руководителей промышленности в Саалбау в Эссене и попытаться привлечь их к своему делу. Но, насколько мне известно, пропаганда его идей перед прагматичными воротилами индустрии не принесла ему никакой ощутимой материальной поддержки. Ключевые фигуры промышленности были политически хладнокровны и сдержанны; они предпочитали ждать и наблюдать. Пропаганда Гитлера действовала на массы и его товарищей по партии; именно они делали необходимые финансовые пожертвования. Он долго зависел от партийных взносов и средств, собранных на массовых митингах. Только в 1932 году Геринг установил тесные связи с Фрицем Тиссеном, лидером «Стального шлема»[20] (немецкий эквивалент Американского легиона[21]), и тот на встрече промышленников Дюссельдорфа открыто выступил в поддержку Гитлера. Лед был взломан. Участники этой встречи, проникшись симпатией друг к другу, тотчас же собрали деньги. Но взносы, хотя и сделанные с лучшими намерениями, были довольно незначительными. В то время «тяжелая промышленность» никак не субсидировала политическую деятельность Гитлера, хотя, несомненно, местные партийные организации добивались больших или меньших взносов от некоторых сочувствующих промышленников. Широкомасштабные пропагандистские поездки Гитлера в решающем 1932 году финансировались за счет вступительных взносов на гигантских массовых митингах, где за места в первых рядах требовалось платить фантастические цены. Часто утверждали, что Гитлер пришел к власти на деньгах от тяжелой промышленности. По этому вопросу я могу поделиться следующими личными наблюдениями.

До августа 1931 года я работал редактором в Эссене. Когда я перебрался в Мюнхен и стал «шефом пресс-бюро штаба национал-социалистической партии», оппозиционные газеты написали, что я являюсь «связным рейнландской тяжелой промышленности», предварительно договорившимся о поддержке и финансировании Гитлера «угольными баронами». Мой переезд в Мюнхен был вызван просьбой Гитлера наладить еще более тесные связи между ним и промышленниками. В действительности моим единственным доходом в то время, как редактора и служащего издательства, было жалованье от 600 до 800 марок в месяц, и даже эту мизерную сумму нередко задерживали мои работодатели. У меня даже не было банковского счета, не говоря уж о состоянии. Я никак не был связан с тяжелой промышленностью. Гитлер принял меня на службу по предложению Гесса, и я согласился служить партии бесплатно, при условии разрешения зарабатывать в Мюнхене на жизнь работой корреспондента иностранных газет. Гитлер не желал и слушать об этом; он попросил меня посвятить все свое время партийной работе за те же деньги, которые я зарабатывал раньше. Я упоминаю этот важный факт только потому, что это была единственная финансовая проблема, которую я когда-либо в своей жизни обсуждал с Гитлером.

Подлинные факты становятся еще более ясными, если принять во внимание странный случай, произошедший во время предвыборной кампании в Липпе в декабре 1932 года. В то время я сопровождал Гитлера в качестве репортера на публичных собраниях и поэтому мог наблюдать, как он буквально по крупицам собирал деньги, чтобы покрыть расходы на дорогу. Всего за семь недель до своего прихода к власти Гитлер провел ночь в Гревенбурге близ Детмольда, где его главный адъютант смущенно подошел ко мне и спросил, не могу ли я одолжить ему 2000 марок. Свою просьбу он мотивировал тем, что у Гитлера нет ни пфеннига, а местная партийная организация не в состоянии заплатить за зал, в котором завтра должен состояться митинг. Если Гитлер получал деньги от промышленников, как могло в столь решающий момент возникнуть такое финансовое затруднение?

В Берлине Гитлер часто жил неделями со всем своим штатом в отеле «Кайзерхоф», что обходилось в немалую сумму. Несколько раз он добывал деньги для оплаты по счетам, не гнушаясь давать эксклюзивные, охраняемые авторским правом интервью американским информационным агентствам и газетам, за что получал несколько тысяч долларов.

Естественно, положение вещей фундаментально изменилось, как только Гитлер стал главой правительства. За короткий переходный период указы правительства благоприятно сказались на отечественной промышленности, которая его стараниями стала развиваться бурными темпами. В 1934 году прошел слух, что «бизнес» добровольно сделал подношение Гитлеру, предоставив в его полное распоряжение фонд в несколько миллионов марок ежегодно. Это был знак благодарности за поддержку, оказанную экономике. Насколько мне известно, Гитлер не просил предоставлять ему эту сумму, составившую Промышленный фонд, и никогда не руководил ее использованием. Деньгами Промышленного фонда распоряжался Рудольф Гесс, в то время начальник штаба, а позже – глава партийной канцелярии Мартин Борман. Борман, действуя как доверенное лицо, использовал деньги для личных проектов Гитлера. Я вернусь к этой теме в связи со строительством замка в Берхтесгадене, против которого Гитлер долго возражал.