Книга Облако - Гудрун Паузеванг

Неожиданно Янна-Берта лицом к лицу столкнулась с Майке, своей подругой из Фульды. Майке бросилась ей на шею, но её отец, стоявший на парковке, помахал ей рукой.

— Мне надо идти, — протараторила она, — он теперь всё время раздражается, если тут же не сделать, как ему хочется.

— Эльмар умер, — сказала Янна-Берта.

— Эльмар?! — ошарашенно воскликнула Майке. — А ты знаешь, что Ингрид тоже?.. Нет? Завтра я снова приеду и всё тебе расскажу!

Янна-Берта опустила на землю очередной стул и пошла в здание, предоставленное городом в распоряжение Центра хибакуся. Ей сейчас нужно было пустое помещение, где она могла бы спокойно подумать.

— Янна-Берта! Янна-Берта! — послышался издалека тоненький голосок Ирмелы.

Она не обернулась.

— Мэр выступит на открытии как спонсор мероприятия! — сообщила кому-то Альмут.

У входа, который как раз украшали гирляндами, Янну-Берту снова окликнули по имени, но она притворилась глухой. Ей хотелось, чтобы её оставили в покое. Ингрид умерла!

Она увидела перед собой смеющееся лицо подруги. Потом вспомнила школьные завтраки, которыми они обменивались чуть ли не ежедневно. На хлебе у Ингрид всегда лежал толстый кусок копчёного мяса или печёночный паштет. Ничего подобного дома у Янны-Берты не водилось. Она могла предложить сыр — разные сорта. Как-то раз она была у Ингрид в Рёне, на маленьком крестьянском подворье…

— Янна-Берта! — снова позвал мужской голос.

Деваться было некуда, пришлось обернуться.

Оказалось, это Ларс, Ларс из Шлица, на чьей машине она вернулась домой в тот злосчастный день.

Он долго тряс ей руку, не обратив внимания на её лысую голову.

— Пошли со мной, — сказал он. — Мои родители сидят там, за столом. Мильтнеры тоже тут. Ты ведь его знаешь — тренер по настольному теннису.

— Времени нет, — заколебалась Янна-Берта. — Я тут своей тёте помогаю.

— Тебя не интересуют новости из Шлица?! — изумился парень. — Я только вчера оттуда.

Она пристально взглянула на него. И сразу же пошла за ним.

Увидев безволосую голову Янны-Берты, мать Ларса сконфуженно улыбнулась, не зная, куда девать глаза.

— У меня есть парик, — сказала Янна-Берта, — но я его не надеваю.

Мать Ларса непонимающе уставилась на неё, потом покачала головой.

— А у меня бы не хватило духу разгуливать в таком виде, — шепнула она госпоже Мильтнер, которая, пожав Янне-Берте руку, пробормотала: «Мои искренние соболезнования…»

— Мама! — возмущённо крикнул Ларс.

Он усадил Янну-Берту на скамейку и стал быстро рассказывать. Что они теперь живут в Майнце. Что зубной врач со своей семьёй — в Венесуэле у родственников, а Зольтау — на своей летней квартире в Марбелье. А Треттнеры в Канаде.

— Треттнерам больше всех повезло, — заметила мать Ларса. — Одному Богу известно, откуда у них такие связи. Мы трижды были на собеседовании в канадском посольстве. Горы формуляров заполнили. Всё впустую. Они облучённых к себе не пускают. А мы вовсе никакие не облучённые. Но поди им это докажи.

— А как там в Шлице? — спросила Янна-Берта.

— Теперь мы поедем в Южную Африку, — говорила не останавливаясь мать Ларса. — Они хоть по-людски относятся. Они всех немцев к себе пускают, не важно, облучён ты или нет. Мильтнеры тоже едут. Через три недели отправляемся.

— А как там в Шлице? — повторила вопрос Янна-Берта.

— Йорданы уже позавчера заселились, — продолжала мать Ларса. — Хаймбахи уехали сегодня утром. Некоторые решили дождаться этой встречи, а уж потом возвращаться. Но так, как было, всё равно уже больше не будет. Многие не хотят там жить.

Она говорила и говорила и не давала себя перебить. Из всей страны бегут толпами. Причём не только эвакуированные. Зарубежные консульства просто осаждают. Это что-то невообразимое! Сперва они решили ехать в Штаты. Пустой номер. Затем в Канаду. Тоже мимо. В турецком консульстве их вообще подняли на смех.

Она всё больше распалялась:

— Многие рвутся в Южную Америку. Туда можно попасть, только если ты при деньгах. Чем у тебя больше денег, тем больше перед тобой открывается дверей. Наш семейный доктор уехал в Кению. У него, как у врача, там, конечно, больше шансов. Говорят, непальцы великодушны. Но кому охота ехать на край света? Слава богу, нам присоветовали Южную Африку. Удивляюсь, почему так мало немцев туда едет. Климат идеальный! Там тебе и без богатства рады.

— Шлиц, — произнесла Янна-Берта. — Что в Шлице?

— Пусто, — ответил отец Ларса. — На что нам тогда наш магазин, если покупателей нет? А компенсаций ждать неизвестно сколько.

Янна-Берта сидела тихо и не отвечала.

Зато Ларс вскочил с места и закричал:

— Вы в своём уме! Да кого теперь интересует ваш дерьмовый магазин? Кого, кроме вас? И кто вам будет платить компенсацию?

Он показал на Янну-Берту.

— Вы об этом хоть немного подумали? Какая, по-вашему, цена у родителей? А у братьев? На что вы вообще жалуетесь? Кто всегда выступал за атомную энергию? «Чтобы здесь не погасли огни!» Припоминаете? Нет?!

Родители, онемев, смотрели на него. А он схватил Янну-Берту за руку и потащил за собой.

— Езжайте в вашу Африку, там вам самое место! — крикнул он через плечо. — Из одного безумия в другое!

Они остановились под деревьями.

— Это оно и было, — сказал он. — Мне это давно уже казалось. Спасибо за напоминание!

— Расскажи о Шлице, — попросила Янна-Берта.

Тень пробежала по его лицу. Он пожал плечами.

— Город-призрак, — вздохнул он. — Издали всё выглядит как картинка идеального мира: городской холм, фахверковые фасады, башни. Но когда идёшь по улицам, слышишь отзвук своих шагов, а перед входом в дома лежит пожухлая листва. Большинство окон закрыто ставнями. В садах буйство сорняков, они пробиваются даже сквозь булыжники на рыночной площади, и повсюду шмыгают мыши.

Янне-Берте хотелось спросить про свой дом. Но он стоит на склоне горы, над городом, вдалеке от центральной улицы. Туда Ларс наверняка не поднимался. А даже если бы и поднялся, что можно сказать о доме, глядя на него снаружи?

— Моих родителей, — сказал Ларс, — интересовало лишь одно: обчистили дом с магазином или нет. Но ничего не пропало. А уж когда выяснилось, что и электричество есть, они не могли нахвалиться немецким порядком.

Он задумался.

— Самое жуткое там, — произнёс он, — это листва. Она вся пожелтела, как бывает обычно в конце октября, а некоторые деревья уже стоят голые.

Янна-Берта взглянула вверх, на кроны деревьев.

— Поезжай туда, — посоветовал он. — Иначе тебе всё равно покоя не будет.