Книга Александр Маккуин. Кровь под кожей - Эндрю Норман Уилсон

Через Эрика Роуза и Трикси Маккуин познакомился с актрисой и режиссером Паулитой Седжвик, потомком «самых аристократических американских семей» и двоюродной сестрой Эди Седжвик, актрисы и музы Энди Уорхола. Паулита, в черных джинсах от Вивьен Вествуд, обычно приглашала к себе самых разных гостей – в число ее друзей входили «трансвеститы, мастера тату и целая россыпь бывших «мальчиков по найму» – в свою квартиру на Уайтхолл-Корт, на Набережной.[360] В Ли ее привлекала грубая, простецкая внешность и «подлинный» жизненный опыт. Она даже сняла его в двух своих короткометражках, On the Loose («В разгул») и Fit to Be («В самый раз»). «Она искала кого-то на роль хулигана, бандита из Ист-Энда, и в нем она нашла то, что ей было нужно», – вспоминает друг Паулиты Фрэнк Франка.[361] «Один фильм снимался на улице Уайтхолл, а второй – в студийном складе на задах Тотнем-Корт-Роуд, – говорит Трикси, также принимавший участие в съемках. – По сценарию, Ли должен был насиловать одного моего друга, который исполнял роль модели».[362] Позже Паулита расскажет друзьям, что разочаровалась в Маккуине после того, как тот похудел и сделал зубы. Фрэнк заметил: «Ей казалось, что раньше он был гораздо интереснее».[363]

Трикси часто развлекался в ночных клубах с Ли и Эндрю Гроувзом. Однажды, готовясь к походу в клуб на Лестер-сквер, друзья решили, что явятся туда голышом и обмотавшись клейкой лентой. Ли и Эндрю разделись догола. Они быстро соорудили «ящик» для Ли и платье для Эндрю. «Помню, как на обратном пути Ли содрал пленку с Джимми [Эндрю Гроувза. – Э. У.], и тот шел голышом по улице, – говорит Трикси. – Когда мы вернулись, Ли пришлось отдирать пленку со своей груди, что было очень больно, но Джимми досталось еще хуже, потому что у него было больше волос».[364]

Парочка особенно любила ночной клуб «Бьютифул бэнд» в районе Кингс-Кросс. Им нравился сюрреалистический интерьер, созданный художником Доналдом Эркартом, трансвеститом по имени Шила Текила и DJ Харви. «Нам все надоело; хотелось уйти от рутины, которая способствовала застою в клубной жизни, – вспоминает Эркарт. – Мы задумали такой клуб, который в корне менялся каждый раз, как вы туда приходили. Мы собрали идеи для разных тематических вечеринок, и дело пошло».

Доналд впервые увидел работу Ли на показе в «Кафе де Пари», который он посетил со своей подругой Фионой Картледж, владелицей бутика Sign of the Times, и Шилой Текилой. «Ничего подобного на подиуме я раньше не видел, – вспоминает он. – Все было довольно мрачно и не сексуально в общепринятом смысле слова. Некоторые номера показались мне старомодными, но «ледяные» модели меня буквально заворожили – настоящая голография, такого еще не было. После показа мы пошли за кулисы. Ли очень устал; он закатил глаза, а Изабелла Блоу раздавала интервью и фотографировалась; она была похожа на боксера-профессионала».

Доналд, родившийся в Шотландии в 1963 году, переехал в Лондон в 1984-м и стал другом и компаньоном художника-акциониста Ли Боуэри. «В начале девяностых я повсюду появлялся в женской одежде, днем и ночью – в Tasty Tim’s Beyond, Powder Room at Heaven, Tudor Lodge Рона Сторма, «Кинки Герлинки», «Пушке». Конечно, когда я говорю «в женской одежде», я не имею в виду традиционный наряд с монистами и перьями; на мне всегда было нечто более утонченное». Доналд вспоминает, что Ли и Эндрю Гроувз любили участвовать в пантомиме в костюме коровы. Однажды в 1994 году Эркарт устроил костюмированное шоу под названием «Рисуйте вместе с Нэнси». Они придумали несколько шуточных инсталляций и «перформанс», созданный под впечатлением от выставки художника Ива Кляйна. Сам Доналд и Шила Текила выходили в купальных костюмах и покрывали друг друга краской. Ли и Эндрю – в костюме коровы – изображали молчаливый протест против творчества художника Дэмьена Херста. «Конечно, все начали поскальзываться на скользкой краске, падать и хохотать. Но мне стало не до смеха, когда на нас повалилась корова и я никак не мог встать, – говорит Доналд. – Я лежал под их мертвецки пьяными телами, извиваясь и пытаясь выползти, но они не шевелились. Мне даже пришло в голову, что они нарочно пытаются меня задушить». Может быть, Доналду пришло в голову подставить спину двум друзьям, когда он пригласил их на передачу в прямом эфире в баре Freedom на Уордор-стрит, открытом Роланом Муре, теперь знаменитым дизайнером одежды. Эркарт регулярно ставил короткие пьесы и скетчи – «по мотивам пародийного шоу шестидесятых годов «Вокруг Горна», только более смелым и резким» – на радиостанции для геев Freedom FM. Одной из самых популярных стала сценка «Вечеринка у Памелы», «в которой кто-то звонит в агентство и просит прислать на званую вечеринку трансвеститов и «кого-нибудь понаряднее». Героиня скетча, Памела, отличалась острым языком; она регулярно проходилась по звездам лондонского андеграунда. В число ее жертв входили Ли Боуэри, Никола Бейтмен, исполнительница Принцесса Джулия (Джулия Фодор), «Трансформер» и Мэтью Гламорре. В ту ночь в сентябре 1994 года, разглядев в зале Ли и Джимми, Памела решила выбрать их в качестве мишени для насмешек:

«Памела: Кто тут у нас еще? Ага… наверное, вам понравятся те двое. Они всегда пьяны в стельку, зубы у них как надгробные плиты, от них плохо пахнет, у них кариес, и они с чего-то взяли, что одеты как уличные торговцы из Ист-Энда, но на самом деле они похожи на парочку грязных шлюх, которые вышли из Хэмпстед-Хит. Если вам повезет, ваши гости что-нибудь у них подцепят».[365]

Сценка отражала определенный стиль поведения, принятый в лондонском гей-сообществе. «Такими были веяния времени, – говорит художник БиллиБой*. – Ли бывал по-настоящему остроумным, а иногда жестоким. Когда он только взбирался вверх по лестнице пьянства, он был замечательный. Рассуждал о чувствах и об искусстве, и я им восхищался. К сожалению, эта фаза была преходящей».

По словам БиллиБоя*, внутри Маккуина прятались не меньше трех разных личностей. «В трезвом состоянии он был неуверенным и несчастным… В легком подпитии становился блестящим гением, но потом спиртное и наркотики превращали его в пьяного придурка. Он доходил до состояния психоза, и тогда я переставал его понимать. Он становился буйным, ненормальным, чрезмерно возбужденным и сексуально озабоченным, что было очень неприятно. И еще он вечно твердил о самоубийстве. Бывало, он говорил по-настоящему страшные вещи; иногда я за него беспокоился. Самоубийство для меня – не пустой звук из-за того, что случилось в моей семье, но, когда Ли напивался, он без конца твердил, как покончит с собой, хотя и знал, как сильно такие разговоры меня задевают».[366] Дизайнер Мигель Адровер часто наблюдал за своим другом, когда тот находился в идеалистическом настроении. Он вспоминает Ли одновременно как застенчивого и не уверенного в себе и «самого забавного человека, которого я встречал на нашей долбаной планете». Маккуин бывал то «замечательным шутником», то «по-настоящему мрачным типом», который в конце концов больше «не получал удовольствия от своей темной стороны». Они познакомились в Лондоне в 1993 году через Ли Копперуита. Мигель, родившийся на Майорке и живший в Нью-Йорке, сразу признал в Ли родственную душу. Подобно Маккуину, он вырос в бедной семье – до четырнадцати лет у него не было телевизора, – «и между нами сразу протянулась ниточка, мы оба вышли из той же среды, и нам обоим очень нужно было сразиться с миром».[367]