Книга Крах 1941 - репрессии не при чем! "Обезглавил" ли Сталин Красную Армию? - Андрей Смирнов

«Пехотные начальники» тоже «не могли поставить конкретных задач» поддерживавшим их танкам. А у составителей доклада о боевой работе артиллерии вырвался прямо крик: «Нужно, наконец, добиться, чтобы пехотный командир умел использовать артиллерию […]». В ряде случаев комсостав пехоты демонстрировал на Хасане «абсолютное непонимание» «техники взаимодействия» с артиллерией, а ставить задачи артиллерии, приданной его подразделениям – по крайней мере, полковым и противотанковым пушкам, – вообще «забывал»…31

Советские командиры вообще, похоже, не придавали особого значения налаживанию взаимодействия с другими родами войск! «Работа в период организации атаки, – значилось в упомянутом выше докладе о действиях 2-й мехбригады, – проходила больше самостоятельно и независимо друг от друга пехотных начальников, артиллеристов и танкистов [так в документе. – А.С.]»32. Организация взаимодействия родов войск не слишком заботила и командиров и начальников штабов 32-й и 40-й дивизий, не торопившихся доводить до командиров приданных им танковых батальонов 2-й мехбригады конкретные задачи, которые тем надо будет решить в наступлении 6 августа. Из-за этого на увязку вопросов взаимодействия с конкретным пехотным командиром на местности (карты здесь недостаточно) у танкистов вместо трех дней оказалось лишь несколько часов… А 1 августа организация взаимодействия родов войск не слишком волновала не только комдива-40 полковника В.К. Базарова, который решил атаковать противника с ходу, уже в 07.00 2 августа, но и начальника штаба Дальневосточного фронта комкора Г.М. Штерна, который утвердил это решение. Из-за этой поспешности часть пехотных и танковых командиров 40-й дивизии опять-таки не успела организовать взаимодействие друг с другом на местности, а артиллерийской подготовки и поддержки атаки, по существу, вообще не было! Из пяти артдивизионов к указанному сроку успел подойти только один, а связь с артиллерией не успели установить не только комбаты, но и командиры стрелковых полков…

Но взаимодействие танков 2-й мехбригады с артиллерией, как признавалось даже в соответствующем годовом отчете Примгруппы ОКДВА, куда входила эта бригада, «слабо» организовывалось и на маневрах Приморской группы в сентябре 1935-го33. Не умели наладить его в бригаде и в 1936-м, что показали, например, мартовские маневры того года в Приморье… Взаимодействие с пехотой у 2-й мехбригады до репрессий тоже не могло быть лучше, чем на Хасане, – ведь до репрессий оно не отрабатывалось вообще! «Совместных учений мехбригады с пехотой, – отмечали штабисты, анализировавшие осенью 1938-го действия этого соединения на Хасане, – и другими [здесь они ошибались; см. выше. – А.С.] родами войск ранее не практиковалось. Обучение в бригаде строилось больше на самостоятельных действиях бригады в тылу противника и на флангах. Не было ни одного учения штаба бригады совместно с какой-либо стрелковой дивизией […]»34.

В 40-й стрелковой дивизии «абсолютное непонимание» некоторыми пехотными командирами «техники взаимодействия» с артиллерией (да и с танками тоже) опять-таки было налицо и до чистки РККА, в июне «благополучного» 1935-го! «Вопросы взаимодействия, – отмечалось в приказе по дивизии № 062 от 1 июля 1935 г., – недостаточно отработаны [в черновом варианте приказа – «не отработаны». – А.С.]. Часть начсостава […] полагает, что взаимодействие пройдет самотеком […]»35. «Абсолютное» (или близкое к таковому) «непонимание» «техники взаимодействия» с другими родами войск пехотные начальники в 40-й дивизии выказывали и на протяжении всего 1936-го. В январе этого года командир 118-го стрелкового полка Т.В. Лебедев и начальник штаба 119-го стрелкового Ужакин не сумели «увязать» действия пехоты и танков даже при решении тактической летучки, а комсостав учебного батальона 120-го стрелкового полка взаимодействие с танками и артиллерией плохо отработал еще и к октябрю…

В 32-й стрелковой дивизии «недоработанность» умения использовать приданную артиллерию также была обычной и до чистки РККА. В мае 1936-го она была выявлена в первом же проверенном батальоне 32-й (из состава 95-го стрелкового полка; то же самое обнаружили и в батальоне, выбранном для проверки в 40-й дивизии – из состава 120-го полка). 19–23 июня 1936 г. отсутствие натренированности в установлении связи с дивизионной артиллерией выказал комсостав и еще одного батальона 32-й дивизии, участвовавшего в опытном учении. Столь же слабое владение «техникой взаимодействия» обнаружил на этом учении и комсостав того единственного полка 39-й стрелковой дивизии, который дрался потом на Хасане, – 115-го стрелкового (тогда, до 1 июля 1936 г., он назывался еще 1-м Читинским стрелковым, а 39-я дивизия – 1-й Тихоокеанской стрелковой).

Случаи, когда и пехотные и танковые командиры вообще не придавали значения взаимодействию родов войск, в частях и соединениях, дравшихся в 1938-м на Хасане, также были обычными и до чистки РККА. В 40-й дивизии танкисты «не всегда настойчиво стремились к взаимодействию» с другими родами войск и в июне 1935-го, а пехотные командиры – и перед самым началом массовых репрессий. Донесения особистов о действиях комсостава 40-й дивизии на прошедших в марте 1937-го учениях 39-го стрелкового корпуса просто потрясают: «Дивизионную артиллерию пехота считала за обузу [sic! – А.С.]. Забывали ставить задачи артиллерии и не использовали полностью ее огневой мощи», а командир батальона 120-го стрелкового полка Мацул не стал ставить задачу и приданной ему танковой роте…36

В 115-м стрелковом полку 39-й дивизии (тогда еще 1-м Читинском) командир батальона капитан Ли Чун Ван не стал организовывать взаимодействия ни с артиллерией, ни с танками и в июне 1936-го – на упомянутом выше опытном учении. Непонимание самой необходимости взаимодействия родов войскна этом учении проявили и другие комбаты 1-го Читинского, и сам комполка, и командир единственного участвовавшего в этом учении батальона 32-й дивизии. Ведь они «совершенно недостаточно» использовали не только приданную им или поддерживающую их дивизионную, но и свою собственную артиллерию – батальонную и полковую…37

А нежелание считаться со временем, необходимым на организацию взаимодействия родов войск, которое выказали 1 августа 1938 г. полковник Базаров и комкор Штерн, было лишь очередным проявлением порока, о котором говорил 21 ноября 1937 г. на Военном совете командующий войсками БВО командарм 1-го ранга И.П. Белов: «Принято всеми считать, что, раз часть подошла к рубежу, с которого можно броситься в атаку или пойти в наступление, значит, […] все немедленно вперед. Считается плохим командиром тот, который немного замешкался. Все забывают, что в любых условиях обстановки бой должен быть организован»38. Как мы показали в предыдущей главе, уже из контекста выступления Белова видно, что это пренебрежение необходимостью тщательно организовывать взаимодействие родов войск старший и высший комсостав РККА опять-таки явно проявлял и до начала массовых репрессий.

Обеспечение боевых действий. Анализируя вскоре после окончания хасанских боев действия противника, советские штабисты прямо заявили об «отсутствии у нас разведки [выделено мной. – А.С.] вообще»39. И действительно, без всякого представления о системе обороны противника было начато не только наступление 40-й дивизии 2 августа (когда разведать хотя бы передний край помешала охарактеризованная выше поспешность В.К. Базарова), но и общее наступление 6 августа – на подготовку которого было три дня! Ни одним из «доступных средств» (аэрофотосъемка, наблюдение, ночные поиски, разведка боем) не были разведаны ни система огня противника, ни система противотанковой обороны (ПТО). Общевойсковые и пехотные командиры просто не организовывали разведку; не на высоте оказались здесь и танковые. Последним, правда, слишком поздно указали участки атаки, так что они успели провести только «ряд рекогносцировок», в ходе которых местность «не была достаточно разведана и оценена, труднодоступные места до переднего края не были всюду обнаружены, и боевые курсы с учетом местности соответственно ничем не обозначены». Но командиры-танкисты не организовывали и «боевую разведку в период атаки», когда первый эшелон атакующих танков, двигаясь в 300–400 метрах перед главными силами, вскрывал бы «систему ПТО, обнаруживал препятствия и этим самым указывал бы направления действий остальным танкам»…40