Книга Досье "72" - Жан Коломбье

Устроенная в прессе шумиха по поводу этих преступлений послужила рекламой, и мы стали свидетелями эффекта снежной лавины, то есть резкого увеличения случаев отъема денег. Тут в драке между стариками погибли двое, там гонка на угнанных шикарных машинах закончилась бедой, в другом месте какие-то гарпии ограбили парфюмерный магазин. Было еще несколько случаев и похуже, но власти постарались, чтобы из этого не делали шума: убийства, самоубийства, сведение счетов в явно благополучных семьях. Ходило множество слухов, но никто не знал, стоило ли им верить. Средства массовой информации посвящали репортажи на тему «отчаяния последнего часа».

Бофор собрал антикризисную группу. Впервые в своей карьере Кузен Макс оказался в роли обвиняемого.

— Что я намерен предпринять, господин министр? Ничего! Абсолютно ничего! Ждать, когда это пройдет. Мы ведь не можем запереть дома всех стариков! Я полагаю, что единственными мерами в данной ситуации могут стать давление на семьи путем конфискации наследства сразу же после констатации преступления, отправление виновных с первыми же конвоями, не дожидаясь положенного срока. Надо подождать, пока все это уляжется, потому что я уверен, что это все — преходящая реакция. Возраст несовместим с безумствами, надо подождать, пока мера станет привычкой.

— Хорошо, действуйте, но все под вашу личную ответственность, Майоль. Я не могу долго удерживать молодежь на привязи. Какая-то банда вооруженных до зубов стариков напала на подростков, так продолжаться больше не может. Может пролиться кровь. Мне гражданская война не нужна!

— Не беспокойтесь, господин министр, ее не будет.

Действительно, так же, как утихли волнения после манифестации 24-го, постепенно в стране восстановилось спокойствие. Да, кое-где еще случались вспышки, то там, то здесь какой-нибудь семидесятилетний старик что-то да вытворял, но, благодаря придуманному Франсуазой Браше наступлению по всем направлениям, ГПН смогла снова взять ситуацию под свой контроль. В газетах добрые люди плакались: из-за безумства дедушки они лишились наследства. По телевидению один старый воришка горько сожалел о своем поступке: из-за этого завтра ему придется сесть в автобус на три месяца раньше положенного срока. Он так был зол на себя, так зол!

И также много других поучительных примеров, результаты которых не заставили себя ждать: приговоренные к смерти перестали взбрыкивать. Если не считать наличия неизбежных отчаянных голов, — но полиция следила за холостяками, которые были более других подвержены отчаянию и приступам безумия, — семидесятилетние явно производили впечатление людей, делавших хорошую мину при плохой игре.

— И все равно, — прокомментировал это Кузен Макс, настроение которого становилось с каждым днем все мрачнее и мрачнее, он с каждым днем менялся на глазах, больше не смеялся, потерял свой задор, я его не узнавал, — все равно, людям перед смертью необходимо расслабиться. Этой темой ты мог бы заняться. А пока бросай свою телефонную контору, я могу предложить тебе нечто более интересное. И давай думать о том, что бы ты мог сделать для стариков и старух, которые хотят насладиться последним удовольствием перед смертью. Лет через пять-шесть на этом рынке будет настоящий бум.

Он задумчиво умолк, дно его чашки кофе явно не давало ему вдохновения.

— И все-таки восемь миллионов менее чем за четыре года — это безумие!

21

Члены ГПН обернулись к Фавро.

— Плохи дела!

Полицейский явно не спешил высыпать на стол свой мешок плохих новостей.

— С чего начать? С забастовок? Я вам уже говорил о требованиях служащих «Центра перехода» в Сержи. Эти подлецы привели свою угрозу в исполнение. В результате три автобуса были отправлены туда, а оттуда вернулись вместе с грузом. Сто сорок восемь Кандидатов! Самое смешное, если можно так выразиться, заключается в том, что Кандидаты не были этим довольны, они возмущались тем, что зря приехали! Что-то сюрреалистичное. Директору «Центра перехода» удалось их успокоить, он уговорил их потерпеть и пообещал все устроить наилучшим образом в течение сорока восьми часов. Наилучшим образом! Пока переговоры зашли в тупик, но, по моему мнению, надо сбрасывать балласт: если эта процедура будет запятнана, нам придется хлебнуть горя.

— Поставьте себя на место Кандидатов, — справедливо подметил Тексье, — они долгие месяцы готовились к этому уходу, психологически созрели, они знают или думают, что их жертва послужит высшим интересам нации, возможно, интересам их семьи: возвращаться — это ужасно, они тут ни при чем, но выглядит все так, словно они передумали…

— Вы еще не знаете самого интересного во всем этом деле… — Бужон был, как всегда, эффектен. — Угадайте, кто должен был быть в составе этого конвоя? Гарсен! Ну да, наш премьер-министр, которому подошел срок по возрасту. В конце концов он решил, что немного погорячился в тот вечер во время известного спора с Вассеро — помните обещание отправиться в первой телеге? У него было время подумать. Убыть в положенное время он согласен, но умирать от излишнего рвения — это слишком, он не пожелал быть впереди Вассеро, который на десять лет его старше! Короче говоря, понимая, что это будет дурно истолковано средствами массовой информации, он решил, неизвестно почему, поехать неделей позже. Привилегия власть имущих! Кстати, вы в курсе про Бофора? Ничего не знаете? Говорю только вам: он сменит Гарсена! Да, Бофор станет премьер-министром. Прекрасная карьера, правда? Да, и относительно забастовок, они меня не очень беспокоят, надо оплатить им за сверхурочную работу, не надо экономить на спичках. Продолжайте, Фавро, думаю, что продолжение повеселит нас гораздо меньше…

— Действительно. Начнем с границ. Мы усилили кадровый состав пограничных постов, увеличили количество патрулей на уязвимых участках. Но это напрасный труд, все контролировать просто невозможно. Кроме того, сами понимаете, перевозчики хорошо организованы, у них есть сообщники по ту сторону границы. Расценки нам известны: Испания — сорок тысяч франков с человека, Италия — сорок тысяч, Швейцария — тридцать тысяч, Бельгия — тридцать тысяч, Германия, что любопытно, всего двадцать тысяч франков, можно подумать, что беглецы тянутся к солнцу. С наступлением первых холодов уже отмечены первые несчастные случаи. В Пиренеях три человека умерли от холода, в Альпах целая колонна попала под снежную лавину, включая проводника. Для перевозчиков наступили золотые дни, они не делают холостых переходов: туда везут стариков, обратно возвращаются с африканцами. Они обезумели от денег: на прошлой неделе они обстреляли патруль пограничников, а потом сбежали, бросив на произвол судьбы своих подопечных, двух женщин и четверых мужчин. Заметьте, все хорошо, что хорошо кончается: Кандидаты так настрадались от холода, так перепугались, что, когда попали в руки пограничников, поклялись, что сядут в автобус если не с энтузиазмом, то уж по крайней мере добровольно. Главное, чтобы там было отопление!

— Что же делать? Поскольку в этом замешаны деньги, можно ожидать всего чего угодно. Надо безжалостно разгромить сеть перевозчиков, прогнать их с границы. Все мы знаем, что борьба эта безнадежна. Разгромишь одну сеть, появится другая. Но для того, чтобы преуспеть, надо приложить старания, не так ли? Для таких Кандидатов следует принять те же меры, как в случае тяжкого преступления: санкции против их семей, отправка с первым же конвоем. Надо будет, чтобы мадам Браше сообщила об этом решении всем средствам массовой информации. Надо также будет воспользоваться юридическими пробелами закона, чтобы застолбить участок.