Книга Во имя любви к воину - Доминик де Сэн Перн

Потом мы поехали в Пуатье, другой оплот моей французской жизни, где я долго проработала в ежедневной газете «Centre-Presse». Там ждала меня другая Анник, столь же дорогая моему сердцу, как и первая, но принявшая Шахзаду очень дружелюбно. Стояла такая хорошая погода, что в воскресенье мы решили съездить в порт Ля-Рошель. А оказавшись там, нам захотелось сесть на катер и поехать до ближайшего острова д'Экз.

Скоро мы очутились посреди моря. Анник и я болтали, сидя на скамье задней палубы, когда Шахзада поднялся и направился неуверенной походкой к борту. Встал лицом к морю и больше не пошевелился, словно поглощенный мистическим пространством, серым и трепещущим, которое то сжималось, то разжималось. Впервые в жизни он наблюдал за бесконечностью и чувствовал под своими качающимися в такт морю ногами безграничную глубину.

Он повернул ко мне голову. Взволнованно прошептал: «Это красиво, это красиво». Всего лишь два простых слова на французском языке! Но они замечательно передавали всю силу его потрясения.

На острове мы прошли по песчаным дорожкам между сосен, дыша полной грудью свежим морским воздухом. Я смотрела на Шахзаду. Он казался спокойным, умиротворенным. Потом как-то совершенно естественно он взял мою руку и оставил в своей. Этот простой жест заставил забыть все маленькие обиды, которые были между нами в последнее время.

Глава 11

Мушкил

Энергия, которая два года назад объединила создателей «Айны», начала постепенно разделять их. Стресс, пережитый во время пребывания в Афганистане и в период совместного проживания в одном гостевом доме, новые мечты и кое-какие личные проблемы разделяли их все больше и больше.

Что касается меня, я взяла на «Франс-3» длительный отпуск. Срок моего контракта здесь заканчивался, я не хотела больше его возобновлять: невозможно прожить на тысячу евро. Я спрашивала себя, что мне делать дальше. Я распрощалась с мыслью о работе во Франции: мое будущее было отныне связано с другой страной, а мое место — рядом с Шахзадой.

Родольф Бодо ушел первым. «Айна» была некоммерческой организацией и существовала на средства различных международных организаций. За два года она во многом преуспела. Но Эрик Давен и его друзья проводили большую часть своего времени за финансовыми отчетами для спонсоров и только 10 % отдавали творчеству. Они всегда были творческими личностями. А еще они надеялись — и на это у них были все основания, — что роль «Айны» состояла в просвещении афганцев, в том, чтобы помочь им достичь самостоятельности в принятии решений. Им казалось, что эта цель достигнута. Когда Родольф со своим единомышленником создал частную компанию «Алтай Консалтинг», действующую по афганским законам, Эрик решил присоединиться к ним.

Я же подписала контракт с французским Министерством иностранных дел, которое предложило мне должность технического ассистента департамента теле- и радиокоммуникаций посольства Франции в Кабуле. Мне предстояло приобщиться к другой среде — к миру чиновников, добиваться амбициозных целей, а для этого нужно было перевернуть страницу и оставить незабываемые профессиональные приключения в прошлом. Они были больше чем просто работой. Они позволили мне открыть для себя другую страну и встретить мужчину моей жизни. К тому же я смогла направить бурлящую во мне энергию на конкретное дело.

«Взгляды афганок» привлекли к нашей небольшой женской команде международное внимание. За несколько недель наш департамент стал любимым сюжетом иностранных СМИ, а женщины-операторы — настоящим символом. Я видела, как мои ученицы из дебютанток перешли сразу в статус звезд, отвечающих на вопросы в десятки микрофонов разных каналов и изданий. Их звездный час настал, когда Кристина Аменпауэр, известная журналистка из Си-эн-эн, поинтересовалась не только их работой, но и частной жизнью. Теперь в глазах всего мира они стали воплощением освобождения афганских женщин и победы воли над варварством. Даже Голливуд не прошел мимо этой истории. Во время показа фильма на фестивале в Стэнфорде Сьюзен Сарандон, кинозвезда, небезразличная к вопросам политики, выразила свое восхищение создательницами ленты: «Есть тяжелые судьбы, и есть афганские женщины. В то время как главная книга человеческих злодеяний продолжает писаться, они добавляют в нее свою собственную главу».

Во время этой поездки в Америку девушки были приглашены в Белый дом женой президента Лорой Буш и Кондолизой Райс, в то время советником президента. Я же предпочла общество Шахзады в Джелалабаде. Слава и награды никогда не привлекали меня. Учитывая особенности моего профессионального круга, это с моей стороны, конечно, неправильно. Но я не жалею об этом.

«Взгляды афганок» показали во многих американских городах под названием «Афганистан без чадры», а появление на общественном канале Пи-би-эс в конце 2004 года привело его на конкурс «Эм-ми-2005» в Сан-Франциско в номинации «Лучший документальный фильм».

Любому вскружил бы голову подобный успех. Девушки не стали исключением. Они забыли, что им еще многому предстояло научиться. Я наблюдала с некоторым беспокойством за их звездной болезнью. Станет ли их страна достаточно свободной для того, чтобы они могли заниматься своей профессией? А если она снова погрузится в хаос, не станут ли они мишенями? И не будем ли мы в ответе за это?

Но страница была перевернута. Я переехала в большой дом в шикарном квартале Кабула, Тай-мани. Расположение дома в элитном районе хоть и не избавляло от разбитых дорог и засоренной канализации, но все же обеспечивало относительную тишину и безопасность. Я жила с пятью другими соотечественниками. Все они преподавали французский в двух лицеях Кабула. О том, чтобы жить одной, не было и речи. Никто даже не спрашивал об этом — во главу угла был поставлен вопрос безопасности. Тем более что ни у кого не было средств, чтобы снимать такое жилье самим: арендная плата постоянно росла.

В какой-то степени это была жизнь «в замке». Охранник стерег дом, горничная приводила его в порядок, повар ходил на рынок за продуктами. Почти за два года у меня не было ни единой возможности самостоятельно заправить свою кровать или взять в руки веник.

Мы всегда вместе ели в гостиной, пользовались единственной ванной комнатой, смотрели телевизор в маленькой комнате, обставленной в афганском стиле. Хлопковый матрас и несколько подушек на полу и — невиданная роскошь — телевизор, демонстрирующий иностранные каналы, с DVD-проигрывателем. Мы никогда не пропускали вечерний выпуск новостей на «Франс-2», который стал единственной ниточкой, связывающей нас с нашей страной, с другой реальностью. Что касается DVD, то мы обычно смотрели комедии — единственное, что могло гарантировать нам по крайней мере несколько веселых минут. Эти фильмы не отражали мои предпочтения, но жизнь в коллективе оставляет небольшой выбор для личных вкусов. К тому же у нас были большой сад и собственные комнаты, где всегда можно было уединиться.

Я уходила очень рано, а возвратившись вечером, ужинала и ложилась спать. Когда Шахзада приезжал в Кабул в Министерство по делам племен, он приходил навестить меня. Один из моих соседей называл его Эрцгерцог в знак уважения к его естественной элегантности. Если Шахзада был со мной, мы ускользали с совместного ужина и ели в моей комнате. Я ни с кем не хотела его делить.