Книга Бимайн. Тариф на безлимитное счастье - Мария Свешникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кармане чемодана я обнаружила записку, два билета на самолет Москва—Сингапур и две тысячи четыреста долларов.
«Это мой подарок к Новому году, в ваших паспортах есть визы, до Бангкока доедете на Восточном экспрессе. Целую. Старая Гадюка».
Пришел Романович, крутя челюстями.
– Что случилось? – спросила я его.
– Меня подставили. На мое счастье, у меня не было ни одной дырки в зубах. Ну чего? Отдых накрылся? Поехали домой.
Я тихо протянула ему билеты до Сингапура.
– А я думал, кто спер мои фотографии и паспорт.
– Взаимно. Меня в большее недоумение ввел тот факт, что они горели желанием собирать мне вещи.
Пришла sms от Ани: «Твои вещи раскиданы по нашим сумкам. Романовичу зубы не выбили? Пожелайте нам хорошего полета».
«Побольше турбулентности, воздушных ям и дырявых пакетиков». Заметьте, как они все продумали, зная, что мордобой мы сможем затеять, только если доберемся до них. В Восточном экспрессе. Не знаю, но убийство там вполне может произойти. Ведь разводящиеся муж и жена в замкнутом пространстве, что огурец с молоком. Результат определен изначально.
Романович обнаружил и у себя записку: «Сделали вам визы, несмотря на 96-часовой безвизовый транзит, зная, что вы вляпаетесь в очередную историю. А послов знакомых нет».
– Слушай, да нам доверяют!
– А то. Чего делать будем? Вылет только в три часа ночи. С пересадкой в Дубае.
– Без обид, я подмешаю депилятор в шампунь твоей бабуле по прилету!
– Не лишай меня этого удовольствия, умоляю.
Мы поругались и разошлись по разным углам еще до регистрации. Я выкинула порнографию, Романович проверил каждый зуб сначала языком, а потом и грязными руками. На всякий пожарный.
В Duty Free мне предстоит купить хотя бы трусы и то, что придется надеть в течение двух суток в Восточном экспрессе без вещей и иного одежного сопровождения.
Пойду поищу книжный и все же куплю Уголовный кодекс. Кто знал, что моему мужу придет в голову подобная мысль, и мы будем полперелета штудировать кодексы: он Таможенный, я Уголовный. Готовились к Oriental Express. Все эти вынужденные приобретения и странные пути достижения целей заставили вывести новую истину: финансовые неудачи преследовали меня уже каждый день.
Мы сели в «Боинг» восточных авиалиний. Нам выдали пледы и носки, и мы захрапели, отвернувшись друг от друга. Что за унылое постоянство вещей – спать с мужем в одежде в самых невероятных местах!
В туалете совокуплялись нормальные люди. Стюардессы закрывали глаза на шалости и засыпали каждая в своих эротических фантазиях.
Билет на этот поезд стоил одну тысячу двести долларов на человека. Вагон в духе Жюля Верна нам понравился всем, кроме того, что в президентском купе была одна, хоть и огромная кровать. Говорят, в России тоже вводят подобные вагоны и поезда, но Интернет там условен, ловите wi-fi придорожных кафе и проверяйте почту в течение секунды, душ платный и холодный, а еду приносят только за отдельную плату, и ту малосъедобную.
Мы же по идее находились в раю. Спустя полчаса нам принесли жутко вкусную лапшу с морепродуктами, на которую уже через несколько минут у Романовича началась аллергия. А меня сразили желудочные колики. Ножниц не было – и я ходила в одежде с бирками. Русских слов на выведение словесной формулы ситуации у нас не находилось.
Я чесалась от натирающих бирок, Романович – от аллергии. Как два вшивых пса, мы чесали друг другу спинки, такого рода близость была у нас впервые.
Оставшиеся сутки нам предстояло поголодать. Когда поезд останавливался для экскурсий, кондиционеры выключали, и мы принимали паровые ванны, не выходя из купе. Зная о диагнозе «топографический кретинизм», мы предпочли не рисковать и не обращать внимания на такие славные места, как древняя столица королевства Таиланд, Аюттхайя, мост через реку с лягушачьим и квакающим названием Квай.
На тридцатом часу путешествия мы все же начали разговаривать.
– Ты чего спишь? Почеши мне спину! – сказал Романович, мечтающий найти русских и кларитин.
– А вот у меня как будто не чешется, да?
– Это твоя бабка нас сюда затащила, эта старая гадюка на меня порчу наслала.
– Не хотела тебе говорить, но я продала машину и купила десять сумок Prada.
Романович позеленел.
– Повелся?
Он отвернулся и отказывался реагировать даже на вопрос: «Можно, я выброшу твой паспорт в окно?» Молчание было ответом на все сказанное мной и даже не было обернуто в противоположном направлении.
Я понимаю, почему в Восточном экспрессе произошло убийство. Как минимум повар входил в группу риска. Мы были голодные и злые. Хотелось арбуза и вылечить кондиционерный насморк.
Пришлось пить шампанское на голодный желудок, лучше снотворного и не придумаешь. Так мы и запутались, где день и ночь, и уже даже перестали смотреть в окно, наслаждаясь тишиной и табличкой «do not disturb». Хотя какой от нее толк.
В то время как мы изнывали в обществе друг друга, наши «друзья» уже мило отсыпались, ловили мух и ели аллергены, разведывали окрестности и неимоверно весело стебались над тем, что с нами вытворили.
Еще одна новость, которую нам предстояло узнать: от Бангкока, где мы вышли в аллергических пятнах и бледные от голодания, нам придется добираться на самолете до Пхукета. Снова деньги, такси с выключенными счетчиками. Как нам потом объяснили, это любимая тайская радость – «сказать, что счетчик сломан», и нагреть на полсотни долларов.
Бухта Патонг была раем, а скромный и демократичный, один из лучших отелей на Андаманском побережье, отель Laguna Beach Resort 5* – воротами в него. Двадцать пять километров от аэропорта до пункта назначения тянулись практически вечно. На четвертую ночь нашего великого пути, напоминающего Великий пост, мы были на месте.
Мы разошлись по номерам и уснули.
По соображениям безопасности, бабушка, как оказалось, предчувствуя неладное, то есть мою реакцию, поехала в Патайю. А наше же общение продолжалось с ледяным холодом и в отсутствие привычного накала страстей.
Марат с Аней за все пребывание обменялись всего двумя словами:
– Приятного аппетита. Давись на здоровье.
– Не дождешься, – ответила Аня, съев восьмой по счету десерт.
В ходе разведки Ане удалось достать пару косяков местной дури и молиться на нее все три ночи до моего приезда.
– Ну что, вы помирились? – спросила она без «привет, как дела?».
– Нет, зря деньги потратили. А еще я тебя ненавижу.
