Книга Фебус. Ловец человеков - Дмитрий Старицкий

— Ты, — уперся я пальцем в грудь ближайшего мальчишки, — чтобы завтра доставил сюда портных и торговцев тканями. Еще сапожников. Из Байонны.

— Сир, портной и сапожник есть в крепости. Зачем куда-то посылать?

— Ты у них зазывалой работаешь? Или монарху пажом служишь? — схватил я молодого де Соло за ухо.

— Уй-й-й… больно! — завопил он.

— Приказали тебе — из Байонны, значит, из Байонны, — прошипел я ему в лицо. — Исполнять немедленно. И если завтра их не будет — выпорю на конюшне. Пороть будет Марк, — кивнул я на торчащего за моей спиной здоровенного негра. — Так что не надейся на липовое наказание от собственных слуг.

Отпустил его ухо и ткнул пальцем в грудь второго пажа:

— Ты.

Сообразительный пацанчик не стал пререкаться.

— К вашим услугам, ваше величество, — расшаркался он в поклоне.

— Ты должен завтра к обеду доставить сюда лучших мастеров по конным экипажам, какие только есть в округе. Колесных дел мастеров — тоже. Пусть приедут на образцах своей продукции. У меня будет большой заказ для них.

— Сир? Выезжать, как я понял, немедленно, в ночь? — спросил он, будто надеялся, что я сейчас передумаю и назначу выезд на утро.

— Умный мальчик, — похлопал я его по щеке. — Можешь взять с собой охрану, если боишься темноты.

И, повернувшись к пажу де Соло, добавил:

— Тебя это тоже касается. Время пошло.

— А теперь, сеньоры, можно и выпить анжуйского, — сообщил я своим ближникам, входя в башню.

В приемной сидела нарядно одетая смазливая девочка лет четырнадцати. Увидев меня, вскочила на ноги и, поклонившись, затараторила:

— Дон Серхио прислал меня к вам, сир, для того чтобы я вам прислуживала… — Немного помялась, запунцовела и произнесла тише: — Во всем, сир.

И глаза в пол.

Очень хорошенькая девочка, свеженькая, возможно даже девственница. Только вот я от собственных чиновников взяток не беру ни борзыми щенками, ни крестьянскими девками.

— Микал, — сказал я самым медовым голосом, на который только был способен, — проводи это юное создание до ее дома и сделай так, чтобы она осталась довольна твоим обществом.

И прошел в кабинет.

Сел за стол (не обращая внимания на встрепенувшегося Бхутто, который, стоя за конторкой, особым образом очинял птичьи перья маленьким ножичком), уронил голову на кулаки, поставив локти на столешницу. И прогудел:

— Ну, где там наше анжуйское?!

Глава 6

ЗДРАВСТВУЙ, БАСКСКОЕ ПОЛЕ,
Я ТВОЙ ТОНКИЙ КОЛОСОК

На воде было свежо. Глядя с борта на украшенные ровными барашками длинные пологие волны, которые ветер косо сносил к широкому песчаному пляжу, я подумал, что в этом месте не хуже чем в Калифорнии можно будет кататься на сёрфе. Волна очень подходящая и ровная, хотя ветер не сказать чтобы был сильным.

Шикарный «королевский» пляж, девушки в бикини, бегущие по волнам на досках, мохито, «фиеста — си, трабахо — но…» Вот только сёрфа у меня нет, да и кататься на нем я не умею. Сначала это было недоступно по причине «железного занавеса», потом по причине отсутствия необходимых средств, а когда смог себе подобное позволить, то обнаружил, что уже старый стал для таких забав.

Лодка шла вдоль волны, слегка покачиваясь с борта на борт. Периодически нас окатывало россыпью брызг. Странно, но на этот раз бортовая качка не вызывала у меня никаких симптомов морской болезни.

На меня набросили кожаную куртку с капюшоном, натертую каким-то прогорклым жиром, наказав:

— Наденьте, сир, она не промокает. Из тюленьей кожи делали.

— Спасибо, так действительно лучше, — ответил я невидимому за моей спиной заботливому мурману, натягивая капюшон поверх берета.

Откровенно говоря, морской ветер продул меня уже насквозь, несмотря на то что гамбезон на мне был сшит из нескольких слоев ткани, да еще набит паклей между ними. Осень уже, и солнце — обманчивое. Куртку же эту ни ветер не пробирал, ни вода не брала. Изнутри она была подбита шерстью под мягкой тряпкой, похожей на толстую фланель. Очень быстро я в ней согрелся.

Но как красиво вокруг! Лесистые горы и океан до горизонта. Редкое сочетание. Чем-то неуловимо напомнило Пицунду с Гагрой, где довелось отдыхать в студенческие времена.

Дюжина могучих гребцов в таких же тюленьих куртках быстро разогнали большой тяжелый бот. Метров так девяти в длину. Тринадцатое весло держал кормчий, зажав его под мышкой. В качестве пассажиров на борту бездельничали я, алькайд, Микал, Марк и оба знакомых мне шкипера. Курс держали на мыс, противоположный тому, на котором стоял замок.

— Что-то я не вижу в бухте ваших больших кораблей, только лодки, — удивился я.

Алькайд тут же выдал справку:

— Во время шторма тут очень большая и нехорошая волна, сир, а наша бухта открыта всем ветрам. Лодки можно в реку быстро отвести, в крайнем случае на берег вытащить. А с кораблями так не получится, и их мы держим южнее — в Сен-Жан де Люз. Три лиги всего на юг. Там единственная закрытая бухта на всем побережье. А здесь наши дома. Сюда китов на разделку притаскиваем. Как ни загрязним этот пляж разделкой, первый же шторм все очистит, а крабы подъедят. Так и живем, сир, на две бухты.

— Не напряженно так жить?

— Мы привыкли, сир. Что такое три лиги, когда по полгода пропадаешь в море? О, — его голос перешел на другую тональность, — вот и наша верфь показалась.

Но до верфи надо еще догрести. Ей-богу, по берегу верхом быстрее получилось бы.

Этим утром я проснулся с самым рассветом. Как птички запели, так и я глаза открыл. В очередной раз удивился: в прошлой жизни я был совой, а тут в жаворонки перековался. Или тело мое нынешнее всегда было ранней птичкой? Что ж, при проблемах с освещением это даже хорошо.

Припомнился старый анекдот про статистиков, которые, анкетируя на переписи населения глухой таежный поселок, очень удивились обилию разновозрастных детей. На что им председатель лесного колхоза резонно ответил:

— Ничего особенного: ночи у нас длинные, а керосину нет.

Первой же мыслью, посетившей меня с пробуждением, стала забота о моем телесном здоровье. Пора мне на ФИЗО. Хватит сачковать и отговариваться государственными делами. До завтрака времени много.

Ленка спала на животе, раскинув свои золотистые волосы по подушкам. С ее аппетитной попки слегка сползла простыня. «Вот бы сфоткать, — подумал я. — И обязательно в черно-белом варианте. Получилась бы не просто эротическая фотография, а высокое искусство». В любом случае надо найти хорошего художника, чтобы он запечатлел Ленкину красоту навеки, мне на память, а то юность скоротечна, особенно женская. Из Италии выписать. Там сейчас что ни художник, то гений. Ренессанс, ёпрть!!!