Книга Письма полковнику - Яна Дубинянская

Тридцать — это он, пожалуй, преувеличивает, самое большее двадцать пять, если считать от самого начала. Получается, она вполне могла его встречать… тогда.

Об этом сейчас не надо.

Так или иначе, рабочему и в голову не приходило пытаться ее узнать. И слава богу.

Они вышли из коттеджа. Небо было еще темноватое, над горизонтом висела белая полупрозрачная луна. Со стороны моря потянуло зябкой свежестью, и Эва поежилась, пожалев о куртке.

— Подмерзла? — усмехнулся рабочий. — А зато море — теплынь! Я сегодня уже окунулся. С утра, перед сменой — самое оно. Курортникам не понять…

Моря отсюда видно не было. Только тихий-тихий плеск там, за остатком плоскогорья, куда они взбирались, направляясь к верхней станции канатной дороги. Аккуратные вагончики на четверых уже вовсю скользили туда-сюда: рабочие торопились к началу смены. Небо над Гребневым хребтом посветлело и чуть-чуть пожелтело в преддверии восхода. Спутник Эвы прибавил шагу.

— Опаздываем? — с тревогой спросила она.

— Нормально, — успокоил он. — Успеем. И разработку посмотришь, и шефа как раз на обходе застанешь. Все путем.

С верхней площадки море мелькнуло серебристой полосой посветлее неба, но рассматривать его долго не получилось: подползла кабинка, и Эва неуклюже вскочила в нее вслед за рабочим, едва не потеряв равновесия. Уже со склона впрыгнули еще двое рабочих, совсем молодые парни чуть постарше ее учеников. Может быть, студенты: за лето в Срезе вполне можно заработать, скажем, на компьютер. Пацаны завели разговор на иностранном языке, однако на две трети состоявший из общепонятной лексики. Эва поморщилась. Нет, все-таки лимита.

Выглянула в окно. Кабинка скользила над темным, совершенно непрозрачным куполом тезеллитового поля. Та, что двигалась перед ними, коснулась его днищем и медленно утонула, словно в болоте, в буром тумане. И как он, любопытно, выглядит изнутри, этот фантасмагорический процесс погружения?

Оказалось, никак. Когда до границы поля оставалось метр-полтора, пожилой рабочий привстал и дернул за шнур сбоку от окна. Защелкнулись герметичные ставни, под потолком зажглась тусклая лампочка. Стало тесно и уютно, как в шалаше. Даже юные лимитчики притихли. Стены кабинки стремительно нагревались, а за ними и маленькое пространство на четверых. У Эвы над губой выступили микрокапельки пота. Нет, насчет куртки она все-таки рассчитала правильно.

Насчет утреннего визита на разработки — тоже. Только так есть реальная надежда, что его удастся скрыть. Все они… претенденты — Эва усмехнулась: словечко очень точно попало в цель, — так вот, претенденты, без сомнения, видят сейчас двадцать пятые сны. И, соответственно, упускают ее из виду. Они уверены, что могут себе это позволить. Она удачно перетасовала их вчера, была убедительна, каждый из них доволен собой и развитием отношений. Эва решилась даже на то, чтобы послабить ритм: один из претендентов передвинут на завтра, все-таки бегать весь вечер со свидания на свидание довольно утомительно. А первым пунктом на сегодня, кажется, прогулка на водных крыльях.

В двенадцать.

Об этой, куда менее романтичной прогулке претенденты не узнают. Ни один.

Кабинка скользила ровно, удачно создавая иллюзию вечного движения. Эва не заметила, чтобы рабочий смотрел на часы, однако в какой-то момент он снова привстал и потянул за шнур: ставни спрятались в пазы, лампочка потухла, а земля оказалась буквально в нескольких шагах, неожиданная, как скала в тумане. Лимитчики отомкнули дверцу и один за другим поспрыгивали вниз, не дожидаясь приземления. Пожилой рабочий вышел спокойно, как из одной комнаты в другую, а Эва опять потеряла равновесие и, пожалуй, полетела бы на землю, если б он ее не поддержал.

Это из-за ветра. Ветер, искусственно продуцированный специальными установками, сбивал с ног, рвал волосы и вздувал одежду парусами — зато разгонял взвесь частиц породы, поднятую тезеллитовым полем, давая возможность нормально дышать. Установки работали на два с половиной метра в высоту, и казалось, будто над головой висит зыбкий потолок.

— Тут у нас карьер, — рабочий повысил голос, борясь с ветром. — Дальше отвалы, ничего интересного. А мы пройдем во-он туда, к шурфам. Самое сердце разработки. И шеф туда же придет, я тебя и познакомлю. Наш шеф — он…

На звук ветра наложился какой-то грохот, и похвалу разработчику Эва не расслышала.

Они пошли вдоль зубчатого края карьера. Зеленовато-бурая порода ступенями уходила вниз, кое-где попадались вкрапления крупных коричневых кристаллов, похожих на плитки шоколада. Несмотря на ветер, ноги все же тонули по щиколотку в мутной взвеси, а спортивный костюм Эвы, как выяснилось, обладал сильной статикой: через несколько шагов штаны оказались сплошь облеплены пылью и каменным крошевом. Горячий воздух пощипывал кожу и потрескивал на волосах, бровях и ресницах, так что всё время хотелось щуриться.

Впереди маячила башня, однако они свернули в сторону раньше. Другие рабочие, парами и небольшими группками, то и дело обгоняли их, и Эва постаралась ускорить шаг: спутник наверняка подстраивался под нее. И только собралась спросить, далеко ли еще, как поняла, что они уже пришли.

— Шурфы, — с гордостью сказал рабочий, делая дугообразный жест.

— Где?

И в тот же момент она узнала. Вспомнила.

Конечно, те, первые, шурфы выглядели совсем по-другому. Бездонные ямы с отвалами по краям, куда было страшно даже заглядывать, не то что спускаться. Во время спуска на голову и за шиворот, случалось, сыпались мелкие колючие камешки, а Миша…

Стоп.

Рабочие выстроились группами перед шурфами, крытыми островерхими навесами, как домики на детской площадке. В основном молодые, а потому неопасные лица. Хорошо бы разработчик оказался тоже из новых, постколониальной волны. Тогда не придется отворачиваться, садиться против света, опасаясь, как бы он ее не вспомнил и не узнал. И держаться, и говорить о деле можно будет гораздо свободнее.

Сколько можно себе льстить? Эва усмехнулась. Да одного взгляда — вернее, двух: в зеркало и на старую фотографию, — вполне достаточно, чтобы убедиться: узнать ее невозможно. В принципе.

— Идет, — негромко сообщил ее спутник. — Значит, так: сначала обход, ну там, вопросы-пожелания, а потом по шурфам. Вот перед спуском я тебя и познакомлю. Наши шурфы крайние, а у шефа после обхода пару минут лишних должно найтись…

Прищурившись, Эва разглядела разработчика. Он шел пружинистым шагом, общаясь с рабочими практически на коду, очень коротко и, судя по отмечавшим его путь взрывам смеха, демократично. За его спиной группы рабочих не спеша, вразвалочку тянулись к шурфам. Приближался он быстро, так что юные лимитчики, которые снова тусовались рядом с ней, бросили материться и подобрались навстречу шефу. Внимание.

Попыталась стряхнуть с колен наэлектризованную пыль; нет, безнадежно. Пожилой рабочий состроил ободряющую гримасу: мол, все тип-топ. Эва надеялась.

Разработчик поравнялся с шурфом. Притормозил: