Книга Без тормозов - Михаил Март

На крышу лифта Вика приземлилась тихо. В первую очередь она сняла лохмотья с рук и начала собирать деньги. Наволочка значительно похудела, часть пачек соскользнула и теперь покоится на дне шахты. Но и осталось не мало. К тому же халявные деньги не считают.

На железных дверях стояла цифра семь. Это над ее головой. Значит, кабина на шестом этаже. Первая часть операции прошла успешно. Вика не хотела ничего планировать, действовала, подчиняясь интуиции. Экспромты ее нередко выручали. Чутье и инстинкты — вот что сейчас могло ее спасти.

Двери лифта открылись. Вика затаилась. В кабине зажегся свет. Теперь она отчетливо увидела светящийся квадрат на крыше, словно его нарисовали фломастером. Это люк. Кабина дернулась и поползла вниз.

Грузовой лифт полз медленно. Вика легла на крышу и приподняла люк. Он оказался очень легким и достаточно большим, чтобы в него пролезть. В кабине находилась горничная. То же черное шелковое платьице, белый фартук с кружевами и такой же кокетливый чепчик. Ног она сверху не видела. Рядом с девушкой стояла тележка, набитая бельем. На табло загорелась самая нижняя кнопка. Лифт остановился. Горничная открыла двери, выкатила тележку, но закрывать лифт не стала. Этаж, на котором она вышла, был плохо освещен. Охранников у лифта не видно, голосов не слышно. Вика могла различить лишь небольшой участок кафельного пола. В холле полы мраморные и там светло, скорее всего, здесь находятся подсобные помещения. Веяло теплом. Оставшись в одних трусиках, Вика мерзла в мрачной сырой шахте, но не решилась спрыгнуть вниз, дожидаясь, когда кабина совсем освободится. Время пока терпит.

Девушка вернулась с пустой телегой, закрыла двери и нажала на кнопку с цифрой четырнадцать. Кабина дернулась и поползла вверх. На десятом этаже остановилась. Вика напряглась. Двери открылись. На площадке стояла такая же красотка с тележкой. Ее она видела в постели с толстяком.

— Ты вниз? — спросила красотка.

— Заезжай, Олеська. Я на четырнадцатый. Доедем вместе, потом вниз поедешь, — сказала первая девушка.

Теперь их в кабине было двое.

— Этот боров опять меня обхитрил, — возмущалась вошедшая. — Захожу в его бункер, темно. Думаю, слава богу. Только дверь закрыла, включается свет, этот жирный гусь стоит в одних трусах, готовенький, гад. А меня Горелов ждет на второй парковке.

— Ему кабинета мало? — спросила вторая.

— На дачу повезет. Сыночку прыщавому в подарок. Достиг половой зрелости, и папочка решил посвятить его в мужчины. Но Горелов хоть бабки платит, а эти козлы на халяву пользуются.

— Не нам жаловаться, подружка. Платят прилично и тебя предупреждали, когда проходила кастинг. Я уже в этом году квартиру себе куплю, а два года назад в Херсоне бульбой торговала.

Лифт остановился на четырнадцатом. Торговка из Херсона вышла, а обиженная боровом поехала вниз. Теперь Вика знала, что ей делать.

Когда горничная с тележкой вышла, как и ее подруга, не закрыв дверь, Вика открыла люк и спрыгнула вниз с наволочкой в руках, выглянула наружу.

Просматривались три полутемных коридора с дежурным освещением. Полы и стены из дешевого белого в разводах кафеля. Подсобный этаж. Здесь прачечная и другие службы. Рабочий день закончен, коридор напротив пуст, левый тоже, по правому шла девушка с тележкой. Вика побежала за ней. Та оглянулась, хотя босые ступни преступницы не создавали шума. Оглянулась — ей же хуже, раз ее видела. Вика сбила горничную с ног, оседлала и начала бить. Когда несчастная уже не могла сопротивляться, разъяренная налетчица остановилась.

— Говори, лахудра, где выход?

Едва дыша, девушка прошептала окровавленными губами:

— Здесь нет выхода. Мы уходим через холл.

— Где тебя ждет Горелов?

— На второй парковке.

— Какая у него машина?

— Кофейная. Металлик. Джип…

Она потеряла сознание. Вика стиснула зубы, приподняла голову девчонки, другой рукой уперлась в подбородок и сделала резкое движение. Хрустнули шейные позвонки, с головы девушки упал чепчик и черный парик с челкой.

Минут пять ушло на переодевание. Вика стала горничной, раздетую девушку спрятала в тележке и завалила бельем. Туфли немного жали, но сейчас было не до мелочей. Вика взяла из стопки черный мешок для мусора, по дороге подняла огрызок трубы, а у лифта брошенную наволочку с деньгами. Ее она бросила в черный мешок, скрутила его и попыталась прикрыть им трубу. Войдя в лифт, она осмотрела кнопки. На нижней написано «подвал», выше значилась кнопка «парковка 3», потом два, один, дальше шел «холл», а выше цифры от единицы до двадцатого этажа. Вика закрыла двери и нажала на кнопку второй парковки. Когда лифт остановился, с опаской отрыла двери. Охрана отсутствовала. По обеим сторонам длинного коридора стояли машины. Освещение слабое. Девушку вполне можно спутать с Олесей. Вот только мешок с мусором неуместен… Кофейный джип сам дал о себе знать, мигнув фарами. Вика смело подошла к дверце водителя. Она опять рисковала. Стекла джипа были затонированны, сколько человек сидит в автомобиле, не известно. Но она знала, что надо сказать.

Дверца открылась. Мужчина в дорогом костюме не мог быть шофером.

— И что это значит? — спросил он, приподняв брови.

Немолодой, но и не старый, лысый, но симпатичный, а золотые часы на руке говорили об остальном.

— Олесю захомутал большой босс, до утра бедняжке придется кувыркаться. Чем я хуже? Немного постарше, но и опыта больше. Твой мальчик завизжит от восторга.

Вика задрала юбку. Ей было чем хвастать.

— Так и поедешь? — спросил он, осмотрев ножки.

— Наша униформа очень возбуждает. Свое барахлишко я в мешок бросила, могу и переодеться.

— Ты права. Так лучше.

— Тогда я сяду назад, а то на выезде сочтут, что я украла фартучек.

Хозяин хихикнул. Вика села на заднее сиденье, и машина тронулась. Когда на выезде из парковки появились охранники, она пригнулась, у ворот сделала то же самое. Когда выехали с территории, сказала:

— Олеська говорила, ты чаевых не жалеешь.

— Хорошая работа должна хорошо оплачиваться. Я не жлоб.

— Это приятно.

Они отъехали на несколько кварталов, и девушка попросила притормозить.

— Я водички себе куплю. Глотка сохнет.

Джип остановился. Вика трижды ударила Горелова огрызком трубы по черепу. Лысина побагровела. Девушка сунула в пакет чепчик, фартук и парик, трубу выбрасывать не стала. На ней ее отпечатки. Стала ловить такси. Сразу притормозил левак. Открыв окошко, спросил:

— Сколько?

— Сто баксов. Я тебе, а не ты мне. Домой еду, спать.

Водитель согласился.

* * *

Когда стрелки часов показали десять, Марта набрала номер. Ответил мужской голос. Она сказала: