Книга Гусарские страсти - Николай Прокудин

— Вставай, сенсей! — Шмер толкнул Лебедя в бок носком сапога. — Ну и лейтенанты пошли! Пить не умеют, а не пить не могут. Словно из вытрезвителя вас в наш гарнизон собрали!

— Му-у-у-у! — нечленораздельно отреагировал Лебедь на пинок.

— Ромашкин! Полей его водичкой. Мы должны дознаться, где у него наше спиртное!

— Наше? Ты разве давал ему денег на закупку?

— Не давал. Но ведь он наверняка купил! И припрятал! Главное, чтоб показал где. Хотя бы направление, ориентир. И пусть дальше спит себе! К бабам пойдем без него.

Сразу после ключевого слова «бабы» Игорь разомкнул веки:

— Ага. Заявились! Дружки, называется! К девчатам собрались?! А меня бросить тут решили?! Не-ет уж! Я скажу, где у меня водочка спрятана, когда вы меня в чувство приведете! — Лебедь, высвобождая ногу, отшвырнул ведро. — Ведро… Вода… Душ… — Игорь вновь отключился.

Ромашкин взял ведро в руки:

— Что, Миша? Будем его поливать прямо на кровати? Или на пол сбросим?

— Конечно на кровати! Он сам велел. Сбросить с постели указаний не было. Скинем — а он драться полезет! Он это любит. И умеет. Неси воду!

Никита, пошатываясь, вышел во двор, набрал из колонки холодной воды, вернулся обратно.

— Лей! Прямо на него! — распорядился Шмер.

— Сам лей!

Угу. «А он драться полезет! Он это любит. И умеет…»

Шмер что-то недовольно буркнул себе под нос, взялся за ручку ведра, сделал широкий замах и окатил пьяного Лебедя от пояса до лица.

— У-у-у! Су-у-уки! Ох-х-х… Хоро-шо! — резко вскочил Лебедь. И вновь рухнул замертво на постель.

— Ковшик! Второе ведро! Похолоднее! — распорядился Шмер тоном хирурга. Типа: скальпель, зажим, спирт, еще спирт, огурец!

Никита вздохнул и снова отправился во дворик. Тонкая струйка продолжала течь из открытого крана, и под дверями образовалась лужа. Никита открутил вентиль посильнее и на минуточку присел тут же, на выщербленной лавочке. По стенке дома полз паук — вверх, к стеклам, где была сплетена обширная паутина. В ней жужжала свежая муха… Вот Никита со товарищи — как эта муха. Угодили в ловушку. Их общая ловушка — этот дурацкий Педжен.

— Надоело все к чертовой матери! Тоска! — громко вслух произнес Никита. И для разрядки еще громче, почти сорвавшись на крик: — Жизнь — дерьмо!!!

Никто не ответил. Даже эхо. Не подтвердил. Но и не возразил.

…Это второе ведро вылили целиком — прямо в пьяную морду лица Лебедя-Белого.

Тот вскочил и, не открывая глаз, вслепую принялся махать пудовыми кулаками. Первым же ударом сшиб с ног Шмера, который отлетел в угол. Остальные удары «в молоко» — Никита вовремя спрятался под стол. Лебедь пнул табуретку, и она, подлетев под потолок, плюхнулась на лежащего в проходе пьяного капитана-перестарка. Тот всхлипнул, но не очнулся. Лебедь прыгнул босыми ногами на стол и… только тут открыл глаза. Сопоставил себя и окружающий мир. И себя в окружающем мире, включающем товарищей по оружию:

— Вы чего?! Охренели?! — он отбил пятками чечетку и только после этого спрыгнул на пол.

— Ты сам сказал: ведро, вода, душ! — Шмер потирал ушибленную грудь.

— Я?! Сказал?!

— Сказал-сказал, — подтвердил Никита, выбираясь из-под стола. — Сам сказал, а сам сразу кулаками махать!

— Ну да, сказал, — вынужденно признал Лебедь. — Но! Ведро, вода, душ! А вы?! Ниагарский водопад тут устроили!.. Заставь вас богу молиться…

— Сам дурак!

— Зато красавец! — благосклонно пропустил «дурака» Лебедь. Содрал с себя, срывая пуговицы, мокрую рубашку, обтер ею лицо и швырнул, как тряпку, в дальний угол. Туда же — и майку. Стянул брюки и трусы, перебросил через спинку кровати, изобразил танец живота и остального хозяйства. Затем, напрягая мускулы, принял позу культуриста. — О, как я красив! Аполлон! Как я замечательно красив и прекрасен!.. Нет, мужики, согласитесь — мы, мужики, гораздо красивше баб!

— Игорь? Игорь! Игорь, блин!!!

— А чего?! Нет?! В природе самцы всегда красивше самок! Как красив павлин, и насколько убога пава. Лев — красавец, львица — драная кошка. А рыбки в аквариуме?!

— А рогатый козел? И драная коза? — брякнул не подумавши Шмер.

— Так надо понимать, — напряженно проговорил Никита, — ты предлагаешь нам с Мишкой себя-великолепного. Заместо дамочек-дурнушек, к которым мы собрались? Хозяйством своим тут перед нами трясешь, как…

Рискованно, Никита! Можно и по чайнику схлопотать! По сути, гомиком обозвал.

Но риск благородное дело. Оправдался риск.

Культурист Лебедь секунду раздумывал, нанести ли сослуживцу сокрушительный маваши-гери или заржать и таки одеться. Заржал и таки оделся.

— Ну? Я готов? Побежали?

— Погоди, Игорь. Ты же сказал, что скажешь, где у тебя водочка спрятана?

— А я никогда от своих слов не отказываюсь! Вот тут, — Лебедь погладил себя по брюшному прессу, — тут она вся и спрятана. С утра! И еще там! — Лебедь ткнул пальцем в недвижимое тело капитана-перестарка. — И водочка, и спиртяшка вся!

— То есть… у нас ничего нет?! В смысле, с собой?!

— Как?! У вас ничего нет?! В смысле, с собой?!

Поня-а-атно…

— Ладно, шучу, — успокоил Лебедь. — Там вон возьмите. Три бутыля шампанского. Я его как спортсмен принципиально не пью. Завет номер один: опасайтесь пузырьковых! Вот и не пью. Даже в Новый год. Покупаю как дань традиции, но не пью… Нашел, Мишка?

— Нашел, Игорек, — порывшись в «там», отозвался Шмер. — Только тут не три, а две. То есть три, но одна пустая.

— Ага! А я-то думаю, чего меня так колбасит! Поступился, значит, принципами. Ну, ничо! Как раз две — по числу приглашающих дамочек. Мы ж к ним не пить идем, а? Вот и в подарок — по шампусику!

Леблединная железная логика. Чугунная!

…У нужного подъезда офицеры тщательно обтерли сапоги о бордюрные камни, помыли их в проточном дождевом ручейке и направились искать заветную квартиру. Где-то ревела музыка — на нее и сориентировались. Точно! Она раздавалась из-за нужной двери. Значит, пришли не зря. Хозяева не спят, находятся на месте, и застолье в разгаре.

Однако попытки вызвать кого-либо, нажатием звонка, успехом не увенчались. Стук в дверь кулаком произвел тот же эффект, то есть никакого.

Лебедь встал спиной к двери и замолотил по ней каблуком:

— Ребятишки! Отворяйте! К вам Лебедь прилетел! Курлы-курлы!

— Прекрати, Игореха! Всех обитателей распугаешь! Хозяева, если услышат, наоборот, не откроют. Решат, психопат ломится! — попытался урезонить Никита и… ошибся.

Музыка в комнате внезапно оборвалась. Кто-то подошел, щелкнул замком, дверь распахнулась.