Книга Фотостудия Таккуда - Хо Тхэён

трясущейся рукой. Согён захотел задать еще один вопрос.

– Вы все же отправите фотографию?

– Нет. – Голос бывшего следователя сорвался.

Он схватил бутылку и, осознав, что она пустая, задрожал всем телом. Затем швырнул об пол, разбив на мелкие части.

– Потому что все мои дети работают в полиции. И уважают такого отца, как я!

Бывший следователь посмотрел на Согёна. В его покрасневших глазах отчетливо проступили капилляры.

– Если дело вскроется, что будет с моими детьми? Им придется снять погоны. Будут влачить жалкое существование. От стыда за меня не смогут даже лиц поднять!

Мужчина вскочил на ноги и вцепился в ворот рубашки, как будто ему было тяжело дышать. Он медленно прошелся по зоне с фотографиями и еще раз осмотрелся: байкеры, мчащиеся по трассе, женщина в свадебном платье, два ряда зубов на фоне красного рта.

– Знаешь, что я сделал в день, когда объявил ту девочку пропавшей без вести?

Мужчина оглянулся и посмотрел на Согёна. Фотограф промолчал.

– Купил по дороге жареной курочки. Сейчас вся молодежь говорит «чикин», а мы тогда называли просто «курицей». Я взял одну обычную и одну в остром соусе и пошел домой. Там меня уже ждали дети – сын и дочь. Бросились на шею с радостными криками «Папа!». Тогда им было шесть и четыре. Они с удовольствием слопали всю курицу. Жена тоже была рада, когда я такое покупал. Ворчала, конечно, что трачу деньги зря, но смотрела добродушно и улыбалась. Я наблюдал за дочкой, как она вгрызается в куриную ножку, и видел счастье на ее лице.

Мужчина усмехнулся. Мягкая улыбка удивительным образом сочеталась со сталью во взгляде. И тогда Согён наконец понял, где он раньше видел похожее выражение лица. Оно было запечатлено на известной фотографии Стефана Герца, сделанной в 1982 году. В центре снимка стул, на нем сидит диктатор и переводит дух после взятия города. Совсем скоро мужчина отдаст приказ о массовой резне. Рядом с ним дочка, которую он гладит по голове. На лице диктатора безмятежное спокойствие. Фотография, ставшая известной как «Портрет кровавого убийцы», была также «Портретом любящего отца».

– Ты ведь расскажешь о том, что узнал сегодня?

Бывший следователь стоял около фотографии с зубами Чонми. Свет от ламп, направленный на снимок, падал на лоб мужчины и слегка задевал нос.

– Я? Нет.

Согён резко схватился за подлокотники кресла.

– Расскажешь. Как только рассветет. Думаешь, нет? – Мужчина подошел к Согёну. – Растреплешь всем о следаке в отставке, который скрывал подробности ужасного дела. Дашь пару интервью новостным каналам в этом захолустье, станешь известным, разживешься деньгами!

Согён сидел неподвижно, будто приклеился к стулу, и рассматривал собеседника. Да, перед ним был бывший детектив, но сейчас это старик семидесяти лет. Если бы фотограф захотел, он легко бы скрутил пожилого мужчину. Согён ведь намного моложе – ему всего тридцать четыре – и намного сильнее. Он сам перестроил этот дом, размахивая огромным молотком. Но фотограф остался на месте, ощущая, что снова вернулся в детство. Словно опять смотрел в лицо разъяренному отцу.

– Даже не смей заикаться! – Мужчина поднял руки вверх, будто готовился защищаться. – Всю свою жизнь я был отцом, которым гордились! Хочу и дальше им оставаться! Я, как и каждый в этом мире, в первую очередь думаю о своих детях!

– Да, вы верно говорите, – ответил Согён тихим голосом, точно испуганный ребенок.

– Согласен со мной? – спросил бывший следователь и медленно опустил руки.

– Да.

– Так ты понимаешь меня.

Пожилой мужчина снова сел напротив Согёна. Фотограф же встал, нервно потирая руки, достал из холодильника бутылку сочжу и открыл.

– Мой отец ушел из жизни совсем молодым… – сказал он.

– Как это произошло?

Бывший следователь наполнил алкоголем свою стопку, затем стопку Согёна. Прозрачная жидкость вылилась за край.

– В этом виноват я сам.

– Ты?

Гость встал, держа в руках бутылку сочжу. В его глазах промелькнул огонек сочувствия.

Согён разом опрокинул стопку и продолжил:

– Я тоже убил человека. Не своими руками, но я виноват в ее смерти.

– Что случилось? Расскажи подробнее.

Бывший следователь поставил бутылку на стол и сел напротив Согёна.

– Когда мне было десять, мы с родителями переехали из Сеула на Чечжудо. Не знаю, что сподвигло их на переезд. Говорили, что просто устали от городской жизни. Часто вспоминали свадебное путешествие, которое провели здесь. Видимо, с островом было связано много счастливых воспоминаний. Наверное, потому и перебрались сюда. Здесь родители нашли новую работу. Они были привычны к труду, в городе работали на заводе, так что здесь решили трудиться на полях. Разумеется, новая жизнь на Чечжудо не имела ничего общего с их медовым месяцем. Было тяжело. Но вскоре родилась сестра. Перед ее появлением маме приснился вещий сон, в нем ласточка купалась в море. Мою сестру так и назвали Чеби – «ласточка».

Согён выпил еще стопку.

– Родители все время пропадали на работе, так что я присматривал за ней. Мы часто ходили на море собирать моллюсков, я таскал сестру на плечах. Когда мама видела наш улов, сразу расплывалась в улыбке. Она мариновала моллюсков в соевом соусе или соевой пасте, а затем варила суп. Частенько целовала меня в лоб, похлопывала по спине.

– Матери все одинаковые. Как-то раз, будучи мальчишкой, я стащил тыкву из чужого огорода. Матушка отчитала меня. Сказала, что воровать плохо, но сама потушила ее и сделала вкусный салат.

Пожилой мужчина улыбнулся, погрузившись в воспоминания. Из его глаз исчезла суровость.

Согён продолжил рассказ:

– Все случилось, когда сестре исполнилось три. Мы снова пошли на море. Вы наверняка знаете, как сложно бывает с детьми. В тот день она много плакала, потому что мы не нашли ни одного моллюска. Я решил ее утешить. Побежал искать в другом месте, а сестру оставил на берегу. Наловил целую гору и прибежал с полными руками к месту, где она сидела, а там никого нет.

– Проклятье!

– Через четыре дня ее нашли. Точнее, тельце, распухшее от воды.

Согён снова выпил.

– Родители, наверное, были вне себя от горя.

– Да. Отец стал пить, а затем последовал за сестрой. Утопился в море.

Мужчина крепко сжал плечо Согёна.

– Твой отец поступил неправильно. Он должен был остаться рядом с тобой.

– Сестру он всегда любил больше.

Мужчина слегка кивнул.

– Все родители говорят, что любят детей одинаково, но, как правило, всегда выделяют кого-то одного. И я сам такой же.

Закрыв глаза руками, Согён опустил голову. На ладони капали горячие слезы.

– Но ты должен знать вот что, – продолжил мужчина. – Даже если и выделяют одного, другого они тоже любят – намного сильнее, чем прочих людей. Родители, они такие.

– Но мой отец таким не был! – гневно воскликнул Согён.

– Верю. Но я говорю не о подобных ему мерзавцах, а о хороших людях.

Бывший полицейский решительно кивнул.

Как они разошлись, Согён не помнил. Когда он пришел в себя, умирая от головной боли, уже наступило утро.