Книга Веледар - Александра Вайцеховская

откровенные разговоры между нами на этом закончились. — Что за новость ты мне сообщить хотела?

Новость? Ах, да, новость. Пока мы беседовали, я совершенно забыть успела, где мы и куда идем. А главное — почему Вель идет со мной.

— Я узнала, что Дмитрий и есть тот самый землепроходец, который мне в провожатые обещан был.

— Да ну? — Вель развернулся ко мне и удивленно изогнул хищную бровь. — Так это хорошо же? Парень он неплохой, вроде…

— Не знаю. Не нравится мне, что он то бугровщиком, то землепроходцем называется.

— Да какой же бугровщик в здравом уме в своем занятии признается?

— Нам же он рассказал. Хотя ты его перед этим по полу валял и мечом в него тыкал.

— Согласен, странно это. Так что, будить его пойдем?

— Постой… Рука опять разболелась, — я тоже встала с лавки, принялась в своей сумке копаться в поисках нужной травы.

— Может, к лекарю? — тут же взволновался наемник.

— Да брось. Ушиб же простой. Назавтра заживет совсем, сейчас вот только арнику отыщу… И бугровщику заодно примочки на руках обновлю. Да и тебя еще раз осмотреть не мешает.

— У меня уже все прошло, сударыня-ведьма, — Вель попятился к двери, стал щеколду нащупывать. — Не надо мне никаких примочек…

— Стоять! — рявкнула я, доставая нужную траву. — Не паясничай. Задирай рубаху.

— Да правда прошло уже все, — ответил он на этот раз абсолютно серьезно.

Из нас троих наемнику досталось меньше всех. Дмитрий его только в бок ударить умудрился, и ранним утром, когда я его осматривала, там был большой черный синяк. Вель сказал, что это ерунда, и я согласилась тогда, ибо с ног валилась от усталости. Но теперь-то стоит обработать все как следует.

— Задирай рубаху, — снова повторила я, полоща руки в умывальнице, и на этот раз он подчинился.

Я подошла, наклонилась немного, рассматривая его ребра с правой стороны. Ничего. Чистая, загорелая кожа и бугрящиеся мышцы под ней.

Не веря своим глазам, я ухватила его за рубаху и ближе к окну подтащила. Может, синяк побледнел просто, но чтоб совсем сошел… За несколько часов да без всяких настоев и примочек?

Я тронула его кожу рукой. Теплая, живая, настоящая. Наемник тут же втянул покрывшийся мурашками живот, сказал:

— У тебя руки холодные.

— Где синяк твой? — я разогнулась во весь рост, но все равно пришлось голову задрать, чтоб в глаза ему посмотреть.

— Я же тебе сразу сказал, что все прошло, а ты не верила. Все, налюбовалась?

— Не могло оно пройти! Ты кто такой, наемник?

— И жнец, и чтец, и на дуде игрец, — хмыкнул он, опуская обратно свою рубаху. — Человек я, кто ж еще.

— Не может на простом человеке все заживать так быстро. Не ври мне! — прикрикнула я.

— Я не вру! — он тоже повысил голос. И уже тише добавил: — Сколько себя помню, всегда таким был. Мелким с пацанами дрался до кровавых соплей. Они всей гурьбой на меня наваливались, роняли в пыль, ногами избивали… А через день-два я как новенький.

Нос мне ломали раз двадцать, уши — еще больше. Пока искусству воинскому обучался, все было: сломанные ребра, выбитые зубы, раздробленные пальцы и колени… А у меня даже шрамов не осталось. Хочешь знать, кто я? Так я сам не ведаю.

— Почему же тебя били так? — только и смогла спросить я.

— Били за язык мой, сама же понимаешь. Я родителей не знал, рос в приюте у нашего ярла. Там после войны много мальчишек было. Задирали друг друга. Драки даже поощрялись. А я в детстве доходящий был. Ростом ниже всех и тощий, как оглобля. И вот они мне слово, а я им десять. Не умел молча обиду глотать, вот и получал. Нас обучали всему: мечом махать, из лука стрелять, по следу ходить… Готовили воинов элитных в личную дружину князя. И я лет с двенадцати уже начал всем отпор давать, хоть трое их было, хоть пятеро… Справлялся, и со мной связываться перестали.

— Как же ты в плен угодил, если служил у ярла?

— Так нас потом по разным гарнизонам послали. Велели местных обучать. Будто ярл наш готовился к новой войне. Я почти на самую границу попал. И тут Агвид твой явился с немалым войском. Объявил, что деревня под его защиту, мол, переходит, подать стал требовать… Дальше ты знаешь, — он помолчал немного, а потом в глаза мне заглянул. — Ты же умная, ведьма. Скажи, что со мной не так?

— Я не знаю, Вель. Я никогда с таким не сталкивалась, мне жаль. Это не похоже ни на заговор, ни на проклятье…

— А на дар?

— Не бывает таких даров. Дар — это умение или ремесло. А тут другое что-то… Извини, что я так…

— Ничего, — наемник кивнул головой. — Я тебя понимаю. Сам об этом часто думал. Хотя жаловаться мне на что, но всегда казалось, что я неправильный какой-то.

— Добро пожаловать в мой мир, — пожала плечами я. — Будь как дома, но не расслабляйся, у меня тут далеко не радужно. Люди боятся того, чего не понимают. Иногда просто глаза отводят, прячутся. Иногда пресмыкаются. Но гораздо чаще стремятся уничтожить. Просто на всякий случай.

— Только не говори, что тебя тоже…

— Били? Нет. Всего-навсего чуть живьем не сожгли. Мои же селяне. В моем же доме.

Он замолчал, ошарашенно на меня уставился. Я подмигнула ему, улыбнулась мрачно.

— А ты как думал, наемник? Что я как сыр в масле катаюсь? Отнюдь. Впрочем, не будем больше меряться, у кого детство тяжелее было. Пошли лучше бугровщика нашего будить…

Глава 15

— Вставай, Митя, — Вель потряс бугровщика за плечо сразу, как я чары сонные с него сняла, но тот только засопел недовольно, на другой бок повернулся и пробормотал:

— Еще пять минуточек…

— Ты гляди, не выспался до сих пор, — усмехнулся наемник и снова стал Дмитрия теребить. — Вставай! А то зима приснится.

Я же прошла к умывальнице, зачерпнула воды ковшом.

— Сурово, — подметил Вель.

— Зато быстро, — ответила я и бугровщику в лицо плеснула.

Он вскочил тут же, отплевываясь, вращая глазами.

— Ты что?! — возопил, на меня уставившись. — Белены объелась?!

— Хватит дрыхнуть, а то морщины появятся, — наемник протянул ему руку, помогая на ноги встать.

— А где Демира? — спросил Дмитрий, оглядываясь. — И где я? И вы тут откуда?

— У-у-у, — присвистнул Вель. — Сколько вопросов… Кто ему рассказывать будет?

— Ты как чувствуешь себя? — тем временем поинтересовалась я у парня. — Голова не кружится? Колени не дрожат?

— Да нет, вроде, — он задумчиво нахмурил лоб