Книга Перекресток в Никодимске - Ярослав Чеботарев

бельё, чтобы сэкономить время в раздевалке и быстрее отправиться плавать. Сегодня эта привычка обернулась против неё. Девушка опустилась на стул в прихожей, окончательно освобождаясь от одежды, и тут низ живота пронзила ноющая боль.

«Вот бля!— пронеслось у неё в голове.— Ну почему именно сегодня? Через неделю же должно быть по графику!».

    Во вторник уроки заканчивались раньше, кроме того, она отпросилась у Лайки, чтобы не толкаться в раздевалке бассейна. После лета она ещё ни разу здесь не была, но хорошо помнила, что ближе к вечеру народу гораздо больше. Её не столько напрягали разновозрастные тётки в раздевалке, сколько раздражали липкие взгляды парней, провожающие её точёную фигурку в изящном раздельном купальнике. К концу часа обязательно один-два из них подплывали знакомиться, это было почти неизбежно не из-за того, что она столь неотразима своей красотой, а просто потому, что подкатывали ко всем одиноким девушкам. Это раздражало Жанну, которая любила плавать одна, но такая роскошь была доступна только во время отдыха на море, да и то далеко не везде. В родном городке приходилось мириться с обстоятельствами.

    Вообще месячные её не слишком беспокоили, только иногда напрягали своей внезапностью. Героини молодёжных комедий всегда бурно переживали при их задержке, Ивова в таких случаях совершенно не беспокоилась. Секс её мало волновал, с некоторых пор она считала его переоцененной забавой гоповатого большинства. Такое умозаключение было следствием не тщательно хранимой девственности, а как раз наоборот — раннего сексуального опыта.

    В то лето, после окончания девятого класса, она лишилась сразу двух вещей. Тонкой складки слизистой оболочки влагалища и иллюзий о прекрасных принцах. На отдыхе в Турции, где она с родителями две недели жила в роскошном пятизвёздочном отеле, Жанна познакомилась с Дмитрием — высоким кареглазым студентом из Москвы.

    Начавшийся в первый день курортный роман развивался красиво и стремительно. Родители не препятствовали тому, что Жанна влилась в пёструю молодёжную компанию приличных на вид парней и девушек. Они надеялись, что это поможет дочери забыть неприятную историю о попадании в полицию после рисования граффити, которая едва не стоила ей отчислением из школы. А тут — приличные молодые люди, некоторые отдыхают вместе с родителями. Пусть общаются; главное, что за территорию гостиничного комплекса не уходят.

    Дима учился на втором курсе юридического факультета МГУ, отдыхал вместе с двумя другими студентами и стал предводителем спонтанно возникшей тусовки. Был красив, мускулист и обворожителен. Жанне казался идеалом, небожителем, спустившимся с другой планеты. Парень всегда улыбался, остроумно шутил и делал тонкие комплименты. Он очень артистично читал стихи Есенина, чем-то напоминая актера Безрукова, особенно когда, извиваясь, падал перед Жанной на колени и с надрывом выдавал:

Поступь нежная, лёгкий стан,

Если б знала ты сердцем упорным,

Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки

И стихи бы писать забросил,

Только б тонко касаться руки

И волос твоих цветом в осень.

    Сердце Жанны оставалось упорным недолго. Вечером четвёртого дня всё закончилось на смятых простынях Диминого гостиничного номера. Чарующую магию момента испортили два пропущенных звонка от матери, которая будто что-то почувствовала. В итоге всё получилось торопливо и сумбурно. Девушка не почувствовала ничего, кроме боли, и вынуждена была уйти, чтобы не вызвать подозрение родителей. Утешала себя тем, что в первый раз у многих бывает именно так. И вообще: секс — не главное, важна нежная любовь. И страстные поцелуи приносят не меньшее наслаждение. А в следующий раз всё будет лучше, главное только — не спешить.

    Но через день повторилось то же самое. На этот раз они провели в постели два часа, пока родители Жанны уехали кататься на яхте. Прежней боли не чувствовала, Дима уже не спешил, ласкал грудь нежными поцелуями, но всё равно ожидаемого огромного удовольствия не наступило. Ближе к концу действа девушка почувствовала разгорающийся тёплый огонёк страсти, но всё закончилось намного раньше, чем она успела войти во вкус. Парень продолжал её ласкать, шептать какие-то нежные слова, но всё равно это было что-то не то.

    Был ещё третий раз, тоже довольно долгий, но после него Жанна поняла, что совершенно разочарована и больше пока не хочет. На видео, которое она смотрела, девушки кричали и бились от восторга, стонали и буквально рыдали от счастья. В жизни ничего подобного не было. Жанна резко и прямо сказала об этом Диме, предложив пока лучше узнавать друг друга и обойтись без интима:

— Понимаешь, я тебя люблю, ты хороший, нежный… но, наверное, ты не понимаешь, не чувствуешь меня до конца,— попыталась Жанна объяснить свой отказ от четвёртой близости.— Я думаю, нам нужно лучше пока не заниматься сексом, а просто больше времени проводить вместе и разговаривать.

— Нету у нас много времени,— неожиданно сухо ответил Дима.— Я улетаю послезавтра, и если ты хочешь потом приехать ко мне в Москву, то давай продолжим.

    В эту секунду Жанна отчетливо всё поняла. Она, сама того не замечая, вела себя, как те девушки, которых так презирала. Макака-самка раскинулась под альфа-бабуином и ждёт, пока её поимеют,— только и всего. Вот и весь Есенин с прекрасным принцем, прогулки под пальмами и алые паруса!.. Вот такие чудеса!

    Девушка ловко вывернулась из его объятий и поспешно покинула номер. «Хорошо ещё, что раздеться не успела,— думала она.— Как можно было быть такой дурой? Поеду учиться в Москву, выйду за него замуж, станем жить в его красивой квартире с панорамным балконом. Аха, щаз! Вот тебе и принц с хрустальным замком! — отсоси и распишись».

    Дима её не преследовал. Уже к ужину она перестала для него существовать. В оставшиеся два дня он успел замутить с ещё одной девушкой из их компании, которая была постарше и на прошлой неделе провожала их прогулки завистливым взглядом. В первый день Жанне хотелось выть и бросаться на стены. Она ничего не рассказала родителям и до вечера не выходила из номера, сославшись на внезапные менструальные боли. На второй ей стало чуть легче, но злость на саму себя не отпускала до конца. Раздражало буквально всё: море с пляжем, бассейн, вездесущие музыка и веселье, бесконечно жизнерадостные аниматоры  и прочие радости курортной жизни.

    В одном родители Жанны оказались правы. Во время отдыха она напрочь забыла о своих хулиганских увлечениях по порче стен. Её мысли оказались захвачены совершенно другим, Жанна принялась строить тщательные планы на личную жизнь. Теперь образ