Книга Свидетели Завода или Неотоксичный мир 1С - Никита Переста

этого даже было больше положительного — да, нет доплаты в несколько тысяч рублей в месяц, но зато нет и сдерживающей моркови. Часть сотрудников эти соглашения не подписала по собственному желанию. Видимо, он сочли цифры, указанные в них, оскорбительными . Среди них, был и Кукулькин. Он адово удивился, что я подписал соглашение, а потом я узнал, что в соглашении ему предложили условия, которые нехило так уменьшали зарплату . Походу, неотоксики из-за того, что Кукулькин был прожжённым, решили его изжить данным путём. И да, изжили — спустя несколько месяцев после моего возвращения со стажировки Кукулькин уволился. Его увольнение произвело на меня горькое впечатление, по сути он, конечно, не был первым «жертвоприношением» неотоксиков при мне (до этого, были Каспер и Георгий), но был первым в плане того, что это был человек, который развёл меня на эмоции. Он уже тогда всё понял про Завод и Седовласого с Бородатым, что они — не нормальные и адекватные мужчины, у них вообще нет никакой морали, никакой совести, никаких принципов, что у них мышление похоже на мышление истеричной и меркантильной бабы (пока мужчина для неё привлекателен, важен, зачем-то ей нужен — она будет ему «давать», при этом другая женщина «даст» намного лучше , «морально поддерживать»; а если перестанет привлекать, даже не сделав ничего плохого, сразу начнёт ху#сосить и причинять различный вред). Очень жаль, он тогда не сумел донести мне про отсутствие у неотоксиков какого-либо внутреннего морального компаса: мне не очень то нравилась его снисходительная и ехидная манера разговаривать о подобных вещах, словно я не взрослый и не смогу понять этого.

Вообще новая зарплатная «реформа» сработала таким образом, что «богатые стали богаче, а бедные — беднее» . У меня зарплата выросла в среднем и устаканилась в районе 45-50 тысяч, и стала менее зависеть от «часов», я стал более спокойным. Возможно, в плане процента от закрытого «часа» зарплата и упала, как хотели неотоксики , чтобы «рабы больше работали, стремясь заработать больше денег!!!», но не могу ничего про это — может быть я стал поувереннее и стал закрывать больше «часов», а может быть и нет. Во всяком случае, работать больше я не стал, даже, наверное, меньше . Но вот тем, кто попал в разряд бедных, не шибко повезло — зарплата упала в размере с прошлым годом. Видимо, услышав, что их ху#сосят как сучек, главные неотоксики взяли и выплатили этим людям компенсации за первое полугодие в виде разницы между средней зарплатой в прошлом году и текущей зарплатой. Правда, про инфляцию они не слышали .

Ещё до Кукулькина уволилась толстенькая консультантка. По словам Кукулькина, она подписала соглашение, но решила его нарушить и уйти, а Седовласый от «бабской» обиды позвонил на её текущее место работы и отх#есосил. Взамен толстенькой, тётя Лиля приняла на работу в цех двух говорилок — стажёрку Синеглазку и Блондинку, которую выписала из цеха «Крокодилы», и которая была вообще по менталитету не слизеринкой. Обеим было за тридцать, но на их лицах оставались признаки былой красоты (Синеглазке даже присылали цветы некие анонимы через курьеров прямо на Завод), обе были очень окультурены по общению и манерам. Блондинка сдружилась с Клюевой, Синеглазка же почему-то влилась в компанию Глушаковой и Комбаровой .

Тётя Лиля и Глушакова в этот год решили не сдерживаться и начать показывать деструктивные черты и наклонности. Ну, а чё, перед свиньями, не прикрываются . Тётя Лиля начала рассказывать при всём цеху какие-то странные истории из жизни про семейные разборки и разводы знакомых ей людей и ныть, что «нынче мужчины размельчали» , видите ли, не хотят брать женщин с детьми к себе в жёны и обеспечивать этих самых чужих детей. Тем самым, она продемонстрировала, что она — сексистка с потребительским мышлением, которая не считает противоположный пол за людей, а только за инструмент. К подобным историям её спровоцировала Глушакова, которая решила поведать всем о своём разводе и суде с бывшим мужем за опеку над ребёнком. Х#есосила она муженька, конечно, знатно. О том, какая у него больная голова, какой он ленивый, быдло, алкоголик, малозарабатывающий, знало уже пол Завода . Но у меня всегда в закромах мозга стоял один вопрос:

Мммм, если он реально такой, почему ты выбрала его и стала с ним встречаться, а потом вышла замуж? Почему ты не стала встречаться, например, с сычом? А, забыл, сычам же «давать» не по понятиям, они душные и неинтересные, а вот алкаши — самое то, настоящие мужики!!!

Тётя Лиля всегда была на стороне Глушаковой, ведь детишек всегда принято оставлять с матерями, какими они не были бы; «это ведь даже показывается в советских фильмах!!!». Вообще, тётя Лиля хоть и бесила своими постоянными сексистскими выпадами, но как руководитель в то время ещё профессионально выполняла свои обязанности. И я тупо пропускал её бред сквозь уши. Но вот Глушакова уже стала показывать, как я ей неприятен. Один раз, я на нервах по ошибке просто повысил на неё голос, и она, как и всякий поехавший на голову неотоксик, сделала из меня врага для себя из-за ничего (!). И стала пытаться меня задевать, подъ#бывать всякой фигнёй, говорить кому-нибудь всякую дичь про меня. А я в ответ тупо забил на неё хрен. Мы перестали друг друга уважать, но врагом, плохим человеком я её не считал — для меня это была очень душная и немного напрягающая говорящая «декорация».

На Клюеву новая зарплатная система тоже подействовала очень даже неплохо . При периодических багах во внутренней базе неотоксиков можно было увидеть зарплаты прочих работников, и у неё оклад и процент с «часа» были в несколько раз больше, чем у Бутылыча и Капустыча, которых Седовласый и Бородатый не оценили, ну и, соответственно, больше, чем у меня. Сложно представить, чтоб аналитик получал больше разработчика, но Клюева была блатным исключением, статус же чьей-то сестры . Но, справедливости ради, по работе её тоже гоняли, отдав курировать МАНГО и «дочку» МАНГО, компанию Системные Автоматы, хоть и часть её «часов» на какой-то там анализ и были нарисованными . Но тогда за «часами» в МАНГО практически не следили, отношения между Аристарховым и Заводом перешли чуть ли не в «медовый месяц», и бывшие «москвичи на понтах» общались с нами уже как няшки и лапочки, а работа перешла на фулл-таймы, которые строились на двухнедельных спринтах с определённым пулом задач. Меня, Глушакову, Наставнику, Синеглазку