Книга Непристойное предложение - Керстин Гир

– Меня раздражает только микроскопическая прибыль, – произнес Штефан.

– Которая, впрочем, больше, чем от бегоний, – жестко парировала я.

– Но все еще микроскопическая, – продолжал твердить Штефан. – У этого дела просто кет никакой перспективы.

– Какое дело ты имеешь в виду?

– Это «озеленительство», – презрительно произнес Штефан. – Все только суета. Мой отец прав, это для меня не заработок. Я дипломированный экономист. Эксперт по маркетингу! Я был очень неплох. Я был одним из лучших в своем выпуске. А теперь посмотри на меня: я завис в разваливающемся питомнике и занимаюсь перепродажей цветочков с прибылью четырнадцать с половиной центов.

– Питомник не разваливается, – жестко сказала я. – Он станет процветать, если мы будем продолжать делать дело так же настойчиво.

– Это убогое дело. Все мои друзья, даже куда более глупые, те, которых я всегда обгонял в учебе, имеют куда более прибыльный бизнес, чем я.

Боже, что за новый тон! Я стала опасаться, что у бедного мальчика начался кризис среднего возраста. Довольно рано, впрочем, но все шло одно к одному. И еще., эта новая прическа и афера с Эвелин.

На меня накатила волна жалости.

– Ты переработал, – ласково сказала я. – Отвлечься – вот что тебе необходимо.

Я посмотрела в сторону окна. Возле него с некоторых пор стоял наш старый диван из гостевой комнаты. Штефан не захотел отправить его на блошиный рынок или к Эберхарду. Он счел, что в кабинете диван еще неплохо послужит.

Я не могла с ним не согласиться.

Я обольстительно прилегла на диван.

– Побудь немного со мной, Штефан? Только полчасика.

Штефан нерешительно смотрел на меня. Я улыбнулась ему.

Наконец он улыбнулся в ответ и опустился на диван рядом со мной.

– Ну хорошо, маленькая Олли-Молли. Полчасика.

Затаив дыхание, я расстегнула его рубашку и провела рукой по рельефной мускулатуре на груди.

Штефан дернулся.

– Осторожнее! – вскрикнул он.

– Я же ничего не сделала.

– Это больно!

– Прости, – растерянно сказала я.

Может быть, от долгого воздержания я слишком сильно царапнула его? Но в конце концов, я так долго его не обнимала.

Осторожно, словно это было сырое яйцо, я прижалась к нему. Но Штефан отстранил меня.

– У меня там синяк, – сказал он. – Неприятная штука. Пожалуйста, посмотри.

Он распахнул рубашку и показал на маленькое, размером с булавочную головку, пятнышко на грудине. Мне показалось, что ничего опасного в этом нет.

– Но он не такой большой, – сказала я. – Может быть, ты где-то поцарапался.

– Не было такого, – вздохнул Штефан.

– Может быть, ты просто забыл. – Я снова попыталась погладить его.

Но Штефан продолжал смотреть только на этот синяк, и всякое романтическое настроение у меня прошло.

– Сегодня после обеда, пожалуй, схожу к врачу. Это странно, меня где-то угораздило получить нечто подобное. Лучше я позвоню прямо сейчас и спрошу, не сможет ли он принять меня без записи. Это же, в конце концов, крайний случай.

– Ну, понятно, – саркастически произнесла я и поднялась с дивана. – Я все равно, так или иначе, договорилась о пробежке.

Это была правда. Далее учитывая то, что я не обещала Элизабет, что непременно приду. Конечно, секс был не менее важен для здоровья, чем бег трусцой. Но бегать в крайнем случае можно и в одиночку.

– Наконец-то ты пришла, – сказала Элизабет, когда я примчалась к светофору, где мы договорились встретиться.

– Застоялись, – произнесла я и с самого начала взяла такой темп, чтобы через ноги выбросить из себя обуревавшую меня злость. Штефан посчитал свой дурацкий синяк важнее меня. – Только честно, Элизабет, ты не находишь, что я стала еще толще?

– Нет, – сказала Элизабет. – Ты выглядишь так же, как и прежде.

– Это не смешно! – всхлипнула я.

– Ах, Оливия, это была лишь шутка. Ты вообще не толстая. У тебя только грудь полная, но мужчинам это нравится.

– Моя грудь – нет, – сказала я. – Больше не нравится. Я сойду с ума, Элизабет. Я уже больше месяца не имею ты-сама-знаешь-что.

– Да-да, – выразительно произнесла Элизабет. – Под этим своим «ты-сама-знаешь-что» ты подразумеваешь то, чем я не занимаюсь уже более трех лет, да?

– Что? Так долго? – Я остекленевшим взглядом посмотрела на нее. – Но как же ты выходишь из положения?

– Я бегаю, – ответила Элизабет и засмеялась. – Брось, Оливия, это совсем не так ужасно. Или же Штефан так уж безумно хорош в постели?

– Да, – ответила я с придыханием.

– Лучше, чем все остальные, кто был у тебя до него?

– У меня никого до него не было, – призналась я.

Теперь глаза остекленели у Элизабет.

– Штефан у тебя первый?

– И. последний, – гордо добавила я. – Я не отношусь к числу этих «полиглотных дамочек».

– Полигамных, ты хотела сказать. Полиглот – это что-то связанное со знанием иностранных языков.

– Точно, – подтвердила я. – Лучше быть полиглотным, чем полигамным, это мое кредо.

– Ого! – проговорила Элизабет. – Может быть, это еще одна из проблем твоего воспитания. Как в случае с «клинг-кланг».

– Это не проблема, – с ударением произнесла я. – А то, о чем ты говоришь, называется «линг-линг».

Все оставшееся время нашей пробежки Элизабет озабоченно на меня поглядывала. Но молчала, и для меня это было лучше. Я думала о Штефане и о его возможном возрастном кризисе. Что я могла сделать? Я должна убедить его в том, что наша работа отнюдь не такая бесперспективная. Я стану обращать его внимание на тех клиентов, что приходят все чаще и покупают все больше. Мы на правильном пути. Люди стали приезжать издалека, чтобы купить у нас качественный и даже раритетный товар. А если Оливеру удастся протолкнуть свое шоу и мы попадем на телевидение, то станем в конце концов популярнее, чем могли представить себе в самых смелых мечтах.

Но когда я вернулась обратно в сад, Штефан уже был у врача. Я с головой погрузилась в работу. Я копала и пикировала, сортировала семена и между делом продала почти все подсолнухи, а еще несколько упаковок рассады балконных томатов, специально выведенных мной. Когда людям предлагают такие аппетитные вещи, они редко отказываются.

– Ну, что сказал врач? – спросила я, когда Штефан вернулся.

– Ах, врач, – повел рукой Штефан. Это означало, что врач снова назвал его ипохондриком и сказал, что синяк на груди совсем ничего не означает. – Мне следует поискать специалиста по внутренним болезням, если я хочу точно знать происхождение синяка. Подвезти еще бегоний?