Книга Черные начала. Том 10 - Кирико Кири

тело. Со следующим остриё вошло глубже в её грудь. Девчонка задрожала. Ещё удар, и мне показалось, что он идёт туже, а значит, дошёл до грудных мышц. У девчонки из глаз побежали слёзы, когда я вогнал его ещё глубже.

— Нет-нет-нет-нет-нет… — её едва заметный шёпот коснулся ушей.

Удар, удар, удар, и она расплакалась, дрожа подо мной, когда я почувствовал, что лезвие чиркнуло по кости. Ещё один удар, и всё будет кончено. Я замахнулся…

— СЛЕВА!

Почему Люнь так поздно предупредила меня, я не знаю, но лучше так, чем никак. Я принял удар ноги жёстким блоком, и меня отбросило назад. Кувырок назад через голову, и я вновь на ногах с кинжалом в руках наблюдаю, как телохранитель рывком ставит свою госпожу на ноги за шиворот и отталкивает в сторону.

Он встал в боксёрскую стойку, не сводя с меня глаз. Я же вытянул левую руку вперёд, правую прижав к груди с клинком, направленным в его сторону.

— Иди сюда, — поманил я его рукой, и говнюк сорвался в мою сторону.

Но на этот раз у меня было предостаточно места, и ни один его удар не коснулся меня. Я отступал, уклоняясь от каждого его выпада. Уклонился назад, налево, направо, пропустив его удар совсем рядом с головой. Шаг назад, шаг назад, ещё один шаг назад…

И когда он в следующий раз бьёт меня, я делаю шаг вперёд и влево, ударив его кинжалом прямо в живот. Мужик отшатнулся, пытаясь собраться после такого попадания, но уже ничего не успевает сделать, когда я бью следом ему в лицо с левой, после чего ещё один удар, и он едва не падает.

— Юнксу, наш приз! — крикнула Люнь.

Девка… долбанная девка!

Она бежала по ступеням сломя голову, перепрыгивая сразу через две, забыв вообще обо всём, судя по всему, когда её неожиданно остановил мой окрик:

— СТОЯТЬ ИЛИ ОН СДОХНЕТ!

Честно, я не сильно верил, что это сработает, но добраться до девчонки уже банально не успевал, а другого способа остановить её не видел. Я держал лезвие клинка у его горла, готовый в любое мгновение перерезать ему шею вплоть до позвоночника.

И девчонка, уже протянув руку к тому, что держал мертвец… замерла. Будто время остановилось, она замерла прямо перед заветным призом, что было немного странно. Для последователя всегда было самым важным его личное развитие, а тут она неожиданно забеспокоилась о своём слуге.

— Ещё один шаг, и я ему голову отрежу! — крикнул я.

— Госпожа, хватайте… — прохрипел он, но не договорил, когда я прижал его горлу нож.

Девчонка замялась, не зная, как правильно поступить. Она переводила взгляд с мертвеца на нас и обратно, будто борясь с собой. Да, она должна была взять то, что тот держал, но…

Сделала шаг назад.

Бинго!

Кажется, кто-то всё же остался человеком, даже несмотря на такой уровень.

— Отпусти его! — крикнула она.

— Приз в обмен на его жизнь! — крикнул я в ответ.

— Госпожа, н… — придавил клинок к его горлу так, что у того даже кровь побежала.

— Завались, — прошипел я, после чего посмотрел на неё. — Всё просто, забирай его, а я забираю приз.

Она молчала. Вот прямо отсюда я видел, что девушка внутри себя мучается, пытаясь решить, стоит ли жизнь её человека того, что она может получить от победы. Но девчонка явно пороха не нюхала, раз до сих пор настолько сентиментальна и готова попуститься ради другого человека. Обычно те, кто сами прошли весь путь, теряют подобные чувства и навыки, но, судя по голосу, эта подруга была ещё слишком молода, чтобы отрастить панцирь против подобного.

— Где гарантия, что ты его не тронешь?!

— Ты видела, что я спас ту девчонку и дал ей уйти. Я не проливаю кровь без необходимости.

Мы замерли, вглядываясь друг в друга. Я видел, как она делала попытки двинуться в сторону главного приза и замирала, будто одёргивала себя каждый раз. Боролась с собственным желанием стать сильнее и банальным человеческим отношением к тому, кто ей служил верой и правдой, спасая её жизнь не раз.

Сила, смысл жизни любого культиватора, или остаться человеком?

Каждому приходится ответить на этот вопрос, и она сделала свой выбор.

* * *

Пань Сянцзян, жена главы клана Розового Знамения, одна из величайших последователей Вечных в империи Ёхендхай, была сломлена. Её жизнь уже не станет прежней, взгляд не оживится искрой радости, и мир вокруг никогда уже не будет таким, каким она знала его утром.

Всё было разрушено.

Не спасли ни высокие стены, ни множество охраны, ни артефакты, ни зачарованные двери её дворца. Кровь лилась реками на земле её дома, и не осталось никого, кто смог бы держать меч во имя её клана, что рушился на глазах. Никто не спасся, никому этого не позволили сделать, и, казалось, пожелай душа того, кто оказался на пороге её дома, сам город бы превратился в руины.

Незнакомка, пришедшая к их воротам, теперь стояла в центре полуразрушенного зала, держа дочь Сянцзян за горло, чей живот уже успел округлиться, неся в мир новую жизнь. Та дёргала ногами, руками держась за кисть, что мёртвой хваткой вцепилась её тонкую шею.

Пань Сянцзян была гордой женщиной, она сражалась что было сил, защищая свой дом, своих людей, свою честь, она была готова умереть…

Ровно до того момента, пока незваная гостя, пришедшая подобно буре в их дворец, не поймала её родную дочь.

В такие моменты не остаётся ничего, кроме материнской любви, которая готова на любые жертвы ради своего чада. И Сянцзян отбросила меч в сторону, преклонив оба колена перед той, что за это утро уже отобрала жизнь её мужа и теперь грозилась отобрать жизнь дочери и её ребёнка, признавая своё окончательное поражение.

Она знала, что её дочь никогда бы не склонила голову, однако та ещё была молода и глупа. Едва у неё самой появятся дети, она поймёт, на какие жертвы готово пойти её сердце ради родного ребёнка. Сянцзян уже потеряла любимого человека и была готова на всё, чтобы спасти жизнь другому.

— Я никогда не понимала, почему людям так сложно ответить, и зачем они раз за разом бросаются на стихию, которую не могут победить, — спокойно произнесла незваная гостья. — Стоит ли мне преподать тебе ещё один урок на всю жизнь?

Её голос