Книга Ублюдок, притворись моим парнем... - Екатерина Юдина

— Почему ты мне об этом не рассказала сразу? — я на выдохе спросила, не отводя взгляда от Элиан. Я была уверена в том, что меня изнасиловал не Камиль, но слова Элиан подтверждали, что именно этот парень подсыпал мне что-то. Правда, так же для меня огромным шоком стало то, что Камиль намеревался меня изнасиловать. Черт, я же была с ним в одной смене и, значит, во время того разговора тоже была на работе и, если бы Элиан просто рассказала мне о том, что она услышала, многого можно было бы избежать.

— А разве я тебе обязана, о чем либо рассказывать? — девушка опять фыркнула. — Мне какое дело до того изнасиловал тебя Камиль или нет.

Несколько секунд я смотрела на Элиан немигающим взглядом, пока перед глазами все не начало плыть. Очнулась я уже в то мгновение, когда мы обе валялись на полу и Элиан пыталась мне вырвать клок волос, а я, в свою очередь, пинала ее коленкой в бок. Как наш разговор перерос в драку я не понимала, но ясно ощущала жгучую горечь внутри себя. Да, Элиан мне ничем не обязана, но если бы она хотя бы предупредила меня, возможно, можно было избежать моего изнасилования и смерти Камиля. Если бы она хотя бы на одну минуту подошла ко мне!

Буквально через пару минут на кухню забежала Розали с месье Верно, но даже они вдвоем не смогли нас сразу разнять. На это потребовалось немало сил и времени. Когда месье Барно все же удалось оттащить Элиан в сторону, она кричала что-то о ненависти. Кажется, она ненавидела всех и в том числе меня. А я все лежала на полу и думала о том, как она может жить с такой мизантропией. Разве ненависть не сжирала девушку изнутри?

Элиан ушла, напоследок хлопнув дверью, а я еще какое-то время неподвижно лежала. Розали что-то спрашивала и месье Верно взволновано наклонился ко мне, а я даже не могла расслышать слов подруги и, тем более, что-то ей ответить. Я не понимала, что у меня все лицо в крови от того, что Элиан ударила меня кастрюлей по лицу и около виска появилась очень сильно кровоточащая ранка и я не видела, что моя рабочая форма была порванной. Я лишь лежала, дышала через раз и пыталась проглотить тот горький ком в горле. Если бы Элиан предупредила меня… Всего этого не было бы.

Но, нет, она никому и ничем не обязана.

Я пришла в себя только через полчаса. Розали как раз обработала мою ранку на виске и наклеила на нее лейкопластырь. Не считая этой ранки и нескольких царапин на лице я отделалась лишь порванной блузкой и несколькими вырванными прядями волос.

— Получается, Камиль хотел тебя изнасиловать, — пробормотала Розали, когда я ей пересказала слова Элиан. — Если честно, я так и думала, что он подсыпал тебе что- то, но раньше предполагала, что он сделал это по чьей-то просьбе. Черт, у меня даже мысли не могло возникнуть, что Камиль сам хотел тебя изнасиловать!

— Это если верить словам Элиан, — я шумно выдохнула и потерла лицо ладонями. — И мне непонятно как так получилось, что меня хотел изнасиловать Камиль, но, в итоге, это сделал кто-то другой.

— Слушай, Порет, у меня есть одно предположение. Оно глупое, но… — задумчиво сказала Розали. — Когда мы увидели Камиля, тогда около университета, стало ясно, что ранее его кто-то избил. А что если тогда в ресторане, кто-то увидел, как он тебе подсыпал порошок в напиток, понял, для чего это и последовал за тобой и Камилем, когда вы уезжали. Потом, после того, как ты зашла в дом, этот человек подловил Камиля, избил его и забрал телефон. Ну и он начал переписываться с тобой, после чего решил, что раз ты уже под тем порошком, почему бы не закончить дело?

— Не знаю. Я уже не знаю, что думать, — пробормотала я, но, под действием слов Розали вспомнила о том, что в ресторане были Жан с Джеромом. При чем, оба себя вели крайне странно. Тогда я поняла, что Жан впервые смотрел на меня. Более того, он скользил по мне очень внимательным взглядом. Он мог заметить, что Камиль мне что-то подсыпал. Но Джером повел себя еще более неоднозначно. Марсо слишком агрессивно отнесся к Камилю. Возможно ли это от того, что Джером знал о подсыпанном порошке в мой бокал. Он же в тот вечер с кем-то подрался. Может, рана на его запястье возникла из-за того, что парень бил Камиля?

У меня появились новые размышления и, в первую очередь, я поняла, что мне нужно продолжить свое расследование. Всплыли новые зацепки и ими следовало воспользоваться. Тем более, уже не знала стоит ли мне рассчитывать на помощь Флавье. От него больше угрозы, чем чувства защищенности. Поэтому, чтобы быть готовой ко всему я предпочла искать информацию и попутно с этим размышлять над тем, что мне делать с Леон-Гонтраном. До конца месяца мне нужно было отстраниться от этого ублюдка.

На душе было паршиво и, как бы это не было странно, но чтобы привести мысли в порядок, я начала вымывать кухню в кофейне. Я попросила Розали передать Флавье, что меня задержали на и, поэтому ему следовало уезжать одному, а я уже как-нибудь сама доберусь до общежития. Розали кивнула и пошла в зал, но уже через несколько минут дверь открылась и на кухню зашел Флавье.

— Сюда нельзя посторонним, — я тут же кинула на парня беглый взгляд, после чего отвернулась. Конечно, в том помещении больше никого кроме нас не было, поскольку кондитеры уходили домой в шесть вечера, и никто бы не узнал о нарушении этого правила, но я все равно хотела, чтобы Леон-Гонтран ушел.

— Что с тобой случилось? — Флавье не обратил внимания на мои слова. Он приподнял бровь и подошел ко мне, после чего двумя пальцами поддел мой подбородок и посмотрел на лейкопластырь.

— Я упала, — почему-то я соврала. Мне не хотелось говорить Флавье о драке.

— Упала, значит? — в той тишине этот вопрос Леон-Гонтрана прозвучал как-то зловеще. Его взгляд скользнул по царапинам на моем лице, но, к моему удивлению, ублюдок больше ничего не спрашивал.

В тот вечер он дождался меня и отвез домой. А Элиан… Я ее больше не видела. Месье Барно сказал, что она уволилась.

Как же мне не нравилось то, что происходило. С каждым часом голос тревоги в моей голове звучал все сильнее, но я далеко не сразу поняла, из-за чего в сознании разгоралась паника. Лишь немного позже я осознала, что это происходило из-за поведения Флавье.

В той аудитории он вел себя все более настойчиво. Целовал так, что губы болели и, в своих грубых, временами болезненных прикосновениях, Флавье уже переступал все границы. Я все терялась. Пыталась сопротивляться, но, черт, этот ублюдок творил со мной нечто такое от чего даже дышать было сложно. Я и не знала, что парень может довести девушку до такого состояния только одними руками.

Нет, я не говорю, что мне это нравилось. Просто… Я не знаю. У меня такое было впервые и, поскольку все эти ощущения являлись для меня чем-то новым и появлялись они благодаря рукам этого ублюдка, я считала их полной дикостью не подвластной пониманию. Но, черт, это были только руки и я даже знать не хотела, что со мной будет, когда Флавье все же возьмет меня. Только одно я понимала особенно четко. Мне будет больно. Невыносимо больно. И именно поэтому я с особой ясностью стала понимать, что нужно все это прекращать. Все. Хватит. Флавье и так хорошенько поразвлекся мной.