Книга Уроки вожделения - Элла Казанова

– Мне очень приятно знакомство с вами, – сказала Ара, пожимая протянутые руки, сразу обе. Сказала совершенно искренне: женщина была похожа не солнечный лучик, из тех людей, что всегда при деле, всегда излучают энергию и обаяние.

– И мне, и мне, дорогая! Но Боже мой, что же делать! У меня нет ничего подходящего: если бы вы приехали завтра, то мне, как раз доставили бы отличный олений бок, а если бы вчера, то…

– Успокойтесь, матушка, мы приехали сегодня. И мисс Эштон здесь не для того, чтобы объедать вас. А ваша кладовая еще никогда на моей памяти не пустовала.

К слову, Ара понятия не имела, зачем она здесь. Чтобы обмануть эту добрую женщину, искренне огорченную, что не может принять их так, как желала бы? Внушить ложные надежды, а затем разбить ей сердце лживой вестью о непостоянстве ее сына?

– Я уже говорила, что он ужасен? И, как вы его только терпите?

– С трудом, сударыня, – ответила Ара, не удержав улыбку и покосившись на маркиза. – Но мы прервали вашу работу в оранжерее.

– Работу? – та обернулась через плечо, словно успела забыть, чем занималась до их появления. Отмахнулась: – Работа может и подождать. Ах, что же это я: держу вас на сквозняке и не пускаю в дом, а вы, верно, устали с дороги.

– Я ничуть не устала. Напротив, в последнее время обстоятельства складывались таким образом, что я почти безвылазно сидела в четырех стенах, поэтому рада побыть теперь на свежем воздухе, тем более в таком саду, как ваш.

Аре удалось произнести это совершенно невозмутимо.

Миссис Кройд о чем-то задумалась, чуть прищурилась:

– Скажите, мисс Эштон, как вы относитесь к садовым работам?

– Весьма положительно, сударыня. В нашем загородном доме, где я росла, тоже прекрасный сад…

Был. Пока им не пришлось заложить особняк и продать землю.

– … пусть и не столь обширный, как ваш. Моя матушка больше… городская жительница, – хотя правильнее было бы сказать «комнатно-диванная», – поэтому его обустройством лет с тринадцати заведовала я. Мне нравится возиться с растениями.

– Чудно! Тогда, как вы смотрите на то, чтобы помочь мне с саженцами? Их привезли сегодня утром, и я совершенно ничего не успеваю!

– С удовольствием, – искренне ответила Ара.

Миссис Кройд хлопнула в ладоши и заявила сыну:

– На тебя приглашение не распространяется. И близко к своим розам не подпущу, даже если будешь умолять! – Судя по хмыканью это было последним, что собирался делать маркиз. – Поэтому тебя мы применим по другому назначению: прямо сейчас пойдешь на кухню и распорядишься об ужине, за который мне не придется краснеть. Или вы все-таки голодны, моя дорогая? Быть может, легких закусок?

– Благодарю, но мы пообедали перед выездом.

– Что ж, тогда после этого велишь слугам подготовить две гостевые спальни, – продолжила она перечислять распоряжения сыну. – Вы ведь останетесь у меня хотя бы на несколько дней?

– Только на одну ночь, завтра мисс Эштон встречается с подругой в Картвилле.

Миссис Кройд не сумела скрыть огорчения, а вот Ара едва скрыла изумление: маркиз не предупреждал, что собирается здесь заночевать. У нее даже спальных вещей с собой нет, не говоря уже о сменной одежде!

– Как жаль! Но это не отменяет моего последнего распоряжения. И скажи, чтоб мисс Эштон поселили в соседней со мной комнате. Там чудный вид из окна, дорогая, – пояснила она Аре, и девушка почувствовала, что краснеет, догадавшись об истиной причине такого размещения. – А потом найди себе, какое-нибудь занятие и не мешай нам. Справишься?

– Приложу все силы, – чуть поклонился маркиз. – На этом приказы закончены?

– Вольно, солдат!

И хотя мать и сын за всю беседу не обменялись ни одной фразой, выражающей нежность и привязанность, невооруженным глазом было видно, что эти двое обожают друг друга. Аре снова стало не по себе: словно она подсмотрела в окно чужой праздник. Праздник, который пришла испортить.

Как только маркиз скрылся из виду, миссис Кройд взяла ее под локоть и неспешным шагом повела к теплице.

– Не волнуйтесь, мисс Эштон, у меня есть запасной фартук. Я не столь жестока, чтобы заставлять гостей пачкаться с головы до ног!

– Благодарю, миссис Кройд.

– Я не миссис: никогда не была замужем. Можете называть меня Бланш.

Хорошо, что Ара в большинстве случаев умела не выдавать свои чувства, не выдала и на этот раз, а не то, верно, сильно обидела бы мать маркиза своим изумлением. Женщина, которую лорд Кройд представил, как придерживающуюся строгих правил в том, что касается приличий, и распорядившаяся разместить Ару в соседней с собой спальне именно ради соблюдения оных, родила… внебрачного ребенка?

Родители Ары, тоже люди старых порядков, такого бы точно не одобрили, и никакая безумная любовь, видимо, толкнувшая эту хрупкую женщину на прелюбодеяние, не послужила бы оправданием в их глазах. По правде сказать, Ару с детства приучали думать так же, и теперь она сама не знала, как относиться к признанию хозяйки дома. Распутницы по определению не должны нравиться и достойны лишь презрения, к которому была готова и сама Ара, решаясь на сделку с маркизом и заранее принимая все последствия. Но эта женщина была так не похожа на тех, кого Ара представляла под словом «распутница»… вообще-то мать маркиза ей нравилась. Размышления были отложены на потом, поскольку они уже переступили порог теплицы.

– Благодарю… Бланш. Вы тоже можете называть меня «Ара».

Женщина задумалась:

– «Ара» и «Асгарт» – звучит. Надпись будет отлично смотреться на свадебном торте!

Девушку вновь охватила досада на маркиза, вынудившего ее пойти на этот обман. Вводить в заблуждение мать лорда Кройда было, как-то особенно неприятно, оставляло мерзкий привкус в душе. Или это очередной урок, который она должна усвоить? Но в чем его смысл?

Помимо фартука Аре выдали еще перчатки и платок, чтоб расстелить на земле. Девушка ожидала, что мать маркиза набросится с расспросами, по большей части неудобными, ведь понятно, что она затеяла совместную работу и удалила сына специально, чтобы пообщаться наедине. Но женщина снова удивила, поинтересовавшись любимым сортом роз Ары…

И девушка не заметила, как пролетело несколько часов, к концу первого из которых она была уже совершенно влюблена в свою собеседницу, от которой словно исходили свет и радость жизни. И так же незаметно для себя она рассказала довольно много личного…

В свою очередь, мать маркиза предложила не стесняться и задавать любые вопросы, но Ара воздержалась, не желая заставлять эту женщину раскрываться перед той, кому вскоре предстояло нанести ей болезненную рану. Однако по некоторым обмолвкам заключила, что Бланш происходила не просто из состоятельной семьи, принадлежавшей к высшему обществу, но одной из самых богатых и влиятельных на континенте. Даже странно, что Ара про нее раньше не слышала… Может, отчасти происхождение и стало причиной ее падения? Девочка, с первых же дней жизни окруженная любовью и всеобщей заботой, не знавшая ничего, кроме добра и ласки, думала, что все люди такие, а, когда выросла и встретила двуличного мерзавца, то по наивности своей посчитала его любовью всей жизни? И впервые столкнулась с неприглядной действительностью…