Книга Маска Атрея - Эндрю Джеймс Хартли

На подъем ушло почти пятнадцать минут, и за это время они не встретили ни одного автомобиля. Аккуратные возделанные поля и оливковые рощи сменились неровным песчаным грунтом и редкими искривленными деревьями. Это был суровый край, безводный и труднодостижимый даже с техникой двадцать первого века. Несомненно, наверху не город, как тот, внизу, а крепость.

Когда показались первые остатки наклонных плоскостей, так называемых рамп, и стен, ее догадка подтвердилась, но она с удивлением заметила, что укрепления не древнегреческие и не римские. Кирпич и черепица — Средневековье, возможно, Византия. Некоторые выглядели еще более поздними: остатки турецкой оккупации и войны. Это был первый признак бушевавших в этой стране войн, который увидела Дебора, и она задумалась, не националистический ли пыл греков уничтожил остальное. Таксист в отличие от большинства соотечественников, которые охотно и по собственному почину рассказывали о национальной культуре, хранил молчание.

На вершине машина въехала на большую, пыльную и совершенно пустую стоянку и остановилась, хотя двигатель шофер не выключил. Дебора расплатилась, отвергнув дорогостоящее и малодушное побуждение попросить его подождать. До назначенного свидания оставалось еще время, и можно было немного побыть здесь. Она вышла из машины, ухитрившись выдавить улыбку и «эвхаристо». Таксист широко ухмыльнулся, оглядел бесплодную, раскаленную от жары вершину и выразительно пожал плечами: «Дело твое, туристка». Уезжая, он высунул одну руку из окна — словно помахал на прощание — и смотрел на нее в зеркало заднего обзора, пока машина не исчезла из виду.

Дебора повернулась к разрушенным воротам с высокой аркой и медленно поднялась в крепость по длинной рампе, задержавшись в густой тени, перед тем как нырнуть в обжигающий зной у подножия крепостных валов. У нее была с собой всего одна бутылка воды, а сотовый телефон не работал за пределами США. Внезапно Дебора забеспокоилась о том, как будет спускаться; хорошо бы Маркус приехал на машине.

Она уже могла сказать, что Акрокоринф был не просто крепостью. Некоторые из частично разрушенных зданий походили на церкви, некоторые — на мечети, по-видимому, построенные одна поверх другой в течение веков, когда господствующая высота переходила из рук в руки в ходе постоянной борьбы за контроль над страной. Не приходилось сомневаться в стратегической важности этого места. Когда Дебора взобралась на одну из укрепленных стен с позициями для пушек и мушкетов, перед ней открылся вид не только на увиденный мельком древний город, примостившийся у подножия горы, но и на весь Коринфский залив. С более высокого яруса стен и башен видны были даже лежащие за Сароническим заливом Афины. Заслонив глаза от солнца, она посмотрела на высокие стены с бойницами и начала карабкаться по тропинке, петляющей среди разрушенных зданий и укреплений. Вокруг не было ни души, воздух гудел от назойливого стрекота сверчков и кузнечиков, то стихавшего, то становившегося громче — как электрический ток, струящийся в воздухе на волнах зноя.

Цитадель была построена в форме неровных кругов, линии внутренней обороны безумными зигзагами охватывали контуры горы. Вершина — не столько пик, сколько линия хребта с четко выраженной квадратной башней — высилась над каменными стенами и акрами запущенной, обожженной солнцем травы. Пот заливал плечи и лицо, туфли оттягивали ноги. Слишком уж жаркий день для такой прогулки...

На полпути, где тропинка выбиралась на открытое место, вымощенное плитами, Дебора оглянулась на пройденную дорогу и далекую синеву моря. И именно в этот миг — она как раз положила руки на пояс и глубоко вздохнула, успокаивая дыхание, — раздался громкий треск, и рядом с ней брызнул град каменных обломков.

Глава 35

Дебора инстинктивно отскочила, хотя первым порывом было не столько укрыться, сколько замахать руками и завопить от ярости. Она не привыкла к тому, что в нее стреляют; сначала мелькнула мысль, что это какая-то глупая ошибка: местный идиот решил пострелять белок, а она случайно оказалась поблизости.

Вторая пуля свистнула у уха, и кусок византийской плитки на стене за спиной разлетелся вдребезги.

Какого черта?..

Даже когда Дебора бросилась ничком, даже когда покатилась к беспорядочной груде камней, которая когда-то, наверное, была углом здания, даже когда услышала, как третий выстрел ударил в землю там, где она только что стояла, ей все еще казалось, что это ошибка.

Недоверие и возмущение боролись в бешено колотящемся сердце.

«Никто не охотится на меня!»

Потом наступила пауза — мгновение тишины, как дыра в жарком дне.

Не шевелись. Слушай. Дыши.

Дебора довольно неудачно приземлилась, и теперь у нее болели запястье и предплечье. Волосы лезли в глаза, все тело было в поту и пыли. Безумие. Даже если целились в нее, это наверняка какой-то сумасшедший, верно? Какой-то псих, постреливающий в туристов. О том, что стреляли именно в нее, Дебору Миллер, не хотелось даже думать. Она оттолкнула эту мысль и покрутила запястьем. Вывихнуто...

Где он?

Это была первая дельная мысль, пришедшая в голову. Дебора оглянулась, прикидывая, сможет ли найти следы пуль и понять, откуда они прилетели. Вот как надо справляться с ситуацией, подумала она, напрягая рассудок для борьбы с вздымающейся волной паники. Да: логика, дедукция, здравый смысл. Ее сильные стороны. Они помогут ей остаться в живых...

Господи, неужели дойдет до этого?

Он наверху. Это была очевидная выгодная позиция, которая давала бы убийце самый эффективный сектор обстрела. Дебора пригляделась, пытаясь вычислить, за какой из арок в башне на гребне горы укрывается убийца.

Четвертый выстрел ударил в камень в нескольких дюймах от ее головы, расколов его на три куска, один из которых попал ей прямо в висок. Дебора прижалась к земле, чувствуя шок от удара и боль; на мгновение ей показалось, что пуля попала в нее. Она поднесла руку к виску и нащупала кровь.

Не льется толчками. Просто царапина.

На секунду мир поплыл.

Сотрясение?

Замечательно.

Дебора заставила себя оглядеться, двигаясь совсем чуть-чуть, стараясь не привлекать его внимания. Нужно найти укрытие получше.

Его внимание... Дебора сразу решила, что это мужчина. Маркус? А кто еще знает, что она здесь? Если это не случайные выстрелы, предназначенные любому, кто появится...

Ей очень хотелось бы в это поверить, но нет, на пулях большими буквами написано ее имя... Нелепость выражения казалась почти забавной, реплика из какого-то триллера Хичкока вроде «К северу через северо-запад» или «Тридцать девять ступеней». Дебора лежала в пыли, солнце жгло кожу, в голове крутилась всякая ерунда, и ощущение было такое, словно она смотрит на себя в бинокль или, точнее, на кого-то другого и слушает чужие мысли, как в кино голоса за кадром.

Надо выбираться отсюда.

Стрелок может спуститься и найти ее. В сущности, ему и не понадобится спускаться. Укрытие очень ненадежное, и если он сдвинется всего на несколько ярдов, то, вероятно, сразу ее увидит. А Дебора не будет знать, что этот человек сменил позицию, пока тот не откроет огонь. Зато он не ожидает, что она может двинуться с места. Наверняка он уверен, что жертва поведет себя как кролик, который замирает, чтобы хищник не смог определить его местонахождение по движению: такая неподвижность — наполовину стратегия, наполовину ужас. Этого он и будет ждать от нее. Значит, надо бежать.