Книга Письма сыну - Евгений Леонов

И в ХХI веке по разным каналам телевидения постоянно идут фильмы с участием Евгения Леонова, так что мы не расстаемся. Это, конечно, прежде всего комедии – «Полосатый рейс», «Крепостная актриса», «Тридцать три», «Зигзаг удачи», «Джентльмены удачи», «О бедном гусаре замолвите слово», а еще все его чеховские фильмы, все фильмы Георгия Данелия и телевизионные фильмы Марка Захарова, занимающие исключительное место в эфире, и фильмы, которые можно считать сокровенными высказываниями артиста, как «Белорусский вокзал» и «Старший сын».

В комедийных персонажах Леонова всегда есть плутоватость, хитринка, но нельзя не заметить, что все они добродушны. В «Полосатом рейсе» и в «Джентльменах удачи» Леонов как бы снимает пафос разоблачения, считая, что несоответствие поведения героев и гротескной ситуации само по себе рождает комический эффект. Смешной, неутомимый Шулейкин и трогательный в своей наивной деловитости Трошкин поставлены артистом на прочный фундамент доверия к зрителю, его чувству юмора. Леонов как бы призывает зрителя в союзники. Узнаваемость его комедийных, сатирических фигур, их жизненность, насыщенность подробностями, деталями, метко схваченными в самой жизни, говорят о том, что Леонов – человек наблюдательный. Про него можно сказать, что он хорошо знал жизнь. Да и его собственная жизнь не похожа на жизнь какого-нибудь Актера Актерыча, он знал и трудности, и горе, и сомнения.

Иногда Леонов в шутку говорил, что он любимый артист шоферов и кондитеров. Правда, в Дубне на его концерт собиралось много народу и в Академгородке тоже; и я знаю писателей, которые, узнав, что будет играть Леонов, готовы были отдать в театр пьесу, не спрашивая о сроках постановки. Но в каждой шутке есть доля правды: Леонов играет простых людей, играет такими, какие они есть, и этим близок и дорог всем.

Впрочем, демократичность – существенная черта комедийного жанра вообще. Еще у древних римлян комедию считали «зеркалом повседневной жизни»; в отличие от трагедий, которые происходили во дворцах, комедии совершались в более обыденной обстановке. Известно, что римляне почитали «босоногую комедию». Во всяком случае, выходя к публике, комик во все времена хотел, чтобы люди узнавали в нем себя.

Леонова справедливо считают актером по преимуществу бытовым, его краски всегда конкретны, точны. Читая сценарий, пьесу, артист умел отличить подделку под жизнь от правды. Он знал, чтό может и хотел бы играть. Правда, желание актера и практика его кинематографической жизни, как и очень многих артистов нашего кино, часто расходятся. Это обидно, потому что правилом должна быть для всех актеров избирательность. Когда приходилось видеть Леонова в неудачном, посредственном фильме, возникало ощущение какой-то неразумности, «неэкономности» в подходе к таланту. Фильм с Леоновым в прокате никогда не провалится, сделает сборы, это все режиссеры усвоили.

Всегда узнаваемыми делают героев Леонова некоторые свойства его актерской натуры, типично леоновские жесты, движения: всегда уморительная его торопливость, ведь забавно видеть, как спешит человек врожденно медлительный. Подобным несоответствием окрашена и его манера говорить: человек, не умеющий говорить быстро, стремится выпалить свою реплику как можно скорее.

В искусстве известно немало случаев, когда актер, признанный комиком, завоевавший огромный успех и любовь зрителя в комедийных своих работах, с трудом выходил к драматическим ролям. Знаменитый русский актер Константин Варламов всегда стремился к драматическим ролям, и его глубоко ранило мнение зрителей, мнение коллег, что он создан только для комедийных ролей. Варламов вспоминал такой случай: когда он хоронил свою няню, он услышал, как несколько интеллигентных молодых людей говорили, что он и плачет комично. Что это – деспотизм зрительской любви или сила инерции восприятия? Евгений Павлович Леонов тоже рассказывал, что получает письма от зрителей, в которых они категорически заявляют, чтобы он впредь не играл драматических ролей, потому что он создан для комедии.

Многие годы Леонова снимали в кино, не принимая во внимание его сценические успехи, открытые театральными режиссерами перспективы его актерской судьбы. Впрочем, это не единственный случай, мы часто наблюдаем такое в жизни.

Первая большая драматическая роль в кино для Леонова – Яков Шибалок в фильме «Донская повесть». Примечательно, что это было предложение режиссера Владимира Фетина, три года назад снявшего артиста в «Полосатом рейсе», так что коллеги на студии «Ленфильм» не очень поняли этот выбор. Народный характер, выписанный Шолоховым в рассказе «Шибалково семя», схвачен круто, правдиво, со всей откровенной прямотой. Донской казак, приземистый, медлительный, душевный, не герой, не титан. Но жизнь ведь не выбирает героев, создавая необычные ситуации. Красный отряд, в котором сражается Шибалок за новую жизнь, понес огромные жертвы, убит командир, и виною тому предательство… Дарьи, родившей ему дитя, она сама призналась, что выдала отряд.

…Медленно поднимая с земли винтовку, берет Шибалок ребенка из рук матери и так же тихо и медленно говорит: «За товарищев, за командира нашего…» – «А дитё как же? Дозволь вскормить, а тогда и убей…» – «За дитё не сумневайся, – отвечает Шибалок, – смерти не допущу». Глухо падают его слова, и так же глухо разносится по округе выстрел.

Трагедийную по существу сцену Леонов провел без единого громкого слова, без единого жеста отчаяния – можно сказать, на полутонах. Его герой не упивается своей правотой, не испытывает удовлетворения силой, он даже не в порыве ненависти убивает Дарью. Он совершает это, потому что нет выхода, нет выхода из этого страшного круга зависимости человеческих судеб. Шибалок убивает мать своего ребенка, убивает женщину в любви, не в ненависти, потому именно, что знает цену человеческой жизни.

Такие высоты в искусстве, как Шибалок в «Донской повести», даются нелегко, но и бесследно они не проходят.

В фильме Андрея Смирнова «Белорусский вокзал», рассказывающем о поколении участников Отечественной войны, слесарь Иван Приходько – один из четверки боевых друзей, которых мы узнали в фильме, подкупает какой-то особой внутренней зоркостью. Самый непритязательный, самый простой, не достигший в жизни никакого особого положения, герой Леонова в буквальном смысле сосредоточил в себе все те духовные накопления, которыми наградило этих людей время. Он не только не переоценивал открытые в войне истины, напротив, всей своей последующей жизнью упрочил эти истины, он сжился с ними в иной, мирной жизни, наполненной совершенно иными заботами и конфликтами.

Как часто человек, погружаясь в жизненную суету, теряет нравственное мерило, которое в нем есть. И тогда человек, чтобы облегчить свое существование, грешит против истины: иные заботы возложила жизнь на наши плечи, и мы тоже стали другими. Подобных слов никто из персонажей не произносит, тем не менее мы убеждаемся, что каждый из них в своей повседневной жизни что-то забыл, растратил, и потому встреча фронтовых друзей – хорошая душевная встряска.

Может быть, Иван Приходько имел счастье жить очень просто и ему не пришлось отстаивать какие-то нравственные истины, которые укрепила в этих людях война? Нет, это слишком упрощенно. Леонов сыграл человека, к которому не прилипает шелуха жизни, быта, интриг, конфликтов, который всегда остается человечным и очень скромным в отношении к своей собственной персоне. Персонаж этот, несомненно, близок Леонову: Евгений Павлович с большой радостью работал в этом фильме, постоянно рассказывал друзьям о съемках, о режиссере Андрее Смирнове, которого полюбил и часто ставил в пример коллегам. Ему было особенно дорого, что молодое поколение художников обращается к теме войны как к бесценному человеческому опыту, который необходимо сохранить для будущего. Все характеры в фильме подлинные, интересные, значительные, незабываемые. По мнению Константина Симонова, «фильм передал главное, что присуще поколению тех, кто вынес на себе всю тяжесть этой войны».