Книга По темной стороне - Купава Огинская

— Яна, чего ты от меня хочешь?! — наконец не выдержал хищник.

— ‎Да разве не понятно? Взаимности!

— ‎О какой взаимности может идти речь, если ты меня не любишь?

Что на это ответить я не знала. Ну не люблю, да, но уже ведь привязалась. Он же мне теперь как родной, я даже согласна для него радоваться. У меня ПОЛУЧАЛОСЬ для него радоваться, а он что?

«Я не милый. Отстань»

Как так можно вообще?

Возмущалась я долго, бурно и безрезультатно. И совершенно недовольная хейзаром, вернулась в свои покои, чтобы уже там от души понегодовать.

А потом переодеться, положить амулет на столик и устроиться спать.

И во сне мне чудилось, будто я совершенно не нежно и ни капельки не романтично душу свой кошмар подушкой. Он, конечно, брыкается, вырывается и душиться отказывается, но главное же не результат, главное же процесс.

А процесс прервали. Зажали рот, попытались прижать руки к телу… Признаться, я сначала не испугалась даже, решила, что это Раяр, начитавшийся любовных романов, примчался меня покорять. Но ночную тишину, разбавленную тихим, решительным сопением, прорезал истошный мочалочный визг, и я как-то сразу осознала, что мужик в комнате не один, что это не Раяр, и что моих мочалок обижают.

Нащупать под подушкой ножик удалось не сразу. Постель перестилалась, подушки кочевали с одной половины кровати на другую, и честно уворованный мной из столовой прибор слегка затерялся среди тканей.

Руку, зажимающую мне рот, пришлось кусать. Кто-то, неразборчиво ругаясь, полез на кровать, вздумав хватать меня за ноги, но после того, как получил пяткой по носу, резко передумал ко мне лезть. Всем своим новым и внезапно появившимся гардеробом клянусь, я слышала влажный хруст, с которым чей-то нос съехал набок. И так ему и надо.

Рукоять ножа я нащупала как раз в тот момент, как один из мужиков, ухватив меня за плечо, резко перевернул на спину, и обзавестись оружием я просто не успела, оно так несправедливо выскользнуло из моих пальцев.

— Мужик, я тебя запомнила, — прошипела зло, прямо в сосредоточенную морду лысого. Откуда в моей комнате сектанты? Как они сюда попали? Чем Раяр вообще занимается, пока меня тут похищают? Сейчас это было неважно.

Я просто радовалась, что свет на ночь все же не до конца выключаю и могу видеть то, что творится вокруг.

А вокруг творилось сплошное безобразие. Мочалок моих притесняли, меня пытались вытащить из кровати, а у окна, со странной штуковиной в руках, стоял местами обтатуированный и следил за происходящим.

Бося вывернулся, успешно проскочил между двумя сектантами и набросился на того, которого я запомнила.

Мужик взвыл не своим голосом, задергался, свалился на кровать рядом со мной, стараясь сорвать со своей лысой головы взбесившуюся мочалку, а я получила свободу, чем и воспользовалась. Следующий сектант, полезший ко мне с протянутыми руками, получил неловкий, но удачный удар столовым ножом в плечо, взвыл от боли и отшатнулся. Следующим пострадал тот, которому от меня уже досталось пяткой в нос. Ухватив меня за ногу, он чуть не лишился руки. Кисть, по крайней мере, я ему взрезала знатно.

И все бы хорошо, наши, кажется, побеждали, но лысых было семь человек, а я одна.

Бося тоненько взвизгнул. Жалобно так, совсем не воинственно.

А этот хмырь, рожу которому моя мочалка основательно исполосовала, с гадкой ухмылкой отшвырнул обмякшее мохнатое тельце в сторону. Хмырь сжимал в руках тонкий костяной клинок, чем-то очень похожий на тот, которым себя убила жрица светлых, только этот был весь какой-то черный, будто обожженный.

Не сразу до меня дошло, что обожженный он из-за Босеньки, который сейчас валялся на полу и тоненько тренькал.

— Госпожа будет довольна, — оскалился урод со свернутым носом, — сильное тело.

Лучше б он молчал.

С кровати я свалилась, больно ударившись спиной, страшно извернулась, расслышав злорадный хруст суставов, и одним невероятным броском добралась до столика, на котором оставила амулет.

Если кто-то из сектантов и догадался о цели моих акробатических трюков, то помешать уже не успел.

Амулет был зажат в моей руке.

Я не спрашивала у Делмара, почувствует ли мои эмоции тот, кого я позову, будет ли он знать, что произошло и сейчас очень боялась, что Раяр просто отмахнется от меня.

Не отмахнулся. И, судя по всему, амулет все же передавал эмоции, иначе как объяснить столь эпичное появление моего кошмара.

Тьма взорвалась прямо в центре комнаты, разметала свои нити, вспенилась и выпустила на свет, мне на радость и лысым на скорое умерщвление, злого, сверкающего глазами хищника.

Он был уже в знакомой мне пижаме и босиком, и волосы опять были растрепаны, вот только меня это сегодня вообще не умиляло.

Раяр не стал удивляться, не начал задавать вопросы, даже на меня не посмотрел. Первым делом он бросился на недотатуированного сектанта, вырвал из его рук странное приспособление — слишком грубо и резко, отчего внутри тонкостенной коробочки что-то хрустнуло — бросил его на пол, отчего оно разлетелось по всей комнате деревянными панелями и стеклянными трубочками, разбрызгивая вокруг себя шипящую и пенящуюся при соприкосновении с тьмой жидкость.

Сектант не успел среагировать, он даже ничего не понял, когда крепкие черные пальцы сжались на его горле. Тьма, казалось, хлынула прямо из-под ногтей хейзара, поднялась по шее, огладила подбородок и влилась в открытый рот, заползла в нос и в распахнутые от ужаса глаза.

Я зажмурилась и не видела, как вздулись и потемнели вены на лысой голове, как глаза затопила чернота, а из носа потекла темная кровь. Только слышала с каким тяжелым, страшным звуком тело упало на ковер.

Дальше настал черед сектанта со свернутым носом.

Раяр не спешил, он был в бешенстве и отрывался по полной. Ловил одного, пожирал, судя по всему, совершенно негуманным образом, его душу, бросал, переходил к следующему.

Кажется, кто-то пытался сбежать, но дверь была заперта намертво.

А Раяр все никак не успокаивался. Из семерых в живых осталось только трое… двое, когда я отмерла, попыталась подняться, но вляпалась рукой в лужу той странной жидкости, расцарапала ладонь осколком, выругалась и все же встала.

Я встала, а тело второго уже лежало на полу, в то время, как Раяр подбирался к последнему живому сектанту.

— Постой!

Я успела схватить его поцарапанной рукой, но даже этого не почувствовала. Жидкость была поистине странной, она словно обезболила мои царапины.

Вот только если мне эта гадость никак не вредила, то мой кошмар вздрогнул, дернулся, разрывая прикосновение, и резко обернулся ко мне. Как получилось, что в следующее мгновение я уже была прижата к стене и почти задыхалась, удерживаемая за горло, так и не поняла. Просто моргнула и вот, я уже имею реальный шанс умереть.