Книга Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года - Сергей Чупринин

25 апреля. Из дневника Раисы Орловой:

Самосожжение крымских татар. Письмо съезду со 100 тысячами подписей о возвращении в Крым. Угрозы «живых факелов». Реакция власти – не пустить ни одного татарина на Красную площадь. Того, кто пропустит, – снимать с работы, исключать из партии (Р. Орлова // Знамя. 2018. № 9. С. 166).

В прокат выходит фильм Михаила Швейцера «Время, вперед!» по одноименному роману Валентина Катаева.

Журналы в апреле

В «Новом мире» (№ 4) повесть Николая Дубова «Беглец»856. Из «Звезды» (№ 4) по требованию Леноблгорлита, согласованному с обкомом КПСС, изъят рассказ Федора Абрамова «На задворках», «который, – сообщается в справке цензора А. Березиной от 27 мая, – построен исключительно на отрицательном материале» (цит. по: А. Блюм // Звезда. 2004. № 1. С. 157–158).

Май

4 мая. Постановлением Политбюро ЦК КПСС упразднена Идеологическая комиссия при ЦК КПСС.

15–30 мая. В Доме культуры Института атомной энергии имени Курчатова «выставка-представление кинетического искусства» группы «Движение». Написан «Манифест русских кинетистов».

16–20 мая. На XX Международном кинофестивале в Каннах приз за лучшую режиссуру присужден Сергею Юткевичу, постановщику фильма «Ленин в Польше».

17 мая. В Театре на Таганке премьера спектакля «Жизнь Галилея» по пьесе Бертольда Брехта в переводе Льва Копелева, перевод стихов Давида Самойлова, музыка Дмитрия Шостаковича, музыка к стихам Дмитрия Хмельницкого и Анатолия Васильева. В главной роли Владимир Высоцкий.

Страница из воспоминаний Василия Аксенова:

Начинается брехтовский «Галилей», на сцене молодой Высоцкий в роли диссидентствующего астронома, осмелившегося полагать, что идеи Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина устарели… то есть, простите, что Земля вертится. Он стоит вниз головой на руках и в этой позиции произносит первые реплики еретика. Я называю все это дело таганских карнавалом, потому что это и в самом деле был ежевечерний карнавал с участием публики (В. Аксенов. Театральная вешалка // Знамя. 2018. № 4. С. 120).

18 мая. Постановлением ЦК ВЛКСМ учреждены ежегодные премии Ленинского комсомола за лучшие произведения литературы и искусства.

25 мая. Лидия Чуковская отправляет в газеты и писательские организации857 свое Открытое письмо к Михаилу Шолохову. В этом письме, в частности, сказано:

Речь Вашу на съезде воистину можно назвать исторической.

За все многовековое существование русской культуры я не могу припомнить другого писателя, который, подобно Вам, публично выразил бы сожаление не о том, что вынесенный судьями приговор слишком суров, а о том, что он слишком мягок.

Но огорчил Вас не один лишь приговор: Вам пришлась не по душе самая судебная процедура, которой были подвергнуты писатели Даниэль и Синявский. Вы нашли ее слишком педантичной, слишком строго законной. Вам хотелось бы, чтобы судьи судили советских граждан, не стесняя себя кодексом, чтобы руководствовались они не законами, а «правосознанием».

Этот призыв ошеломил меня, и я имею основание думать, не одну меня. Миллионами невинных жизней заплатил наш народ за сталинское попрание закона. Настойчивые попытки возвратиться к законности, к точному соблюдению духа и буквы советского законодательства, успешность этих попыток – самое драгоценное завоевание нашей страны, сделанное ею за последнее десятилетие. И именно это завоевание Вы хотите у народа отнять?

И кого в первую очередь мечтаете Вы осудить этим особо суровым, не опирающимся на статьи кодекса судом, который осуществлялся в «памятные двадцатые годы»? Прежде всего, литераторов…

Дело писателей не преследовать, а вступаться…

Вот чему учит нас великая русская литература в лице лучших своих представителей. Вот какую традицию нарушили Вы, громко сожалея о том, будто приговор суда был недостаточно суров!

Суд над писателями Синявским и Даниэлем по внешности совершался с соблюдением всех формальностей, требуемых законом. С Вашей точки зрения, в этом его недостаток, с моей – достоинство. И, однако, я возражаю против приговора, вынесенного судом.

Почему?

Потому, что сама отдача под уголовный суд Синявского и Даниэля была противозаконной.

Потому, что книга – беллетристика, повесть, роман, рассказ – словом, литературное произведение, слабое или сильное, лживое или правдивое, талантливое или бездарное, есть явление общественной мысли и никакому суду, кроме общественного, литературного, ни уголовному, ни военно-полевому не подлежит. Писателя, как и всякого советского гражданина, можно и должно судить уголовным судом за любой проступок – только не за его книги. Литература уголовному суду неподсудна. Идеям следует противопоставлять идеи, а не тюрьмы и лагеря.

Вот это Вы и должны были заявить своим слушателям, если бы Вы, в самом деле, поднялись на трибуну как представитель советской литературы.

Но Вы держали речь как отступник ее. Ваша позорная речь не будет забыта историей858.

Секретариат правления Московского отделения СП РСФСР принимает постановление, осуждающее так называемое «Письмо 63‐х» писателей в защиту А. Синявского и Ю. Даниэля, выразив «глубокое сожаление, что группа московских писателей, в том числе и члены партии, сочли возможным поставить свои подписи под документом более чем сомнительного свойства».

Как вспоминает Вениамин Каверин,

каждый из «подписантов» – так стали называть авторов протестующих писем – был наказан: одни получили выговор, другие – строгий выговор, третьим (в том числе и мне) было поставлено «на вид» и т. д. Помню, как смеялись мы тогда над выговорами К. Чуковскому, В. Шкловскому и И. Эренбургу859.

Но смех смехом, а многим из «подписантов» были возвращены из редакций их произведения860, имена перестали упоминаться в печати, а у иных, в том числе и у меня, года на два замолчал (хотя и не был выключен) телефон (В. Каверин. Эпилог. С. 90).