Книга Савойская терция - Чёрный Лев

«А ведь он старше меня всего на пять лет» – может быть впервые осознал тяжесть своего возраста и прожитых лет, 64-летний Альваро де Санде.

Войска Неаполя возглавил сын Педро Альвареса – Гарсиа Альварес де Толедо, тот, кто особо отличился при взятии Махдии, создав на галерах плавучую батарею и став обстреливать город с моря.

Альваро как чёрт носился по всей Италии, собирая войска, формируя из отрядов наёмников и ополчений италийских городов боеспособные подразделения, пытался из новичков-новобранцев создать что-то подобное терциям, беря на себя и заботы буквально обо всём – питание солдат, гвозди, упряжь и подковы для лошадей, снабжение телегами, пушками и порохом.

Но ему очень не хотелось встречаться с Гарсиа Альваресом де Толедо. Слухи, которые доходили до него…о его жене и этом молодом повесе из Неаполя…

К счастью, неаполитанские войска под командованием Гарсиа Альвареса, разорив южные окрестности Сиены, попытались взять город Монтальчино, но спешно ушли вновь в Южную Италию, когда у её берегов появился флот Драгута.

– Слава Богу! – воскликнул Альваро, стыдясь смотреть в глаза окружающим.

Неожиданно маршал Франции Шарль I де Коссе, граф де Бриссак, обойдя укрепления и замки Милана, осадил Феррару. А оттуда, открывались пути на Венецию, Верону, Болонью. Захватив Феррару, французы перерезали бы «испанскую дорогу», разорвали бы владения Испании в Италии на две части – Миланское герцогство и Южную Италию.

И Альваро кинулся туда, организовывать оборону этого города, которая опиралась на мощные бастионы и на самые лучшие в мире пушки, которые лили только в Ферраре.

Полгода он, возглавляя немощное ополчение Феррары, мужественно оборонялся, пока де Бриссак, истощённый, не отошёл обратно в Пьемонт.

А флот Драгута, весной 1553 года, пощадив на этот раз побережье Южной Италии и Сицилии, шёл к острову Корсика. Французам всё же удалось навязать султану Сулейману I свою волю, и флот султана делал то, что нужно было, и что было выгодно только французам.

Антуан Эскалин де Эймар теперь командовал объединённым французско-османским флотом, и любил приговаривать:

– Корсика, это плацдарм к завоеванию Сицилии и Южной Италии!

– Завоевав Корсику, мы блокируем все пути Испании в Средиземноморье!

И Альваро де Санде пришлось отправлять войска из Италии, где и так было мало стоящих, боеспособных войск, на принадлежащую Генуэзской республики Корсику. И там, по свидетельству современников, началась, может быть, самая жестокая война, в эту, и так не щедрую на благодать войну. Сказывалась ненависть между французами и испанцами, и между корсиканцами и генуэзцами. Пленных не брали, всех резали беспощадно.

Но ради Корсики, французам пришлось оставить Сиену без опыта Поля де Ла Барта, сеньор де Терма, который был отправлен туда.

Голова шла кругом, казалось, всё весело на волоске.

Отбив маршала де Бриссака от Феррары, вместо того, чтобы развивать наступление на Пьемонт, пришлось отправлять Ломбардскую терцию под командованием Хуана ле Луны, которая только именовалась Старой, Ветеранской, а на самом деле состояла сплошь из новобранцев, под Сиену.

Но благодаря опыту Альваро де Санде, удалось отбросить французов до Асти, к юго-западу от Турина, столицы Пьмонта, а потом и захватить Корио, окружив Турин и с севера. Но там героически оборонялся Пьер I д'Оссён, храбрейший из всех военачальников Франции, знаменитый своей почти безумной отвагой.

Купили и верность герцога Флоренции Козимо I Медичи, дав ему один миллион дукатов, пообещав вернуть Сиену, и дав 4 тысячи германских наёмников.[91]

Но и французы дали Сиене 3 тысячи наёмников из Швейцарии, кардинал Ипполито Феррарский нанял в Италии полторы тысячи кавалеристов, король Генрих II обещал ещё не менее 8 тысяч германских ландскнехтов и опытных воинов из Гаскони и Прованса.

– Поражаюсь вашей неутомимости, сеньор де Санде, – весь жёлтый от скрутившей его лихорадки, губернатор Милана Ферранте Гонзага проводил смотр ополчения, трясясь в ознобе, попивая отвар из ивовой коры и сосновых иголок.

– Что слышно из Фландрии? – спросил Альваро соскочив с коня, с сомнением глядя на войско Миаланского герцогства – толстых лавочников и совсем ещё юных, безусых мальчишек.

– А-а-а…Там новый командующий, герцог Эммануил Филиберт Савойский. После Теруана и Эдена он осадил Дуллан, туда подошёл Монморанси и 13 августа у какого-то там селения Тальма в Пикардии, был крупный бой. В основном конный. Цвет фламандской знати под командованием Понса де Лалена… Спесь и нелюбовь к вам, испанцам, погубила их… Они высокомерно отказались от предложенного герцогом Савойским отряда испанской кавалерии… конных аркебузиров. У них ведь у самих было около 4 тысяч кавалеристов… Герцог Савойский отправил их от Дуллана на разведку, и они натолкнулись на 20 тысячную армию Монморанси. Безрассудно они кинулись в атаку, а французы притворным отступлением заманили их в засаду. Надо отдать фламандцам должное, они не запаниковали, не сдались, а тремя отчаянными атаками вырвались из окружения. Но…принц д'Эпинуа погиб, Филипп де Крой герцог ван Арсхот пленён, с ним ещё попало в плен около 140 человек, примерно с полтысячи погибло, и где-то тысяча раненных… Вот так вот.

Альваро де Санде с благодарностью принял от Ферранте Гонзаги приглашение на обед, где продолжал внимательно слушать новости из Фландрии.

– Генрих II собрал вместе все свои силы – армии Монморанси, Франсуа де Гиза, Бурбонов, маршала де Сент-Андре, Гаспара де Колиньи, наёмников из Германии, Швейцарии и Шотландии, получив 40 тысяч пехоты и 12 тысяч кавалерии, и начал наступление. Главнокомандующим был назначен надутый гордостью Анн де Монморанси, который на все лады прославлял одержанную им незначительную победу у Тальмы, сам себе пел дифирамбы, раздувая её чуть ли не до разгрома всей нашей армии. Он не стал атаковать город Камбре, где засел со своими фламандцами Понс де Лален, прошёл и мимо хорошо укреплённого Бапома. Французы взяли Корби, Миромон, Като-Камбрези… И шли на Брюссель, прямо на столицу Фландрии. Но у городка Валансьен путь им преградила наша армия. И тут говорят, что Монморанси вспомнил о Бикокке…[92]

– Я был в битве при Бикокке! Был там и Монморанси! Он единственный кто уцелел из французских офицеров, когда швейцарская пехота, с дуру, напоролась на наш огонь.

Ферранте Гонзага, которому в год битвы при Бикокке было всего 15 лет, с восхищением посмотрел на более старшего, так много повидавшего Альваро де Санде.