Книга Калле Блюмквист - сыщик - Астрид Линдгрен

— Что-нибудь придумаем! — заявил Калле убежденно и улегся поудобнее, насколько позволяли обстоятельства.

Допрос у Йонте продолжался.

— Пленник, тебе предоставляется последняя возможность спасти свою жалкую жизнь, — говорил Сикстен, безжалостно дергая Андерса за руку. — Куда вы спрятали Мумрика?

— Ты вопрошаешь тщетно, — отвечал Андерс. — Могучая Белая роза вечно и неизменно будет владеть Великим Мумриком. Вы его никогда не найдете, хоть пополам разорвитесь, — добавил он несколько менее возвышенно.

Калле и Ева-Лотта, лежа на крыше, молча кивнули в знак одобрения, но Сикстен, Бенка и Йонте не на шутку разозлились.

— Посадить его ко мне в гараж на всю ночь, небось сразу обмякнет! — сказал Сикстен.

— Xa-xa! — усмехнулся Андерс. — Как Калле и Еву-Лотту, что ли? Насколько я знаю, они бежали через пять минут, и я собираюсь сделать то же самое.

Алые розы призадумались: для них оставалось совершенно непостижимым, каким образом Калле и Ева-Лотта ухитрились бежать из плена. Прямо что-то сверхъестественное! Однако не годилось показывать Андерсу, насколько они поражены.

— Не воображай, пожалуйста, что ты король побегов! Мы тебя так запрем, будь спокоен! Но только сначала я хочу узнать поподробнее об этом вашем языке. Говори все как есть, если надеешься на снисхождение.

— Как бы не так! — ответил Андерс.

— Не упрямься, — настаивал Сикстен. — Скажи хоть чтонибудь. Например, мое имя. Как меня зовут на вашем языке?

— Боб-а-лол-дод-а, — с готовностью сказал Андерс и язвительно засмеялся, чтобы Сикстен понял, что речь идет о тяжком оскорблении.

Как ни соблазнительно было перевести это слово на обычный язык, Андерс удержался: еще разгадают всю тайну! Он ограничился тем, что еще раз ехидно засмеялся, а на крыше напротив ему от души вторили соратники. Если бы только вождь Белых роз знал об этом! Но пока ни он, ни Алые и не подозревали, что выступают перед публикой.

Сикстен скрежетал зубами в бессильной злобе. Алые рисковали остаться в дураках, а это непонятное лолоканье и додоканье могло хоть кого довести до белого каления. Ну, взяли они в плен вождя Белых роз, а что с ним теперь делать? Андерс упорно не соглашался выдавать тайны Белых, а рыцарственные розы ни при каких обстоятельствах не опускались до того, чтобы физическим насилием вынуждать признание. Конечно, дрались они часто так, что пух и перья летели, однако это была честная борьба на поле битвы. Но втроем напасть на одного беззащитного пленника — об этом не могло быть и речи! Впрочем, так ли уж беззащитен был их пленник? Кажется, сам он не очень-то в это верил. Внезапно Андерс сорвался с места и ринулся к двери в отчаянной попытке освободиться. Увы! В ту же секунду три пары цепких мальчишеских рук обвились вокруг него и бесцеремонно водворили обратно на стул.

— Ишь ты! — сказал Сикстен. — Этот номер тебе не пройдет. Ты выйдешь на свободу, когда я того пожелаю, и ни минутой раньше. Хорошо, если через год, а то и через два! Кстати, куда вы девали Мумрика?

— Да, куда вы, например, девали Мумрика? — спросил Йонте и нетерпеливо ткнул Андерса в бок.

Андерс прыснул и изогнулся, словно червяк. Предводитель Белых роз страшно боялся щекотки! Сикстен даже просиял от такого открытия. Рыцари Алой розы не мучили своих пленников. Но кто сказал, что их нельзя щекотать?

На пробу он легонько тронул Андерса под ложечкой. Результат превзошел все ожидания. Андерс фыркнул, как бегемот, и согнулся пополам.

Воспрянувшие духом Алые дружно бросились на свою жертву. Несчастный вождь Белых роз стонал, пищал и икал от смеха…

— Куда вы спрятали Мумрика? — допытывался Сикстен, ощупывая его ребра.

— О… ой! О…— задыхался Андерс.

— Куда вы спрятали Мумрика? — вторил Бенка, добросовестно щекоча ему пятки.

Новый приступ смеха чуть не задушил пленника.

— Куда вы спрятали Мумрика? — осведомился Йонте, щекоча Андерса под коленкой.

— С-с-да-даюсь! — простонал предводитель Белых. — В Прериях, около Усадьбы, надо идти по той тропинке…

— А потом? — спросил Сикстен, угрожающе держа палец наготове.

Но никакого «потом» не последовало. Случилось нечто совсем непредвиденное. Послышался громкий треск, и комната Йонте погрузилась в непроницаемую тьму. Маленькая электрическая лампочка, единственная в комнате, разлетелась на тысячу кусков.

Пленный вождь был поражен не менее, чем его мучители. Но он раньше их пришел в себя. Под покровом темноты Андерс угрем проскользнул в дверь и был таков. Предводитель Белых роз вырвался на свободу!

А на крыше напротив Калле озабоченно прятал в карман рогатку.

— Придется достать деньги из копилки и купить Йонте новую лампочку,произнес он с раскаянием.

Благородному рыцарю Белой розы не пристало портить чужое имущество, и Калле твердо знал, что должен возместить потери.

— Но ты ведь понимаешь, это было просто необходимо, — сказал он Еве-Лотте.

Ева-Лотта утвердительно кивнула.

— Совершенно необходимо, — согласилась она. — Нашему вождю грозила опасность. И Мумрику тоже. Это было действительно необходимо.

В комнате Йонте зажегся карманный фонарик. Желтый луч обежал все углы, и Алые с горечью убедились, что пленник исчез.

— Удрал! — закричал Сикстен и метнулся к окну. — Какой еще проклятый пес разбил лампу?

Об этом можно было и не спрашивать. Два тонких силуэта виднелись на крыше напротив. Свист Андерса дал им понять, что их предводитель свободен, и они приготовились отступать.

С риском для жизни Калле и Ева-Лотта кинулись бежать по крыше. Нужно было спуститься вниз и скрыться прежде, чем подоспеют Алые. Они бежали уверенно, с легкостью и ловкостью, которую привила их крепким тринадцатилетним телам дикая и вольная жизнь.

Вот они достигли лестницы и начали стремительно спускаться, первая — Ева-Лотта, вплотную за ней — Калле. В комнате Грена было темно, гость, очевидно, ушел. Но они сейчас и не думали о Грене, все мысли были заняты Алыми.

— Да скорей же, мне некогда, — нетерпеливо шептал Калле.

Внезапно шторы с треском взвились вверх, и в окно выглянул старик Грен. От неожиданности и испуга у Калле разжались руки, и он с грохотом свалился на землю, чуть не сбив со ступенек Еву-Лотту.

— Неужели тебе так уж некогда? — язвительно заметила Ева-Лотта.

Судорожно цепляясь за лестницу, чтобы не грохнуться вслед за Калле, она с умоляющим видом повернулась к Грену. Но Грен только взглянул своими грустными стариковскими глазами на Калле, который лежал чуть живой на земле, и произнес грустным стариковским голосом:

— Так-так, веселые детские забавы! Веселые невинные детские забавы, так-так!

6

У Евы-Лотты и Калле не было времени подробно объяснить Грену, почему они очутились на его лестнице. Впрочем, сам Грен как будто не видел в этом ничего особенного или необычного. Видно, понимал, что веселые невинные детские забавы иногда требуют лазания по соседским лестницам. Калле и Ева-Лотта торопливо попрощались и бросились наутек, но старик словно и не заметил этого. Он только тихо вздохнул и опустил шторы.