Книга Не смотри мне в глаза... - Наталия Кочелаева

– Вот видишь, чем не жених, такой не даст соскучиться. Потом, знаешь, к нам ходят интересные мужчины. Ты права, женщин больше. Но к тебе за пророчествами вообще одни женщины ходят!

– Это временно, – улыбалась Лера.

Она была уверена в успехе. Кроме того, она чувствовала, что Марина может переменить свое решение. Она так печется о младшей подруге, она захочет, чтобы та «была у нее на глазах». Так говорила Марина Валерии, когда выводила ее, маленькую, гулять в чахлый скверик. Песочница, качели, лесенка, скамейка. «Гуляй где хочешь, но будь у меня на глазах». Сквер, что измерялся и в длину, и в ширину тридцатью шагами, казался Лере огромным и полным волшебных тайн.

ГЛАВА 6

Оказалось, найти секретаршу не так легко. Первая явившаяся кандидатка обладала такой модельной внешностью, что Лера почувствовала себя гадким утенком и вынуждена была ей отказать. Вторая очень смущалась на собеседовании, к тому же слегка заикалась. Третья с порога заявила, что претендует на оклад в тысячу долларов. Четвертая была не лучше – расспрашивала потенциальную начальницу о перспективах своего карьерного роста, искренне не понимая, что повысить ее Лера может, только предложив свое место. Пятая девица оказалась молоденькой готкой – черные губы, черные ногти, медальон с Оззи Осборном и перстень с оскаленным черепом. Тем не менее в разговоре готка проявила здравый смысл и продемонстрировала хорошие навыки, и Лера подумывала утвердить ее в должности своей помощницы, но тут объявилась шестая. Вернее, шестой.

– Мужчина-секретарь! Ну, Лерочка, ты даешь стране угля! – весело удивлялась Марина.

Шаткое перемирие подруги тихонько отмечали в скромной пиццерии – в модный японский ресторан Марина отказалась идти.

– Я только сегодня видела в новостях сюжет о девушке, отравившейся суши. Ботулизм страшная штука, ей повезло, что она выжила. К твоему сведению, в Японии суши – обычный фаст-фуд, примерно как булка с сосиской. И служат поварами у нас в ресторанах не японцы и даже не китайцы, а выходцы из Казахстана. Два месяца их учат, а потом они идут сворачивать бубликом сырую рыбу!

– Это же модно, весь Петербург ест суши! А в этом ресторане, кстати, сам Евгений Мордовин бывает…

Но даже имя любимого актера не смягчило Марину.

– У него свои друзья, пусть у них и болит голова о его здоровье!

Заканчивали спор уже за столиком в пиццерии, под рентгеновским взглядом официанта. Но пицца и вино оказались вкусными, хорошими, и Валерия порадовала Марину новостями.

– На что он хоть похож, твой помощник?

– На повзрослевшего Гарри Поттера. Серьезно, копия Дэниел Редклифф. Очочки, шевелюра встрепанная, улыбка обаятельная. Только ростом примерно с табуретку. Хорошенький, как куколка, Лешечка зовут.

– Уже и Лешечка? А кто клялся, что будет держаться от мужчин подальше?

– Это не мужчина. Так, забавная зверушка. Вот, Мариш, смотри, я себе визитки заказала.

Визитки были очень простые – Лера уже успела кое в чем разобраться. Гладкий серо-серебристый картон, строгий шрифт: Валерия Новицкая. Ясновидящая. В уголке визитки хорошо бы было разместить логотип салона, но Лера слишком торопилась заказать карточки, чтобы искать дизайнера, объяснять ему, чего именно она хочет, следить за работой и выбирать варианты. Может быть, так даже лучше – просто название «Посох дождя», адрес и телефон. Потом она закажет логотип и, наверное, даже подберет девиз из книги крылатых латинских выражений. Девиз – это шикарно, это как на рыцарских гербах. Об этом стоит подумать.

Несмотря на трудности и тяготы последних дней, несмотря на страх сделать что-то не так, допустить неисправимую ошибку, отклониться от того маршрута, который она так четко для себя обозначила, Лера все же чувствовала себя необыкновенно счастливой и свободной. Эта свобода походила на одиночество, это счастье – на блаженный эгоизм. Она знала – никто не думает о ней, и назойливая подчас опека Марины не разрушала, а странным образом подкрепляла это знание. И она не хотела думать ни о ком…

Она старалась не думать о том видении, о той судьбе, что сама себе нагадала. До сияющего чертога, до вечерних платьев от кутюр и бриллиантов было все так же далеко, как и раньше. Но дальше всего было до него – до человека, явленного ей. Неужели это и в самом деле Мрак? Не похоже. А если это он, то почему не пленился ею с первого взгляда, не пал к ее ногам по всем канонам любовного романа? Перестать, перестать думать о нем! Но если она перестанет думать хотя бы даже так – безнадежно, влюбленно, горько, то путеводная ниточка оборвется. И она останется одна в этом мире, потерявшем реальность, в черной тьме чьих-то чужих зрачков.

Но она ошибалась, полагая, что он не думает о ней, – его мысли и чувства она занимала, как никто другой. Просто… У него были свои странности. Он и в самом деле не походил на героя любовного романа, вовсе не собирался падать к ее ногам и сторонился людей вообще. Странный человек, при первой встрече внушивший ей страх, при второй не старавшийся рассеять это впечатление.

Его все звали Мрак – хотя это не было его именем. Дурацкий, напыщенный псевдоним, наспех придуманный им в самом начале профессиональной деятельности, он вел его по жизни и задавал тон всем начинаниям своего обладателя. Этот псевдоним уже появился в титрах многих передач и документальных фильмах, но вот что странно: все работы Мрака были объединены вполне определенной тематикой. Эпидемии и катастрофы, войны, и человеческая жестокость, и нищета… Вот что попадало в беспощадный глазок камеры Мрака. Он стал известен после документального фильма, повествующего о людях, живущих на свалке. Колония человекообразных, обитающая среди отбросов мегаполиса, существовала по собственным законам. У нее были свои грешники и святые, гении и злодеи, красавицы и чудовища, олигархи и изгои. Эти существа ели, пили, любили, болели, умирали и хоронили друг друга тут же, в горах мусора. Не все из них были алкоголиками, а некоторые имели в городах семьи и даже ухитрялись им помогать. Огромный город изрыгал массу полезных вещей, которые еще можно было использовать, – просроченные лекарства, косметику, пищу. Главное, конечно, продукты. Богатые люди выбрасывали почти новую одежду, обувь, мебель, бытовую технику. Порой жители свалки находили деньги и драгоценности. Все это можно было продать, передать родне, употребить самим. Свалка – это поле чудес – кормила, грела и хоронила своих обитателей, но не выпускала их из своих зловонных объятий. Никто из попавших туда уже не возвращался в нормальную жизнь.

Но что считать нормальной жизнью? Когда съемочная группа отправилась перекусить в автобус, Мрак не пошел с ними. Кусок сейчас не пойдет в горло никому, обеденный перерыв – всего лишь маскировка для легкого «поддавона», как выражался помреж. Сейчас достанут из-под сиденья бутылку, разольют по пластиковым стаканчикам, опрокинут в глотки теплую, скользкую водку. Мрак поморщился. Он не пил, не любил хмельных, ненавидел пьяных.

Симпатичного оператора пригласила к себе местная примадонна Тамара. Там, в обычном мире, Тамара считалась когда-то красавицей – полная, свежая, с гладким и правильным лицом, нежным и певучим голосом. Когда-то у нее было свое жилье, уютная квартирка, заставленная мягкими пуфиками, обшитая рюшками, пахнущая сладкими пирожками и сладкими духами. Тамара преподавала сольфеджио в музыкальном училище и была одинока – замуж не вышла, родители умерли, сестра с семьей жила в провинции. Все свободное время Тамара отдавала друзьям. Она умела и любила принимать гостей, организовывать пикники, готовить еду и подбирать напитки. Последние и погубили учительницу сольфеджио. Начиналось все с бокала тонкого вина во время дружеского застолья, с бутылки пива на природе. Потом у Тамары появилась привычка выпивать на ночь рюмку коньяку – для крепкого сна. Уровень жидкости в бутылках, стоящих в баре, понижался стремительно. Тамара пила не только на ночь, но и днем, потягивала вино, сидя перед телевизором. Во имя экономии она перешла на спиртное классом пониже, ценой пожиже. Пару раз она являлась на урок нетрезвой. Руководство училища подумало-подумало, да и уволило по сокращению спивающуюся сотрудницу. Первый шаг за порог родного училища стал для Тамары последним шагом в пасть зеленого змия. Назад пути не было. Теперь у нее появился толковый повод «утешаться» алкоголем, теперь женщина прикладывалась к рюмке с утра. Ее сестра, общавшаяся с Тамарой только по телефону, но сделавшая абсолютно правильные выводы о ее состоянии, забеспокоилась. С миссией «Спасти тетю» из города Краснодара выехала в туманный Петербург племянница Нина. Она оказалась молчаливой, серьезной девушкой, быстро устроилась работать в супермаркет кассиршей, два раза в день протирала в квартире полы и спала на краешке дивана в гостиной. Однако бутылки из бара и холодильника выбрасывать почему-то не спешила…