Книга Прелестные наездницы - Барбара Картленд

Старший конюх с удивлением посмотрел сначала на нее, а затем, ожидая указаний, – на лорда Манвилла. Тот улыбнулся.

– Сделайте то, что просит леди, Гартон, – сказал он.

– Хорошо, милорд, – ответил старший конюх, но, направившись к стойлу, что-то проворчал себе под нос.

Кандида стояла и ждала. Отчетливо был слышен топот копыт Пегаса. Когда засовы были отодвинуты и ворота открылись, Кандида издала легкий свист, старший конюх отступил в сторону, будто ожидая, что сейчас вырвется ураган. Но Пегас вышел медленно. Потряхивая гривой и сияя попоной, он выглядел великолепно.

– Пегас! – позвала Кандида.

Он издал радостное ржание, будто почувствовал восторг; слегка взбрыкнул, показывая тем самым свою независимость, и рысью двинулся к Кандиде.

– Пегас, – нежно сказала она. – Ну как ты здесь, мой милый?

Она приподняла руки, когда он подошел к ней, и этот огромный конь потерся носом об ее шею.

– Ты в порядке? – спросила она. – За тобой хорошо ухаживают? О, мой дорогой, как я по тебе скучала сегодня утром.

Она не имела представления, как эта сцена выглядит со стороны, и не заметила, что все конюхи в изумлении не сводят с нее глаз. Тут раздался голос лорда Манвилла.

– Видите, Гартон, мисс Уолкотт умеет обращаться с лошадьми.

– Да, вижу, милорд.

Адриан подошел к Пегасу сбоку и похлопал его по шее.

– Пегас – подходящее имя для него, – негромко сказал он Кандиде. – Он выглядит так, как я и предполагал.

Кандида улыбнулась.

– Я так и думала, что вы это скажете, – призналась она.

От лорда Манвилла не ускользнул этот обмен фразами. Он широкими шагами двинулся вдоль конюшен.

– О, подождите, пожалуйста! – крикнула Кандида, инстинктивно чувствуя, что что-то не так. – А можно нам тоже пойти?

– Если вы ничем другим не заняты, – равнодушно ответил он.

– Но я хочу посмотреть всех ваших лошадей, – сказала Кандида. – Если и могло показаться, что я была слишком озабочена Пегасом, то это лишь потому, что я так давно его не видела.

– Ну да, очень давно, со вчерашнего дня! – сказал лорд Манвилл.

– Для меня это действительно долго.

Он посмотрел сверху вниз на ее миниатюрное, прелестного овала лицо с большими глазами и на Пегаса, спокойно стоявшего рядом с ней.

– Ну пойдемте, расскажите мне, что думаете о моих лошадях, – уже более дружелюбным тоном предложил он. – Чувствую, мне еще многое предстоит о них узнать.

– Майор Хупер говорит, что вы знаете о лошадях больше, чем кто-либо другой в стране, – заметила Кандида.

– Хорошо иметь такую репутацию, – ответил лорд Манвилл. – Было бы это еще и правдой. Но в любом случае я всегда готов учиться. Скажите мне, как вы научили своего коня приходить на ваш зов?

– Он всегда и везде был со мной, – сказала Кандида. – Ему не нужна уздечка. Куда бы он ни забрел, мне стоит лишь свистнуть – и он, если слышит, бежит ко мне.

– Вы чувствуете, Гартон? – спросил лорд Манвилл. – А ваши конюхи, наверное, по утрам часами ловят лошадь, которая не хочет, чтобы ее седлали.

– Этому невозможно научить, милорд, – ответил Гартон.

– Да, тут вы правы, – согласился лорд Манвилл. – Ну, Кандида, что вы думаете об этой кобыле? Я купил ее еще жеребенком три года назад, и думаю, вы согласитесь, что сегодня она стоит гораздо больше, чем я за нее заплатил.

Они ходили по конюшням больше часа. Кандида получила немалое удовольствие. Она со знанием дела говорила о лошадях, удивляя этим не только лорда Манвилла, но даже Гартона.

Кандида сказала им, какие травы лучше всего использовать для припарок, вошла в стойло коня, которого боялись все конюхи, и он позволил ей похлопать себя по шее и вел себя смирно, пока она была с ним.

– Завтра утром мы поедем кататься, – сказал лорд Манвилл, когда они вышли из конюшен. – Как насчет того, чтобы встать рано, Кандида?

– Конечно-конечно, – ответила девушка, – я привыкла к этому. В Лондоне мы выезжали из конюшен в половине шестого утра.

– Должно быть, трудновато вам приходилось, – улыбнулся лорд Манвилл. – Большинство леди предпочитают долго нежиться в постели по утрам после веселого ночного кутежа.

Кандида открыла было рот, чтобы сказать, что никогда не участвовала ни в каких веселых ночных кутежах, но тут же вспомнила, чего от нее ожидают.

– Наверное, у меня очень крепкое здоровье, – сказала она.

– Да, чтобы долго вести такой образ жизни, оно необходимо, – раздраженно отрезал лорд Манвилл, и она не могла понять, что его так рассердило.

Они вернулись в дом. По вызову лорда Манвилла явилась экономка – строгого вида пожилая женщина в шуршащем черном шелковом платье. Кандиде показалось, что она посмотрела на нее с неодобрением.

– Миссис Хьюсон, это мисс Кандида Уолкотт, – сказал лорд Манвилл. – Будьте любезны, проводите ее в спальню и вообще позаботьтесь о ней. Полагаю, ее багаж уже доставили.

Миссис Хьюсон сделала едва заметный книксен перед Кандидой, затем почтительно ответила:

– Так и есть, милорд. Горничные уже все распаковали. Лорд Манвилл посмотрел на свои часы.

– Спускайтесь вниз через час, – сказал он Кандиде. – А ты, Адриан, постарайся не опаздывать. Чего я не люблю, так это когда мой шеф-повар приходит в ярость из-за того, что его блюда остывают.

– Ты привез сюда своего лондонского шеф-повара? – спросил Адриан. – Хорошая новость. Я и не предполагал, что ты планируешь прием гостей.

– Ничего я не планирую, – ответил лорд Манвилл.

Я просто подумал, что хорошая еда и напитки необходимы для моего и, конечно, твоего хорошего отдыха.

Лишь Адриан догадался, что за спокойным ответом лорда Манвилла что-то крылось. И даже он был бы крайне изумлен, если бы знал, что его опекун чем-то жертвует из-за него.

– Если уж приходится ехать за город, – говорил лорд Манвилл своему мажордому в Лондоне, – то черт меня побери, если я буду есть деревенскую пищу. И так обрекаешь себя на скуку, уезжая из Лондона в такое время, да еще и лишний дискомфорт – плохая еда! Нет уж, увольте.

– Миссис Куксон неплохо готовит, милорд, – ответил мажордом. – Конечно, класс не тот, что у Альфонса, но все равно выходит вполне прилично. К тому же вы ведь знаете этих французов. У меня такое чувство, что он, как и ваша светлость, не хотел уезжать из Лондона именно сейчас.

– Скажите Альфонсу, что я рассчитываю на его поддержку в течение этих трех весьма скучных и утомительных дней; а что они будут именно такими, у меня есть все основания предполагать, – сказал лорд Манвилл.