Книга Волшебник. Набоков и счастье - Лили Зангане

…«без которого полицейские не смогли бы отличить бабочку от ангела, а ангела от летучей мыши». – Телевизионное интервью Бернара Пиво с Набоковым // Apostrophes , 1975.

…«еще живую цветистую бабочку»… – Лолита [ССАП. Т. 2. С. 138].

…«отвратительно кишащие какой-то белой молью»… – [Там же. С. 193].

…«насекомое, терпеливо поднимающееся по внутренней стороне окна». – [Там же. С. 260].

…«профессором Набонидусом»… – Ада [ССАП. Т. 4. С. 156].

…«пакостному насекомому»… – [Там же. С. 155].

«Я нашел в природе те „бесполезные“ упоения, которых искал в искусстве. И та и другое суть формы магии, и та и другое – игры, полные замысловатого волхвования и лукавства». – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 421].

«Когда понимаешь, что при всех ошибках и промахах внутреннее устройство жизни тоже определяется вдохновением и точностью». – [ЛЗЛ. С. 477].

…«в состоянии покоя принимающая образ глядящей на вас змеи… тропическая пяденица, окрашенная в точное подобие определенного вида денницы, бесконечно от нее отдаленной в системе природы». – Дар [ССРП. Т. 4. С. 294].

«Прилетает птица и целую секунду недоумевает. Что это, два жука? Где голова? Где верх, где низ? За эту долю секунды бабочка улетела. Эта секунда спасает и особь, и весь вид». – Роберт Бойл для Sports Illustrated, 1959 [Бойд 2. С. 460].

«Какая у нее удивительная буква „С“ на крапе. Будто щель в сухом листе, сквозь которую льется свет. Разве это не чудесно? Разве это не смешно?» – [Там же. С. 461].

…«порыва нежного, восхитительного, почти человеческого счастья»… – Рождество [ССРП. Т. 1. С. 168].

«Он, вероятно, посетил и Гранаду, и Мурцию, и Апьбарацин – вероятно, увидел, как вокруг высоких ослепительно-белых фонарей на севильском бульваре кружатся бледные ночные бабочки; вероятно, он попал и в Конго, и в Суринам и увидел всех тех бабочек, которых мечтал». – Пильграм [ССРП. Т. 3. С. 544].

…«попытка туда проникнуть мечтой вызывала сердцебиение и чувство, почти нестерпимое, сладкое, обморочное. Он ловил сафирных амазонских бабочек, таких сияющих, что от их просторных крыльев ложился на руку или на бумагу голубой отсвет. В Конго на жирной, черной земле плотно сидели, сложив крылья, желтые и оранжевые бабочки, будто воткнутые в грязь, – и взлетали яркой тучей, когда он приближался, и опускались опять на то же место». – [Там же. С. 538].

«Песенка тосканского королька или ситхийской славки в кроне кладбищенского кипариса; мятное дуновение садового чабера или микромерии на береговом косогоре; танцующий вспорх падубовой хвостатки или голубянки-эхо». – Ада [ССАП. Т. 4. С. 74].

…«все было хорошо, как не выдумать ни природе, ни искусству, но как бывает только тогда, когда они соединятся вместе». – Николай Гоголь [ССАП. Т. 1. С. 467].

«Он рассказывал о запахах бабочек – мускусных, ванильных; о голосах бабочек: о пронзительном звуке, издаваемом чудовищной гусеницей малайского сумеречника… о хитрой бабочке в бразильском лесу, подражающей свиресту одной тамошней птички. Он рассказывал о невероятном художественном остроумии мимикрии…» – Дар [ССРП. Т. 4. С. 294].

…«как движется по синеве длинное облако, состоящее из миллионов белянок… к ночи садясь на деревья, которые до утра стоят как осыпанные снегом, – и снова снимаясь, чтобы продолжить путь, – куда? зачем? природой еще не досказано – или уже забыто. Странным, ни на что не похожим полетом, бледная, едва узнаваемая, обезумелая бабочка, избрав сухую прогалину, „колесит“ между лешинских елок, а к концу лета, на чертополохе, на астрах, уже наслаждается жизнью ее прелестное, розоватое потомство. „Самое трогательное, – добавлял отец, – это то, что в первые холодные дни наблюдается обратное явление, отлив: бабочка стремится на юг, на зимовку, но, разумеется, гибнет, не долетев до тепла“». – Там же. С. 294–295].

Глава XII

«Подайте мне читателя с творческим воображением – эта повесть для него». – Николай Гоголь [ССАП. Т. 1. С. 503].

…«императоров, диктаторов, священников, пуритан, обывателей, политических моралистов, полицейских, почтовых служащих и резонеров»… – [ЛРЛ. С. 18].

…«любопытство… и есть неповиновение в наичистейшем виде»… – Под знаком незаконнорожденных [ССАП. Т. 1. С. 238].

«Если мир подлунный сам / Лишь во сне явился нам, / Люди, как не верить снам?» – Алиса в Зазеркалье [Пер. Н. М. Демуровой].

…«Перевал неведомых сновидцев». – Ада [Ср.: «к неведомым мне сновидцам» – ССАП. Т. 4. С. 120].

«Усадьба Ардис – сады и услады Ардиса – вот лейтмотив, сквозящий в „Аде“, пространной, восхитительной хронике, основное действие которой протекает в прекрасной, как сон, Америке, – ибо не схожи ли воспоминания нашего детства с каравеллами виноземцев, над которыми праздно кружат белые птицы?» – Ада [ССАП. Т. 4. С. 560].

«Последняя часть истории Вана содержит откровенный и красочный рассказ о пронесенной им через всю жизнь любви к Аде. Их любовь прерывается браком Ады с аризонским скотоводом, легендарный предок которого открыл нашу страну. После смерти Адиного мужа влюбленные воссоединяются». – [Там же. С. 561].

«Не успеваем мы отдышаться и мирно освоиться с новым окружением, в которое нас, так сказать, забрасывает волшебный ковер автора…» – [Там же].

Глава XIII

«Хруст счастья». – Updike, John. [Books] // New Yorker, February 26, 1972.

«Вспоминаю некоторые такие минуты – назовем их айсбергами в раю, – когда, насытившись ею, ослабев от баснословных, безумных трудов, безвольно лежа под лазоревой полосой, идущей поперек тела, я, бывало, заключал ее в свои объятья с приглушенным стоном человеческой (наконец!) нежности…» – Лолита [ССАП. Т. 2. С. 348].

«Я понял, что мир вовсе не борьба, не череда хищных случайностей, а мерцающая радость, благостное волнение, подарок, не оцененный нами». – Благость [ССРП. Т. 1. С. 114].

«Несколько времени он пролежал на черном диване, но страстное наваждение едва ли не стало от этого лишь неотвязней. Он надумал вернуться на верхний этаж по улиточной лестнице…» – Ада [ССАП. Т. 4. С. 203].

«Я впервые увидел Тамару – выбираю ей псевдоним, окрашенный в цветочные тона ее настоящего имени, – когда ей было пятнадцать, а мне на год больше. Мы повстречались в сильно пересеченной, но милой местности (черные ели, белые березы, болота, покосы, пустоши), лежащей к югу от Петербурга». – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 512].

«Город был недавно отстроен, или перестроен, посреди плоской долины на высоте семи тысяч футов над уровнем моря; мне хотелось, чтобы он скоро надоел Лолите; тогда мы покатили бы в Южную Калифорнию, направляясь к мексиканской границе, к баснословным заливам, к сагуаровым пустыням и фата-морганам». – Лолита [ССАП. Т. 2. С. 293].

«…И вкус травинки, которую я жевал, смешивался с кукованием и со взлетом бабочки…» – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 503].