Книга Жизнь среди людей - Алиса Рекунова

– Значит, по-хорошему мы не хотим?

– По-хорошему? Я же только что извинился.

В дверь постучали.

– Посмотри, кто там, – сказал Саша Соколов.

Таня Митрофанова протиснулась мимо и спросила:

– Кто там?

– Да я это.

Таня открыла дверь, и вошла, судя по коричневой дубленке и белой шапке, отличница Вика.

– Что здесь происходит? – спросила она.

– Не твое дело, – ответил Гриша. – Сиди и не лезь, а то тоже получишь.

– Да неужели? – спросила она.

Я заметил, что Алина смотрит на нас, но не в глаза, а куда-то мимо. Если бы я мог понять, что выражает ее взгляд.

Сочувствие? Сожаление? Интерес? Злость? Веселье?

Артем в очередной раз толкнул меня.

– Куда ты смотришь? – спросил он. – На Шишкину? Она тебе не даст. Потому что ты зомбяк и урод.

Я сделал шаг назад.

Гриша резко поднял руки, и я отступил еще на шаг, а они засмеялись.

– Смотрите, боится, как девчонка.

Так они заставили меня дойти до последней парты. Они смеялись, и смеялись, и смеялись.

От их смеха у меня виски заболели еще сильнее.

Однажды в пятом классе меня загнали в угол и начали плеваться в меня бумажками из ручек.

Сейчас было то же самое. Почти.

Я знал, что у Артема и Гриши нет ручек, из которых можно плеваться. И я знал, что они не пятиклассники.

– Смотрите, щас обделается, – сказал Гриша и толкнул обеими руками в грудь. Я стукнулся затылком о стену.

– Эй, ты осторожнее, – сказал Артем. – А то еще пожалуется мамочке. Кстати, у твоей мамы в тумбочке смазка и презики. Она у тебя извращенка, что ли?

– Почему вы так делаете? – спросил я. – Мы же друзья.

Артем Хвостов и Гриша Зыбин громко засмеялись, показывая на меня пальцами.

Черная дыра в моей груди, которая только-только начала исчезать, вновь стала огромной.

– Друзья? Да мы над тобой ржали, потому что ты придурок, – сказал Артем Хвостов.

Но на этот раз была не просто пустота. Мне стало больно.

– Ага. Ушибленный на всю голову. У тебя «Гарри Поттер» на полке, – Гриша Зыбин снова засмеялся, – А помнишь, Тём, как он про Шишкину базарил?

– Ага. Типа влюбился в нее, – Артем Хвостов смеялся, глядя мне в глаза.

Смеялся, смеялся, смеялся.

– Ну чего? Разревешься как девчонка? – спросил он.

Я не разревелся. Просто схватил стул и замахнулся на них.

Они отшатнулись, но не перестали смеяться.

– Псих, – заорал Артем Хвостов.

Сквозь какую-то пелену я слышал, как звенит звонок на урок.

Артем и Гриша смеялись, смеялись, смеялись. Они показывали на меня пальцами и смеялись.

Я опустил стул, и тут меня за руку кто-то схватил. По прическе понял, что это Зоя Викторовна. Она больно сжала мое запястье и куда-то потянула.

Зоя Викторовна привела меня в кабинет завуча, и некоторое время мы вдвоем сидели молча.

Через несколько минут низкая и полная завуч Мария Петровна быстро вошла в кабинет и села за свой стол.

– Что тут у нас? Драка? – спросила она.

– Не совсем, – ответила Зоя Викторовна, – Самохин на Хвостова и Зыбина стулом замахнулся.

– Вы это видели?

Зоя Викторовна кивнула.

– Алексей, – обратилась Мария Петровна ко мне, – Ты что себе позволяешь? Ты правда это сделал?

Я кивнул.

– Так, – она нахмурилась и сцепила пальцы, положив локти на стол, – Почему ты так поступил?

– Артем Хвостов и Гриша Зыбин оскорбляли и толкали меня.

– И поэтому ты решил ударить их стулом? – спросила Мария Петровна.

– Я не решал, – честно сказали. – Просто так получилось.

– Что значит, «не решал»?

– Наверное, это было состояние аффекта, – предположили.

– Бить-то горазд, а ответственность за это принимать не хочет, – сказала Зоя Викторовна.

– Я принимаю, – сказал я. – Но они загнали меня в угол.

– Ты же дружишь с Артемом, правда ведь?

Я пожал плечами.

– Зачем ты тогда полез драться?

– Они загнали меня в угол, – повторил я.

Мария Петровна и Зоя Викторовна переглянулись и начали качать головами.

– Вы позвоните моей маме? – спросил я.

– Боюсь, что да, – сказала Мария Петровна. – Разочаровываешь ты меня, Леша. Сначала прогулы, теперь драка. Как у него успеваемость, Зоя Викторовна?

– Не очень. Ленится он, – ответила Зоя Викторовна. – Учителя говорят, что он совсем их не слушает. Ни на какие факультативы не ходит. И сигаретами от него пахнет.

Мария Петровна снова покачала головой.

– А таким хорошим мальчиком казался.

– Мне бывает сложно сосредоточиться, но письменные…

– Всем сложно, Самохин, – сказала Мария Петровна.

– Это правда, – сказал я. – Я не умею сосредоточиваться, поэтому прохожу весь материал дома заранее.

– Да? Учителя говорят, что ничего ты не проходишь.

Я промолчал. В последнее время я начал много общаться с Артемом, Надей и Гришей, поэтому не всегда готовился к урокам заранее. Я хотел читать материал, но слишком уставал от общения и ничего не запоминал.

– Лешенька, я понимаю, у тебя тяжелая ситуация в семье, но ты же умный мальчик, – сказала Мария Петровна. – Ты должен понимать, что надо трудиться. Ты же понимаешь?

Умный мальчик. Мне уже надоело быть умным. То быть умным плохо, то теперь вдруг хорошо.

Нелогичный, нелогичный мир.

– Ты ведь будешь стараться? – спросила Зоя Викторовна.

Я опять кивнул.

– И драться больше не будешь?

– Не знаю, – ответил я тихо.

– Что значит «не знаешь»? – спросила Мария Петровна.

– Я не знаю, смогу ли сдержать себя. Один раз ведь не получилось. Вдруг не получится?

– И что будем с ним делать? – спросила она, повернувшись к Зое Викторовне.

– Думаю, что Леша все понял. Он умный мальчик.

Снова. Снова он.

Кто этот умный мальчик? Уж точно не я.

– Хорошо, Леша, – сказала Мария Петровна, – Тогда иди. Но твоей маме я все же позвоню. Пусть она с тобой поговорит.

Я кивнул. Я уже понял, что говорить со мной будет не только мама, но и Игорь.