Книга Море, мечты, Марина и ее рыбки - Татьяна Леванова

У меня была очень напряженная неделя. Помимо занятий в студии, начались контрольные и зачеты, кроме того, надо было украсить зал, я придумала украсить стены от пола до потолка разноцветными осенними листьями, но на рисовании пятнадцатого листа взвыла, представив себе, что мне нужно как минимум семьдесят. Взвыла и Лена, которую я на основании того, что она входит в число моих помощников, заставила вырезать листья по контуру.

— Не проще ли было сделать их на стикерах! — возмутилась она.

— Нет, не проще! — возразила я. — Ты увидишь на дискотеке, что получится, если, конечно, Вове удастся достать неоновый прожектор. Ты сама возражала против детского сада, а ради чего-то серьезного надо бы потрудиться.

Работы навалилось так много, что я забросила Интернет, море и все на свете, лишь коснувшись щекой подушки, вспоминала на мгновение Жору, и тут же засыпала. Я рисовала, одним глазом глядя в учебник, я писала доклады, пока сохли листья, а Амина Михайловна отвергала мои проекты в отношении плаката.

Сначала я нарисовала пару, кружащуюся в вальсе, но учительница сказала:

— Ну что ты, это только называется Осенний бал, а будет простая дискотека.

Тогда я нарисовала композицию из геометрических фигур, и услышала, что хоть это и будет дискотека, но на плакате что-то от бала должно быть. В конце концов мы остановились на таком варианте — дама в платье с открытыми плечами и кавалер в полумаске в рамке из причудливо переплетенных кленовых и дубовых листьев, желудей и ягод, и надпись — «Осенний бал состоится тогда-то». Сначала они держали в руках по бокалу, но Амина Михайловна решительно их зачеркнула, несмотря на мои уверения, что это лимонад, а не шампанское.

Затем посыпались первые результаты проверочных. Я зря волновалась — несмотря на загруженность и любовные неурядицы, я не снизила успеваемость. Но Амина Михайловна отозвала меня в сторонку и сказала:

— Дела твоей сестренки совсем плохи. Не знаю, что у вас за отношения, но ты обязана ее подтянуть. Она кандидат на отчисление, неужели ты допустишь, чтобы это причинило горе твоим родителям?

Она, как всегда, нашла верные слова. На то, как учится Лена, мне было наплевать — честно говоря, она меня уже достала своими хвастливыми речами о будущей оглушительной карьере юриста, но маму и папу Сережу я не хотела огорчать. Мы не дети, нам пора самим решать свои проблемы.

Лена от моего предложения позаниматься вместе пришла в ужас. Она заперлась у себя в комнате и кричала оттуда, что ей некогда. Я села со своими листьями у порога ее комнаты и разговаривала с ней через дверь.

— Я занята!

— Ты ничем не занята, я знаю.

— Ко мне девочки придут.

— Девочки по горло сыты твоими успехами в учебе.

Это было правдой. Стервочки все учились хорошо.

— У меня личная жизнь!

— У Жоры те же самые контрольные, что и у тебя.

— Я вырезаю твои чертовы листья!

— На их рисование уходит больше времени. Лена, тебя выгонят из школы и не примут в колледж!

— Химия с физикой адвокату ни к чему?

— Ты что, ничего не читаешь, кроме гламурных журналов? — возмутилась я. А если тебе попадется недобросовестный или просто уставший следователь, если улики будут сфабрикованны, а твоего клиента посадят, несмотря на все твои знания риторики и истории права?

— Это почему? — Лена приоткрыла дверь.

— Ну вот представь, что есть разница — упал пистолет на пол во время борьбы или выпал из рук самоубийцы, или его туда специально положили, чтобы запутать следствие, разобраться поможет физика. Чья кровь на пиджаке — обвиняемого, убитого или это вовсе кетчуп? Можно привести много примеров, ты же любишь детективы. Адвокату иной раз не обойтись без общих знаний.

— Заходи, — Лена, обреченно вздохнув, впустила меня.

В общем, мне не пришлось с ней много возиться. Оказалось, что главное — это убедить ее в том, что знания не напрасны, мы вместе повторили несколько тем, что были пройдены в первой четверти, учиться вдвоем оказалось интереснее и быстрее, чем одной.

— Напрасно ты волновался, они, кажется, подружились, — сказала мама папе Сереже, когда застала нас за подготовкой. В этот момент я вдруг вспомнила, что девочка, которая сидит напротив меня, нахмурив красивые бровки, гуляет с моим Жорой. Может быть, он также берет ее за руку, как меня, может быть, она ездит на его мотоцикле, прижавшись к его спине, как я. Я поняла, что больше не выдержу общения с Леной в эту минуту.

— Я в туалет, — сказала я, вставая.

— Да в общем я уже разобралась, — ответила Лена, не поднимая глаз, и обронила слегка высокомерно, — спасибо.

— Пожалуйста, — сказала я и убежала в ванную, потому что из моих глаз закапали слезы.

Неделя подходила к концу, карандашом в журнале уже были проставлены отметки за четверть, троечники стремились исправить свои тройки, пока не поздно, а я наконец смогла вздохнуть свободно. В студии я позволила себе несколько минут не рисовать, а просто разглядывать несколько геометрических фигур, что были на тумбе, я старалась думать об их форме и структуре, а на самом деле мыслями витала где-то в облаках. Я заметила, что сутулый паренек в очках смотрит на меня очень внимательно, и, спохватившись, взялась за карандаш.

— Какой у тебя выработался интересный штрих, — улыбнулся Герман Рубенович, подойдя посмотреть на мою работу. — С кисточкой на конце. Очень оригинально.

После занятий сутулый паренек подошел и протянул рисунок — это был шарж на меня. Я невольно улыбнулась.

— Надо же, первый раз меня рисуют, и вот таким образом… — сказала я.

— Ты обиделась? — испугался он.

— Я тебе жестоко отомщу, — пообещала я, улыбаясь, — на следующем этюде я сама нарисую тебя.

— Меня зовут Юра, а ты Марина.

— Где на мне это написано?

— О тебе вся студия искусств гудит, талант-самородок. Сам Рубин Германии тобой заинтересовался.

— Кто?

— Герман Рубенович, это его прозвище. Не успокоюсь, говорит, пока ее в люди не выведу. Напряженная выдалась неделька, да? У вас в школе тоже сплошные контрольные?

— Ага, — кивнула я, складывая свои вещи.

— Как насчет того, чтобы прогуляться, съесть по мороженому? — спросил Юра и спохватился. — Только ты не думай, это не свидание.

— Если не свидание, тогда пойдем! — ответила я. — Каждый за свой счет ест свое персональное мороженое…

Осень была Анапе к лицу. Воздух прозрачен, без пыли и смога, под ногами хрустели гигантские стручки акации, море ощущалось всюду, даже в центре города. Я не нашла свое любимое мороженое, поэтому просто купила банку «Фанты» и наслаждалась ее чистым, солнечно-апельсиновым вкусом, а Юра явно получал удовольствие от эскимо с орешками. Впрочем, набитый рот не мешал ему разглагольствовать о судьбе российского искусства.