Книга Загадка бронзового льва - Анна Устинова

— Ой, извините, пожалуйста! — словно бы спохватившись, снова заговорила Катя. — Можно мне тоже попить?

— Да пей ради Бога, — отмахнулся художник. — Вот чайник. Вот стаканы. Бери и наливай.

— Спасибо! — так горячо поблагодарила

Катя, словно хозяин ей предложил по меньшей мере живую воду.

— Кстати, — вмешалась Таня. — Мы даже не знаем, как вас зовут.

— Максим Леонидович, — представился художник.

— А я Таня, — ответила девочка. — А это Катя, — указала она на подругу.

Катя на нее очень выразительно посмотрела. Таня немедленно ее поняла. Представлять художнику мальчиков не следовало. Во всяком случае, пока не вернулся Олег.

— Максим Леонидович! — с мольбою простерла она к нему руки. — Я совсем про кулон забыла. Не попадался он вам? Такой золотой. Гладкий. В форме сердечка. Он раскрывается, а внутрь можно вставить фотографию. Тетя очень обидится, если узнает, что я его потеряла.

— Если бы ты его у меня перед дверью уронила, я бы увидел, — отозвался художник. — Сами-то вы хорошо посмотрели?

— Да мы тут все обшарили, прежде чем вам в дверь позвонить, — заверил Пашков.

— Тогда ничем не могу помочь, — развел руками художник.

— Значит, он у меня на улице потерялся, — вздохнула Таня.

— Ничего. Тетя у тебя, как я понимаю, богатая. На новый кулон раскошелится, — бестактно заметил Максим Леонидович.

Тут он с подозрением оглядел всю компанию.

— А где еще один из ваших?

— Я тут, — послышался из коридора голос Олега. — Я тут у вас ищу это самое… туалет.

— Ну вы прямо как в том анекдоте, — в который раз за короткое время скривил губы в усмешке художник. — Дяденька, дайте попить, а то так есть хочется, что прямо жить негде.

— А чего? Я вообще бы поел, — оживился Женька. — Ой! — это Катя его ткнула в бок.

— Не обращайте внимания! — быстро проговорил Темыч. — Он у нас вечно есть хочет. А мы его ограничиваем. Чтобы не растолстел.

Тут на кухне раздался звонок телефона. Художник подскочил к черному старомодному аппарату и резким движением поднес трубку к уху.

— Да? Это я. Сейчас. Ладно. Секунду… Ребят провожу. Да так… Школьники.

Он опустил трубку на стол.

— Ну вот что, — повернулся он к шестерым друзьям. — Поговорили и хватит. У меня срочное дело.

Он подтолкнул их к выходу. Уже отворяя дверь, художник, словно бы вскользь, произнес:

— А тете своей скажи. Я к ней сам на днях зайду. Как ее зовут?

— Вера Андреевна, — ответила Таня. Олег с удивлением поглядел на девочку.

— Пока, молодежь, — попрощался художник.

Двери квартиры одна за другой захлопнулись. Ребята выбежали на улицу.

— Ну? — посмотрел Женька на-Олега.

— Сперва надо хотя бы со двора выйти, — отвечал тот.

Друзья почти бегом выбрались со двора и устроились на скамейке в соседнем дворике.

— Ну, значит, выскользнул я из кухни… — начал мальчик в очках.

— Это мы знаем, — перебил его Женька. — Ты давай основное.

— Всему свое время, — не согласился Олег. — В общем, сначала я попал к этому Максиму Леонидовичу в спальню. Там ничего интересного. Какой-то платяной шкаф. Дверцы настежь. Одежды внутри кот наплакал.

— Естественно, — фыркнула Катя. — У Максима Леонидовича особый творческий метод.

— И пока он вдыхает новую жизнь в старые формы, одежда изнашивается, — подхватила Таня.

— И постельное белье он, по-моему, уже год не менял, — усмехнулся Олег.

— Ты и в постель к нему слазил? — брезгливо поморщился Тема.

— Очень нужно, — пожал плечами Олег. — Просто она у художника не убрана.

— Сразу видно настоящего творческого человека, — не удержалась от новой колкости Катя.

— Вы лучше слушайте дальше, — снова заговорил Олег. — Сразу за спальней начинается огромная мастерская. Наверное, Максим ее сделал из двух комнат, а может, даже из трех.

— Ну и как тебе его шедевры понравились? — спросили ребята.

— Для Третьяковки и Пушкинского музея не подойдет, — откликнулся мальчик. — А для уличной продажи, наверное, годится. У него этими шедеврами все стены увешаны. Но самое интересное совсем другое…

Олег, выдержав паузу, поглядел на друзей.

— У него там стояло два мольберта. Оба завешаны тряпками. Ну я и поглядел.

— А там? — уставился Женька на Олега.

— Там действительно шедевры, — ответил мальчик. — Вернее, одна картина, по-моему, подлинный шедевр. Там подписано: «Жан Франсуа Шалль».

— Наверное, это французский художник, — сказала Таня. — А что на картине изображено?

— Молодой человек, — принялся пересказывать содержание полотна мальчик. — С ним девушка. Оба в старинных одеждах. А за ними то ли столб, то ли какая-то колонна. А перед колонной и на колонне — кусты. Но самое интересное даже не это, — продолжал Олег. — Понимаете, одна из этих картин старая. А другая ничем от нее не отличается. Кроме того, что недавно написана.

— Откуда ты знаешь, что недавно? — не поняла Катя.

— А чего тут знать, когда на второй картине даже краска еще не высохла. Можешь сама убедиться.

И Олег продемонстрировал Кате испачканный в краске палец.

— Ну и подумаешь, — вмешался Тема. — Может, Максиму кто-нибудь заказал копию этого самого Франсуа.

— Если бы копию, — с победоносным видом взглянул на друзей Олег, — то она бы отличалась форматом. Хоть немного, но отличалась бы, — подчеркнул он. — Так полагается. Копия никогда не должна полностью совпадать с оригиналом.

— И подписи автора оригинала на копии стоять не должно, — вспомнила Таня.

— Вот именно, — продолжал Олег. — А у Максима все совпадает. И формат. И подпись. Наверняка он изготовлял подделку. У него еще в углу мастерской есть огромный стол. А там лежал очень старый холст. Вернее, бывшая картина, с которой наполовину содрали краску.

— Наверное, он просто эту картину реставрирует, — предположил Темыч.

— Не думаю, — покачал головой Олег. — Реставраторы так варварски с живописью не обращаются.

— Я думаю, Максиму зачем-то понадобился старый холст, — сказала Катя.

— Мне тоже так кажется, — согласился Олег.

— Ты хочешь сказать, он изготовляет подделки? — посмотрела на мальчика Таня.

— Чего же он так паршиво живет? — вмешался Пашков. — Если у него хорошо получаются подделки шедевров, их можно за тысячи и миллионы баксов запаривать.