Книга Нагие намерения - Галина Куликова

— Он не из таких.

— Отлично, — подвел итог Шургин. — Нопредупреждаю: если с вами что-нибудь случится, меня на помощь не зовите, ясно?

Диана некоторое время взвешивала оба варианта. ПерезвонитьВиктору и сказать, что встреча откладывается до лучших времен? Нехорошо. Темболее он несколько раз подчеркнул, что ужин будет просто дружеским. Друзьямнельзя плевать в душу.

— А в больницу к мужу мне можно? — осторожноспросила она.

— Нет. Достаточно того, что вы звоните туда по номеру.Все равно вас не пустят в реанимационную палату. А если и пустят, то не дадутсидеть там долго и предаваться страданиям. Самое лучшее, что вы можетесделать, — это позвонить по номеру, который раздобыла Клара, и выяснить,чего хотела от вас та женщина.

Его раздражало, что она так хорошо выглядит. Очки, которыеона купила после того, как потеряла свои, шли ей гораздо больше. Те,квадратные, делали ее лицо слишком уж строгим. А эти, кругленькие, выгляделикокетливо. И вот она сидит на его кухне в этих кокетливых очках и рассуждает отом, имеет ли право идти на свидание.

Алекс тоже его раздражал. Он был не просто дураком, адураком деятельным, активным, даже агрессивным. И к тому же фигуристым.Накачанное тело и мужественная физиономия давали ему дополнительный повод длясамодовольства.

Рассерженная тоном Шургина, Диана предпочла прекратитьполемику и принялась звонить по телефону. Номер по-прежнему не отвечал. Однакоона решила не отходить от аппарата и удобно устроилась на диване. Алекснекоторое время ходил вокруг нее, словно волк вокруг упитанной овцы, наконец невыдержал безделья и заявил, что отправляется в магазин за предметами личноготуалета, отсутствие которых переживает очень болезненно.

Когда дверь за ним захлопнулась, Шургин принялся ходить покомнате вместо него. Диана несколько раз громко вздохнула, потом пошевелиланоздрями, покачала головой — всячески выражала свое отношение к этому хождению.Заметив ее уловки, Шургин ухмыльнулся.

— О чем это вы сейчас подумали, когда вот так вотухмыльнулись? — немедленно спросила Диана, оторвавшись от аппарата.

— О том, что я вам небезразличен.

— Простите?

— Вы все время на меня так смотрите, будто хотитеслопать. Боюсь, вы положили на меня глаз.

— Я?! — Диана вскочила со своего места, дыша такбурно, словно ее погрузили под воду и недопустимо долго держали там безвоздуха. — Что за ерунду вы несете?!

— Это никакая не ерунда, — настаивал Шургин,наступая на нее. — Я разбираюсь в женских чувствах так же хорошо, как вмарках автомобилей. Еще немного — и вы в меня влюбитесь.

— Ха!

— Не «хакайте», вы разоблачены. Ваш внутренний мир дляменя — открытая книга. Вы ведь не можете похвастать тем же, верно?

— Тайные пороки мужчин — обжорство, пьянство и футбол —слишком жалки, чтобы предавать их огласке, — парировала Диана.

Она держалась храбро, но внутри у нее все вибрировало отнапряжения.

— Зачем вы так близко ко мне подходите? — спросилаона, делая маленький шажок назад, к дивану. ‘

Шургин соорудил на лице хищную улыбочку и ответил:

— Думаю, вы догадываетесь.

— Нет.

— Нет? Удивительно.

— Вот вы опять подходите, — в панике воскликнулаона.

— Ну да. Я хочу вас поцеловать. Я просто должен васпоцеловать. Видите ли, это все равно что прививка. Для того чтобы вы незаболели мной по-настоящему, мы сейчас проведем профилактические мероприятия.

Он взял Диану за талию и рывком притянул к себе. Посравнению с ним она была маленькой, поэтому шумно задышала ему в пуговицу нарубашке.

— Ну, посмотрите на меня.

Поначалу Шургин искренне полагал, что все еще можно обратитьв шутку. Но когда она послушно подняла голову, почувствовал, что заигрался. Унее были полные губы, составлявшие поразительный контраст с тонкими чертамилица. И пахло от нее какими-то неизвестными науке духами, от которыхперехватывало горло.

Несмотря на то что в ее глаза ему удалось заглянуть толькочерез те самые очки, он вдруг отчетливо понял, что отступать нельзя. Еслиотступить, что-то испортится в хрупком живом механизме, и ни один человек насвете уже не сможет это исправить.

Он положил ладонь ей на затылок, наклонился и провел своимихолодными губами по ее горячим — туда и обратно. Провел так осторожно, словновсерьез боялся обжечься. Потом закрыл глаза и приступил к делу основательно.Однако потерять голову ни один из них не успел, потому что из своего короткогопутешествия по магазинам вернулся Алекс — и настойчиво зазвонил в дверь.

— Вот, — сказал Шургин, отстраняясь отДианы. — Возьмите свои очки.

Каким-то образом они оказались у него в руках, хотя он их,кажется, не снимал. Алекс продолжал упорствовать, истязая звонок, но Шургинпонимал, что, прежде чем впустить в дом третье лицо, нужно обязательно что-тосказать. Оставить за собой лидирующую позицию. Еще не хватало, чтобы маленькаяслабость привела к большим переменам. Если она почувствует, что может имманипулировать, все кончится, так и не начавшись. Он откажется ей помогать иотвезет к Алексу. Или куда она сама решит.

— Послушайте, — сказала Диана совершенно трезвымголосом, — благодарю вас за заботу, но моя сердечная мышца в полномпорядке. Надеюсь, ваши профилактические мероприятия носили разовый характер?

— Я должен был проверить, — важно ответилон. — Женщины редко остаются ко мне равнодушны, и это создаетдополнительные проблемы.

— Может быть, вы все-таки откроете дверь?

Коленки у нее дрожали, и, когда он отправился в коридор,Диана без сил опустилась на диван. В таких случаях героини крутых боевиков,которые она время от времени смотрела по телевизору, цедили сквозь зубы: «Вотдерьмо!» Нужно было сразу же поставить его на место. Шургин не из тех, ктонастаивает на поцелуях. Влепила бы ему пощечину, и дело с концом. Нет, такиемужчины считают женские пощечины не оскорблением, а обещанием. И как теперьсебя с ним вести?

— Я бумажник забыл, — радостно сообщилАлекс. — А что вы тут делали?

— У тебя были какие-то особые пожелания? — ехидноспросил Шургин.

Довести беседу до конца им не удалось, потому что Диана,которая снова машинально набрала номер, вызубренный наизусть, шепотомвоскликнула:

— Дозвонилась!

От волнения она сначала привстала, но потом снова опустиласьна место. И вежливо произнесла в телефонную трубку:

— Добрый день. Вас беспокоит Диана Звенигородская. Мнесказали, что вы хотели со мной поговорить.

— Вы действительно Диана? — раздался на том концепровода молодой нервный голос.