Книга Нагие намерения - Галина Куликова

— Ну? — спросил Алекс, борясь с блиннымоцепенением. — Ты что-нибудь поняла из этой тарабарщины?

— Кое-что и я понял, — повел бровью Шургин. —Все-таки мы были правы: сокровище из Тихорецка вывез именно ваш муж.

— Но как он мог так поступить? — недоумевалаДиана, продолжая держать записку перед глазами. — Не могу поверить, что онэто сделал! Это была моя тетя.

— И ТВОЕ сокровище, — поддакнул Алекс. —Хорошо, если он выживет. Эта записка станет уликой на суде.

— Вы, Диана, находитесь в опасности, — напомнилШургин.. — Не могу же я прятать вас вечно. Нужно немедленно найти этувещь, выяснив попутно, кто за ней охотится.

— Кто знает о ее существовании, тот и охотится, —резонно заметил Алекс.

— Но мы, к сожалению, не можем этого выяснить сейчас.Пути распространения информации извилисты и непредсказуемы. Кстати, вы поняли,о чем идет речь в этой записке? — Шургин протянул руку и положил себе ещеодин блин. — В той ее части, где говорится о каком-то пароле, Дэне инелюбимом блюде.

— Ну…, да. Что касается самого нелюбимого блюда, то этокурица-гриль. Денис даже запаха ее не выносит. Это как раз просто. И по поводунеудавшейся вечеринки я, естественно, в курсе. Два года назад наши друзьяустроили новогодний вечер. Арендовали караоке-бар, назвали гостей, заказалилучшие блюда — в общем, все по-взрослому. Однако в теплую компанию затесалисьмолодые люди, балующиеся наркотиками. Они чего-то нанюхались в туалете иоккупировали микрофоны. Представляете себе человека, которому страшно весело икоторый желает спеть песню, но помнит только одну строчку?

— Представляем, — кивнул Алекс. — Должнобыть, это очень забавно.

— Несколько человек пытались стащить парня со сцены, аон все это время исполнял первую строчку старого шлягера Гурченко: «Я вампесенку спою про пять минут». И так раз восемьсот. В конце концов, у гостейсдали нервы, и почти все разбежались.

— Значит, пароль, как я понимаю, именно такой: «Я вампесенку спою про пять минут».

— Ну да.

— Вы должны принести Дэну курицу-гриль, поздороваться, сказатьему: «Я вам песенку спою про пять минут», Дэн обрадуется и отдаст вам конверт.

— Не знаю, обрадуется ли Дэн, — осторожно ответилаДиана. — Потому что понятия не имею, кто это.

— Приехали! — хлопнул себя по коленкам Алекс.-Какэто — не знаешь? А зачем тогда твой муж про него написал?

— Не могу понять.

Диана искренне расстроилась. Больше всего на свете она нелюбила командных игр, где твоего выхода с надеждой ждет целая группа товарищей.А если ты вдруг проштрафишься, то разочарование умножится во много раз. Однаждыона участвовала в спортивном турнире и позже всех донесла до своих эстафетнуюпалочку. Потом переживала целый месяц. И сейчас испытывала примерно те жечувства. Шургин и Алекс смотрели на нее напряженно, с таким ожиданием вовзгляде, что она немедленно стушевалась. Впрочем, нрав не позволил ей показатьсобственную слабость.

— Это не повод, чтобы смотреть на меня как наврага, — заявила она, вздернув подбородок.

Шургин заметил знакомое упрямое движение и едва заметноусмехнулся. Диана немедленно вспыхнула. Ее сердце разрывалось между ненавистьюи благодарностью. «Этот садист все прекрасно понимает, — неожиданно дошлодо нее. — Наверное, он специально меня доводит и наслаждается моиминечеловеческими терзаниями».

Некоторое время она бороласьс желанием в очередной разпоругаться, но потом увидела, с каким аппетитом он ест ее блины, и остыла.

— Все-таки вы молодец, — выдавила она изсебя. — Я бы ни за что на свете не догадалась пролистать словарь. Я и наподчеркнутую строчку не обратила никакого внимания. Возила сборник с собой вТихорецк, но даже не удосужилась прочитать насквозь.

— Полагаю, вам было не до этого, — сухо ответилШургин.

Своим тоном он ясно показывал, что не нуждается ни впохвалах, ни в простом одобрении. Он уже сказал однажды, что им движет простаяпорядочность и точно так же, как ей, он помогал бы любой особи. Уничижительноеслово запало Диане в душу, и она тщетно пыталась избавиться от его послевкусия.

— Да, ты действительно молоток, — между темприсоединился к похвалам Алекс. — Но тебе придется еще раз хорошенькопошевелить мозгами. Потому что, если мы не поймем, куда нести курицу, сокровищенакроется медным тазом.

— У нас впереди целый день и целый вечер, —буркнул Шургин. — Или целая вечность — кому как нравится.

— Я хотела вас предупредить, — с вызовом сказалаДиана. — На вечер у меня есть кое-какие планы.

— Планы? — переспросил Шургин, демонстративноподняв брови и привалившись грудью к кромке стола, чтобы оказаться поближе ксмутьянке. — Разве в вашем положении строят какие-то планы?

— Я еще живая, Олег Павлович, — отрезалаДиана. — Почему бы мне не распланировать вечер?

— Потому что вы живы только благодаря мне.

— И мне, — напомнил Алекс. — И я тоже непонимаю, о каких планах ты говоришь.

— Во-первых, мне хотелось бы поехать к мужу. Во-вторых,дозвониться до той загадочной женщины, которая приходила в больницу. Ив-третьих, у меня назначена встреча. — Она помолчала и добавила: — Личная.

Шургин аккуратно собрал с тарелки остатки сметаны последнимкуском блина и, засунув его за щеку, уточнил:

— Свидание, иными словами.

— Просто личная встреча, — уперлась Диана. —Но важная.

— С кем?

— Послушайте…

— Нет, это вы послушайте, — оборвал он ее и однимдвижением стер сметанные усы салфеткой. — Я взял вас под свою защиту. Янесу ответственность за вашу безопасность. И раз уж вы пользуетесь моейдобротой, будьте любезны докладывать мне обо всем, что вы делаете. И тем болееобо всех, с кем вы встречаетесь.

Несколько секунд Диана молчала, потом поправила очки на носуи любезно ответила:

— Его зовут Виктор.

— Кто это? — Шургин не собирался довольствоватьсямалым.

— Просто человек, который однажды мне помог.

— Вижу, ваш стиль жизни уже давно сложился. Находитесебе знакомых, которые вам всячески содействуют, верно? Кругом одни помощники ипоклонники.

— Диана, — предупредил Алекс, — я не потерплюдругих мужчин рядом с тобой.

— Нет, Алекс, тебе придется. Я уже дала прямой ответ натвой не менее прямой вопрос и не хочу повторяться.

Алекс надулся, но через секунду нашелся с ответом:

— Но я все равно буду ждать и надеяться.

— Значит, вы собираетесь покинуть предоставленное мнойубежище и идти на свидание, — пробормотал Шургин. — Не боитесь, чтона вас снова нападут, а ваш Виктор не захочет вмешаться?