Книга Феодал. Усобица - Александр Логинов

Андрей поставил кубок на стол, взял салфетку и последовал примеру хозяина. Бросив использованную салфетку на стол, Андрей внимательно посмотрел на Гирея.

— Ты ошибаешься, хан. Когда я выезжал, он был жив и, ничего не предвещало его смерти, — возразил Андрей.

— Я говорю о воеводе урусов, — уточнил Гирей, усмехаясь.

Вот шельмец! Издевается! Прокопий, в сражении за зимовье, получил страшную рану — это не секрет, но была надежда, что он выживет. А что теперь? Кто возглавит русских бояр? Кости Маслова с ними уже нет, сбежал шельмец. Андрей — единственный князь в русско-литовском войске, но бояре все — из княжеских родов. Их отцы и деды писались князьями. Примут ли они старшинство Андрея? Ну не знаю, не знаю.

— Я в долгу перед тобой, — Гирей поднялся со скамьи, подошел к Андрею, положив руку на его плечо.

То, что потом сказал Гирей, повергло Андрея в шок. Молодой парень говорил серьезные вещи, словно за его плечами было, как минимум, полсотни лет постоянной борьбы за власть. Кто-то явно весьма опытный и проженый в политике, вложил в уста Гирея правильные слова. Хан доходчиво объяснил Андрею, в какую нехорошую ситуацию князь попал, после смерти Прокопия Елизаровича.

Даже если принять во внимание лживость татар, для них обмануть врага — доблесть, но Андрей не дурак, и сам понимает, что расклад сил в союзном войске резко изменился. Не факт, что Сеидка сдержит прежние договоренности. Лично, хан Гирей, бы на месте хана Сеид-Ахмета, наплевал бы на все свои обещания.

Кто бы сомневался!

Но выход есть. Союз с Гиреем.

А скрепить союз — побратимством. Салтан не станет враждовать с Андреем, так как сам родом с Руси. И Гирея не тронет, как побратима друга. Разумеется, молодой хан хочет получить кое-что от князя. То, что князю досталось по случайности. Жену царскую и щенков. Гирей знает, что детей двое, и что жена царя ордынского у Андрея.

Князь задумался:

«Гладко стелет хан. И ведь прав. Чертовски прав. И по всем пунктам он в выигрыше. Побратим не станет воевать брата. Это раз. Хан также может рассчитывать на помощь побратима в борьбе за Крым. Это два. И он получит-таки то, чего так жаждет — жену Улу-Мухаммеда и его сына и внука. А если послать хана куда подальше?

Два варианта: первый — немедленная смерть, и ёжику понятно, что живым Андрея из шатра не выпустят. Сабли свои они отдали охране, когда входили в шатер. Кинжалы не в счет. У прислужников хана тоже нет сабель, но их пятеро, плюс сам хан. У входа стража. За ширмой тоже могут скрываться воины. Хотя нет. В планы свои Гирей не станет посвящать многих, потому за столом прислуживают сами беи из ближних, тех, кто остался верен Гирею. Нет, живыми из гостей не выйти.

Второй вариант. Они прорываются с боем. Допустим, уходят. Что тогда? Прав Гирей, Сеидка кинет всех. С мурзами Кичима договорится, а остальных кинет. Отдавать добычу слабому союзнику — это верх глупости. Честь, верность слову — это лирика. Жизнь — она другая. Что сейчас, что потом. Хотя это время — честное время, никто тебя не осудит с позиции двойной морали. Тьфу, опять на лирику потянуло. И так не хорошо, и сяк — плохо.

Подловил его Гирей. А как быть с девчонкой? Он дал ей слово, что не отдаст ее Гирею? Черт, как все плохо. Зачем Гирею она? Зачем дети? Выкуп получить? Возможно.

Жалко отдавать девку, но выбора хитрый Гирей ему не оставил.»

— Я согласен, — понурив голову, глухим голосом сказал Андрей.

Утро для князя началось с известия, что бояре собрались на сход, но Андрея на него не пригласили. Пусть их. Но съездить туда все равно стоит.

Настроение паршивое. Девку пришлось отдать, детей тоже. Единственно, что радовало, так это то, что Андрей в братании с Гиреем стал старшим братом. Это было его условие. Молодой Гирей, скрипя зубами, согласился. Он так жаждал получить пленников, что не выдержал — согласился, стопудово, его советчики, опосля братания, выказали молодому господину свое крайнее неудовольствие.

Еще с самого утра к Андрею заявились татары Сеидки. Переписали все, что Андрей награбил, но никто у него добычу не забирал. Это в то время, как весь хабар стаскивали на площади и сразу же сортировали. Тулупы, халаты складывали в кипы по сто штук. Так же поступали с остальным добром. Имея большой опыт дележа добычи, татары вполне справятся с подсчетом и разделом до темноты. Гирей оказался прав. Татары Сеидки вели себя очень вызывающе, провоцируя русских на конфликты. Но с Андреем они вели себя необычайно вежливо. Даже уступали дорогу.

Андрей нашел бояр за перепалкой. Пока еще бояре просто драли глотки. Андрей спешился, послушал горлопанов. Суть спора ясна. Прокопий, упокой господи его душу, помер. Встал вопрос о старшинстве. Кто возглавит воинство — вот главный вопрос повестки дня. Единого мнения у бояр не было. Каждый тянул одеяло на себя. Менее родовитые бояре поддерживали своих кандидатов. Таковых было трое. Два литвина и один москвич. Резанцы молчали, понурив головы. С исчезновением Маслова, они прижали хвосты, с надеждой глядя на Андрея, понимая, что при дележе добычи им ничего не светит. Правильно понимают текущий момент. Вот только одного бояре не знают, что Сеидка кинет всех. И не о добре нужно думать, а о сохранении животов своих.

Андрей попробовал вразумить бояр, громко заявив свои права на старшинство. И получил дружный отпор. Да такой, что впору браться за саблю и порубить обидчиков. И самозванец-то он, без роду, без племени, и князь-то он не настоящий, а изгой, из милости пригретый резанским князем. Это еще не самые обидные слова, которые прозвучали из уст бояр. Особенно яростно нападали на князя литовские бояре.

Кулчук с братьями готов был устроить бойню, Андрей видел, что парни ждут от него если не приказа бить охальников, то решительных действий от него самого.

Андрей не стал накалять обстановку, плюнул под ноги разъяренного литвина и демонстративно повернулся к нему спиной. Князь сел на коня, дав шенкеля скакуну, ускакал прочь от этих полу умных. Плевать. Теперь каждый сам за себя.

Вскоре, Андрея догнали резанцы, с немногими оставшимися в живых воинами Прокопия. Им ничего не оставалось делать, как искать покровительства князя. Большая часть их холопов и холопов их боярских детей, после сражения едва может стоять на ногах. И не только раны тому причиной. Вино. Много вина — вот основная причина. После победы все упились до зеленых соплей.

Погибших воинов тоже хватало, еще больше раненных. Бояре раскинули своим скудным умишком и решили держаться Андрея. Москвичам и Литвинам веры нет. Вот так, очень быстро рассыпалось единение русских людей. Словно рухнул карточный домик.

Вечером, при свете костров делили добычу. Гирей оказался прав. Русских, включая литвинов, беззастенчиво кинули. Но этого Сеидке показалось мало. Хан торжественно объявил во всеуслышание, что добыча взятая Андреем, в общий котел не идет.

— Прими эту башловку[27]в знак нашей дружбы, хан Андрей, — с важностью сказал татарский хан, объявляя свою ханскую волю.