Книга Ягодное лето - Катажина Михаляк

– А теперь не севелись, – предупредил доктор очень серьезным голосом. – И не дергайся – а то лисысься глаз.

Габриэла застыла от ужаса. Уж лучше очки, чем ослепнуть!

Какая-то вспышка прямо ей в зрачок, потом еще одна и еще…

– Не севелимся, не моргаем, – бормотал доктор, манипулируя лазером, и Габрыся старалсь лежать неподвижно, смертельно напуганная. – Осень, осень красиво! – наконец воскликнул он.

Слепящий свет погас. Штука, которая держала веки Габрыси, отпустила их. Габрыся выдохнула впервые за все это время и, снова набрав воздуха в легкие, удивилась, что все еще может дышать. Моргнула осторожно.

– Посмотри на сасы, – врач взял ее за подбородок и повернул ее голову к стене, на которой висели часы. – Который сейсас сас?

– Десять ноль пять, – послушно ответила она и… чуть не упала в обморок от изумления.

Она видела! Видела не только стену, не только висящие на этой стене часы, но и стрелки! И часы, и минуты! Она все видела!

– О боже… не могу… это невозможно… я вижу! Я смотрю без очков – и вижу!

Она соскочила с операционного стола, бросилась на шею врачу и расплакалась от счастья.

– Десять ноль шесть! И двенадцать, тринадцать, четырнадцать секунд! Да вы просто волшебник! – она радовалась как ребенок. Потому что это было чудо. Она первый раз в жизни видела мир своими глазами. Она могла протереть глаза, не приподнимая при этом толстые стекла очков. Она могла идти под дождем – и видеть. Очки больше не запотеют, и она может плавать в море, в реке – и видеть, и даже в сауне она больше не будет слепа, и под душем!

– Я вас люблю! – крикнула она в камеру.

В субботу вечером пани Стефания, видя и слыша это, плакала от счастья вместе с Габрысей.

Доктор показал на уже ненужные ей очки:

– А это отдай бедным детям.

– А зачем они бедным детям? – удивилась она.

– Ну ведь они бедные – у них нет денег на собственные оски, – объяснил врач.

Габриэла вздохнула:

– Они и правда будут бедные, если им подойдут мои. Ведь они тогда не увидят целый мир…

Она вернулась в отель сразу после операции. Ее соперниц еще не было – наверно, они начали с каких-то других манипуляций.

С высоко поднятой головой, восторгаясь тому, что может видеть без очков, она уже почти попрощалась с камерой и Гномом, когда тот вспомнил и протянул ей солнечные очки.

– Нет-нет, – покачала головой Габриэла. – Больше никаких очков, даже солнечных. Я хочу наслаждаться многоцветием мира.

– Деточка моя дорогая, бери и не спорь. Будешь мне очень благодарна.

Она нехотя взяла очки, но, придя в номер, тут же небрежно бросила их в корзину для мусора. И уже уселась перед ноутбуком, чтобы посмотреть почту, как вдруг…

Сначала она не поняла, что происходит, увлеченная интернетом. Но потом действие обезболивающих капель, видимо, совсем закончилось и…

– Ой, не могу, не могу! – Габриэла не в силах была терпеть это жжение в глазах. Не боль, а именно жжение, как будто ее изнутри поджаривали на костре. – Ой-ой-ой-ой-ой! – экран ноута, на который она бросила взгляд, ее буквально ослепил.

На ощупь, уткнув лицо в подушку, она добралась до мусорной корзины, нашла там солнечные очки и поспешно нацепила их на нос и открыла глаза.

– О боже! – мир сиял, как лампочка на двести ватт. И он становился все ярче и ярче.

Она заползла под одеяло, пытаясь найти уголок, где свет не был бы таким ярким. Слезы текли из глаз неостановимым потоком. Ванная! Там нет окна! От одного только слова «окно» ее затрясло. Глаза начали пухнуть.

По дорогу в ванную она захватила со стола бутылку вина – как наркоз.

Утром следующего дня горничная обнаружила Габрысю, завернутую в одеяло, спящую в ванне. На носу у девушки были солнечные очки. И даже бутылка вина не прекратила поток слез, льющихся из ее глаз.

Первая космическая метаморфоза оказалась довольно болезненной.

Но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что было дальше.

Потому что через пару дней Габрысе сломали ногу. И нос.

«Доктор Малыш», как называла его Габриэла из-за того, что он разговаривал как маленький ребенок, кружил с маркером в руке вокруг лежащей на столе пациентки.

Маркер в его пальцах так и мелькал.

Вот врач склонился над лицом девушки – на носу у нее до сих пор были очки Гнома, – поставил точку там, провел прямую линию здесь, пару кружочков нарисовал на щеках, лице, подбородке, носу…

– Эй, эй, пан доктор, – испугалась Габриэла, – Вы что, хотите сделать из меня Франкенштейна?

Он только радостно улыбнулся в ответ.

Большой Глаз следил за каждым его движением.

Доктор перебежал на другую сторону и начал водить маркером по искалеченной ноге Габриэлы, причмокивая при этом с явным удовольствием, как будто перед ним была сейчас совершенная конечность супермодели. Потом склонил голову и посмотрел на помертвевшую от страха Габриэлу с хитрой улыбкой. Подошел с правой стороны и…

– Показы сисечки, – умильно попросил он.

Габриэла выпучила глаза: здесь?! Сейчас?! Перед камерой?!

– Ну давай зе, давай, не стесняйся. У каздой женщины есть такие зе.

«Вовсе не у каждой», – мелькнуло в голове у Габриэлы, когда, пламенея от стыда, она все-таки распахнула белый халат, в который ее обрядили. Каких-то комплексов относительно своих прелестей она не имела: не маленькие, не большие – нормальные.

Малыш при виде грудей Габриэлы нахмурился – и начал в них тыкать своим маркером.

Она отпрыгнула и села, запахнувшись в халат.

– Я не разрешаю! Я не разрешаю трогать грудь!

– Но, Габриэля, они станут красивее, поверь мне!

– И речи быть не может! Все что угодно – только не грудь! – она была готова соскочить со стола и убежать.

Гном склонился к камере и зашептал в микрофон:

– Габриэла говорит «НЕТ». Удастся ли доктору Николасу уговорить ее на вмешательство, которое выходит за рамки обычного, или?.. – он драматично понизил голос.

– Посему? Ну посему, Габриэла? – ныл доктор.

– Почему? Почему?! – девушка находилась на грани истерики. – Потому что импланты… они… они ВЗОРВУТСЯ!

– Взорвутся? – доктор аж задохнулся от возмущения. – Мои импланты – взорвутся?!

– Не знаю, ваши или не ваши, но они могут взорваться. В самолете, когда я буду возвращаться домой. Я уверена!

Тут решила вмешаться медсестра:

– Габрыся, дорогая, импланты абсолютно безопасны, еще не было ни одного случая, чтобы они…