Книга Преодолей жизненный кризис. Развод, потеря работы, смерть близких… Выход есть! - Макс Лисс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вспомним теперь историю семьи, рассказанную в начале главы, в которой мать тоже заболела раком. Там близкие люди использовали последние месяцы, чтобы попрощаться друг с другом, не разыгрывая ни перед кем фальшивых сцен. Из этого не следует, что мы не должны в трудных ситуациях подавать надежду. Но надежда – это часть правды. Она дает свою утешающую силу, если наши ожидания идут в обоих направлениях: в плохом и в хорошем. Готовность считаться со всеми вариантами, и с трагическим, в том числе, компенсирует отчаяние. Мать узнала о своей болезни без фальшивых приукрашиваний. Ей предоставили возможность принять внутренний порядок смертельно больной, умирающей женщины, и направили ее мысли не на несбыточные надежды, а на чувства ее семьи. В дальнейшем дети и муж были рядом с ней, без лицемерия скрытности, и с достоинством правды.
Порядок – это основной принцип нашей жизни. Если он потерян, возникает болезнь.
1. Сердце говорит нам, чего мы на самом деле хотим. Следовать ему – значит быть здоровым. Болезнь – это признак беспорядка.
2. То, что считается нормой, не должно довлеть над внутренним порядком. У каждого свой собственный порядок.
3. Правильное прощание с уходящим возрастом является важным упорядочивающим принципом. Мы можем таким образом переходить к новому без лишнего груза. Прийти к порядку означает примириться с собой.
4. На пересечениях жизненных путей у нас есть шанс сбалансировать прошлое.
5. Мы можем излечить раны прошлого, которые мы получили или причинили кому-то. С этой установкой мы создаем здоровую основу для будущего. Иначе нами будет руководить чувство вины.
6. Необходимо установить меру для всех вещей. Раны могут указывать на то, что мы пренебрегли ею. Простое «Нет!» помогает соблюдать установленные границы.
7. Необходимо помнить, что у нас есть внутренний руководитель.
Ритуалы имеют целебную силу для наших ран.
Движение – определяющий признак жизни. Жизнь – это постоянное изменение. Остановка или отказ двигаться дальше создает обманчивую безопасность, так как большому движению соответствует большое изменение, обусловленное страхом. Он ведет только к тому, что из-за неуверенности удерживается надежное старое и знакомое. Ожидаемая безопасность оказывается обманчивой, время нельзя останавливать. Спасаясь бегством в придуманный мир, мы окунемся в парализующую неподвижность, которая может кончиться летаргией, в которой мы уже не слышим обещаний и вызовов будущего. Это путь, который неизбежно ведет к внутренней смерти: состояние, в котором больше нет места надежде и остается только страх за спрессованную жизнь, жизнь без будущего. Другой путь развития сулит нам богатый урожай. Но никто не подарит нам его просто так – мы должны усердно работать, и заставлять себя двигаться, и даже рисковать, прежде чем сможем насладиться плодами своего труда.
Развитие начинается с готовности снова и снова пускаться в разные приключения на жизненном пути. Приключение не должно каждый раз начинаться с абсолютного нуля или быть неким грандиозным наступлением, лучше, если оно будет маленьким шагом. Прогрессивная мысль, честный ответ, внутренний голос – такие видимые и невидимые мелочи запускают огромные изменения. Важно еще и ослабить тиски, которые продолжают нас сжимать, когда мы пытаемся спасать старое. Наше сердце уже знает, что лучше решиться на неизвестность. Если нам достаточно мужества следовать за искренним желанием, мы освободимся и рискнем высадиться в небезопасной местности. Богатый урожай никогда не достанется тому, кто цепляется за давно прошедшее и старые надежды. Действуйте, не спрашивая: «Что я должен делать?» Не упорствуйте, а действуйте! Даже самое маленькое действие приведет к богатому урожаю. Речь идет о вашем новом укладе жизни, о вступлении в более зрелое состояние, в конечном счете – о вашем индивидуальном завершении, о вашем самовыражении и о вашей свободе. Если мы обозначаем кризисы как переходы, то жизнь – это ряд таких переходов. То, что одновременно встает вопрос и об ответственности, дополнительно обременяет нас, тем более что люди в трудных ситуациях склонны искать виновных в своих страданиях. Они делают свое решение вдвойне тяжелее, чувствуя себя ответственными за что-то, на что не имеют влияния. Вместо того чтобы решать свои проблемы, они растрачивают ценные силы на выяснение вопроса о виновных.
Этот вопрос, пожалуй, является классическим, иногда он еще дополняется словами «…что все зашло так далеко».
Истории, которые вращаются вокруг этого вопроса, очень похожи. Вопрос о собственном участии в кризисе имеет важное значение, так как честный ответ разоблачит наши слабости, которые необходимо устранить ради нашего будущего. К сожалению, вопрос «Что я сделал не так?» часто является выражением безразличия, отчаяния и жалости к самому себе. Однако в благоприятном случае он отмечает переломный момент драмы.
Посмотрим все же, где была допущена ошибка. Когда у детей наступает половое созревание, в большинстве случаев их отношения с родителями развиваются одинаково. Одна мать описывала мне это таким образом: «До сих пор моя дочь все обсуждала со мной. Теперь она отдалилась и не хочет больше ничего мне рассказывать. Я чувствую, что она становится мне чужой». С какой грустью женщина рассказывала об этом! Она просто не понимала, что происходит. Ее дочь теперь большую часть времени проводила со своими подругами, чем она занималась с ними, оставалось тайной. Девочка мало говорила с мамой, и ее тон был либо безразличным, либо агрессивным, что не позволяло беседовать или обсуждать что-либо. Мать беспокоило еще и то, что школьные оценки дочери стали хуже, чем раньше. Если она предлагала ей помощь, та отказывалась, на строгость матери дочь отвечала упрямством. «Ведь она всегда делала так, как я ей говорила!» – сокрушалась мать. Проходило время, но девочка не чувствовала своей вины. Однако как мать могла допустить такие разрушающие для ее ребенка чувства? После рождения дочери она оставила работу, и только когда ребенок пошел в школу, она долго искала работу на полставки. Вместе с тем она чувствовала себя комфортно, так как ее основной профессией было материнство. Она вошла в эту роль. Она помогала дочери делать домашние задания, заботилась о ее школьных делах и организовывала свободное время девочки: дни рождения, спортивные тренеровки, занятия музыкой, прогулки с одноклассниками… Ей никогда не было жалко времени на это.
«А теперь меня списали!» – жаловалась она мне. Ничего не помогало матери, даже когда я говорил ей, что она сейчас ничего не сможет сделать. Этот кризис развития мы не можем остановить, что бы ни предпринимали. Даже если бы она приняла предупредительные меры, результат был бы такой же, так как период отделения от родителей, который проходила ее дочь, необходим для развития всех людей. Почему же мать так страдала от этого? Ответ заключался в опасении, что дочь станет чужой для нее. Она не допускала права дочери на внутреннее и внешнее самоопределение. Это было оскорбительно для нее потому, что она принимала всю ответственность на себя. Будущее другой личности зависело только от нее самой, поэтому кризис был неизбежен. Она рассматривала своего ребенка не в процессе нормального развития, а только с точки зрения своих материнских забот, поэтому и пришло разочарование в ожиданиях. Хотя мать знала, что все люди проходят этот период, для нее он оказался мучительным, так как она сталкивалась с «неправильным» поведением своего ребенка, на которое не выработала правильного ответа. Ее разум не находил никакой возможности адекватно отреагировать на проблемы, характерные для периода полового созревания ребенка. Первоначальная неуверенность сменилась полным бессилием. Ее спасение лежало в расширении своих взглядов и действий. Она должна была позволить продвигаться в новой ситуации и дочери, и себе, тогда она смогла бы встать на правильный путь и стать режиссером кризиса. Внутренняя боль от поведения дочери была слишком велика, и она не могла признать, что путь, по которому шла ее дочь, был правильным. Девочка становилась самостоятельной, и это ранило сердце матери. Когда я говорил ей об этом, она не могла понять, почему я принимаю сторону ее дочери. Она беспокоилась лишь о том, чтобы дочь не вступила на плохую дорогу. Звучало признание мнимого чувства вины, так как в своих глазах она уже сделала ошибку, которую не хотела прощать себе: она потеряла контроль.
