Книга Я верую - Я тоже нет - Жан-Мишель ди Фалько

Ди Фалько: Да. Это результат эволюции, которую переживают монахи и, возможно, в еще большей степени монахини. Природа призывает их к материнству, но любовь к Христу заставляет от него отказаться. Вот подтверждение, что выполнить это обязательство возможно.

Бегбедер: Я говорил тебе, как важно для меня быть отцом. Иметь ребенка – почти чудо, и я лучше представляю теперь, сколь многого лишает Церковь мужчин и женщин, которые ей служат.

Ди Фалько: Что касается духовного отцовства, я смог полнее оценить его значение в период испытаний, став объектом обвинений. Бывшие ученики, которых я не видел двадцать лет и более, засыпали меня письмами. Они писали, чтобы поддержать меня, хотели сказать о том, что я им передал в пору, когда они учились у меня. Многое из того сам я успел позабыть, но для них это оказалось важным.

Бегбедер: Это прекрасно, но все равно ты страдал из-за того, что тебе нельзя было полюбить женщину, с которой ты мог бы прожить всю жизнь. Итак, в молодости ты столкнулся с проблемой ограничений, налагаемых твоими обязательствами, не говоря уже о потребностях плоти, неодинаковых у всех нас. Скажу откровенно, с твоей внешностью, которая навлекла на тебя упреки, ты был, наверное, сокрушителем сердец. Признайся честно, забудь о скромности.

Ди Фалько: Я не мучился от того, что не любил женщину! Да, иногда я замечал, что женщина ко мне неравнодушна. Я встречал и тех, кто не оставили равнодушным меня. Но я не страдал. Я объяснял, что эта любовь невозможна.

Бегбедер: Подцепить епископа, священника – должно быть, это подогревает воображение!

Ди Фалько: Ты настоящий провокатор! Кажется, ты вспомнил «Стену» Сартра…

Бегбедер: Это особенно возбуждает! Невозможная страсть… А еще облачение!

И много таких, что произвели на тебя впечатление? Возлюбленных, воспоминание о которых все еще тебя волнует?

Ди Фалько: Да, конечно.

Бегбедер: Они были красивы?

Ди Фалько: Я не стану углубляться в эту область. Красота – вопрос субъективный. Рассказывая о дочке, ты говоришь, что она красива, что она божественна. Видишь, красота не позволяет сомневаться в существовании Бога. Так вот, будучи молодым священником, я познакомился с одной молодой женщиной, она была помолвлена, а я принес обеты Богу. Мы были друзьями. Я объяснил ей, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы. Нам обоим удалось преодолеть наши чувства. Она вышла замуж, у нее родились дети, и мы остались в очень хороших отношениях.

Бегбедер: Ты был несчастлив?

Ди Фалько: Да, немного, но не настолько, чтобы мучиться. Я боялся ранить ее. Возможно, я был неловок.

Бегбедер: Меня удручает это типично католическое понятие жертвы.

Ди Фалько: Ты, вероятно, заметил, что я не употребил этого слова.

Бегбедер: Но принести в жертву чувство – преступление! Абеляр и Элоиза – вот что такое твоя история!

Ди Фалько: Речь идет не о принесении в жертву, а о преодолении чувства! Хорошо бы тебе расспросить молодых людей, которые обучаются сегодня в семинарии. Это образование университетского уровня, и слушателям от двадцати шести до тридцати пяти лет. Кто-то из них имеет за плечами другое высшее образование, работу по специальности, некоторые до поступления в семинарию пережили любовные истории. Приносят ли они жертву, вступая на священнический путь? Нет, делают выбор. Они выбирают Христа.

Бегбедер: Простым смертным трудно это понять.

Ди Фалько: Мы и есть простые смертные, принявшие свободное решение посвятить свою жизнь Христу. Что касается отсутствия опыта, то кто может утверждать, что имеет право говорить, так как приобрел опыт во всем?

Бегбедер: Согласен. Но ты никогда не обманывал жену и не можешь знать, что человек чувствует в такие минуты. Мне как-то странно думать, что я говорю с шестидесятилетним мужчиной, у которого нет никакого сексуального опыта…

Ди Фалько: Священнику так же трудно хранить верность своим обетам, как и супругам, которые живут вместе тридцать долгих лет, соблюдать требование верности в браке. Некоторых, должно быть, мучает мысль, что вечером они опять встретят того (или ту), кого с трудом переносят, с его храпом, запахом, дурными привычками… Нет, не думаю, что брак безусловно представляет собой нечто более «веселое» или захватывающее, чем безбрачие.

Бегбедер: Интересный аргумент. В конце концов, требуемое от священников пережить куда легче, нежели то, к чему принуждают состоящих в браке!

Ди Фалько: Когда я на время удаляюсь в мужской или женский монастырь, меня всегда поражают лица людей, посвятивших жизнь молитве, их глубокий взгляд. Им удалось обрести свободу в богословском смысле, освободиться от всех земных цепей, которые сковывают нас.

Бегбедер: Ты говоришь о призвании женщин. Поскольку в Церкви не хватает священников, почему бы не обратиться к монахиням? Вот еще одна аномалия. Выходит, что в Церкви, возглавляемой мужчинами, торжествует половая дискриминация? Ты считаешь, что женщина недостойна священства?

Ди Фалько: Ты неверно ставишь вопрос. Позиция Церкви совершенно ясна: и у мужчин и у женщин – своя, особая роль. Священство отдано мужчинам, потому что священник – повторяю – воплощает образ Христа. Христос – мужчина, священник – тоже. Когда у англикан было принято решение рукополагать женщин, это привело к серьезному кризису, и священники, в большинстве женатые, покинули эту Церковь. Они считали, что с богословской точки зрения рукоположение женщин ничем не оправдано.

Роль женщины в Церкви куда важнее, чем кажется, хотя она и не так заметна: Мария, Мать Христа, женщины – первые свидетельницы Воскресения, женщины – учителя Церкви… Можно даже назвать эту роль важнейшей. На женщин возложено множество обязанностей: управлять хозяйством, выполнять представительские функции, собирать пожертвования, поддерживать связь с общественностью при епископе… Но они не могут быть священниками.

Бегбедер: По всем пунктам, которые мы обсудили: кризис призваний, безбрачие священников, роль женщин – у меня остается неизменный вопрос, и я настаиваю на нем: будет Церковь адаптироваться ко времени или нет? Иногда кардиналы собираются в Риме и раздумывают. Они говорят, что Церковь будет развиваться, но в конечном итоге ничего не меняется.

Ди Фалько: Я уже ответил. Основы, фундамент – неколебимы.

Бегбедер: Но разве вопрос о женщинах-священниках нарушает догматы? Можно привести другие примеры эволюции: в прошлом не было женщин-академиков или выпускниц политехнической школы, теперь такие есть.

Ди Фалько: Христос не был ни академиком, ни выпускником политехнической школы. Он был мужчиной.

Бегбедер: Был бы Он женщиной, лицо мира изменилось бы.

Повторю еще раз: Третьему Ватиканскому собору, несомненно, есть что обсудить.