Книга Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман

Секретарь отца позвонила Блейку по офисному номеру и объявила, что отец ждет на линии.

— Соединяйте, — ответил Блейк, раздраженный тем, что отец никогда не звонит напрямую — словно не хочет потратить минуту, ожидая, пока сын снимет трубку.

— Проходящий у нас в компании практику стажер только что показал мне номер «Готам мэгэзин», — ровным голосом произнес отец, но каждое отчетливо оброненное им слово словно покрыто коркой льда. — А утром в спортивном клубе я видел тебя в одном из этих глупых телешоу о знаменитостях. Дважды в день — это вдвое больше, чем я готов терпеть.

Зачем отец платит тренеру: чтобы тот наблюдал, как он, идя по беговой дорожке, смотрит телевизор?

— Не знал, что мне нужно утверждать у тебя любое свое появление в средствах массовой информации, — ответил Блейк, развернув журнал.

Ему показалось, что он, сидящий на фото за столом Зануды, преисполнен большего достоинства, чем на своем рабочем месте.

— Я не могу понять, почему ты не ушел еще из этой колонки. Я ведь могу способствовать тому, что тебе дадут место в «Форбс». Будешь писать о чем-нибудь значимом, например, о рынке ценных бумаг.

— А может, мне нравится моя работа, — ответил Блейк, устав от одного и того же разговора, который возобновляется каждые несколько недель. — Может, я хорош на своем месте.

— А может, когда ты поймешь, что надо расти, станет уже поздно. Может, ты поставишь мою обеспеченную старость и свое наследство под угрозу? И я буду вынужден жить на девяносто тысяч в год? Ты об этом не думал? Ты обо мне хотя бы думаешь? Думаешь, мне нужны дополнительные нервотрепки?

Блейк подумал, что еще за нервотрепки придумал себе отец. Может, распсиховался из-за того, что против Стенли Шталя выдвинули обвинения. Именно такие громкие дела заставляют волноваться отца и его приятелей. «Это могло случиться и со мной», — думает каждый из них. Только когда разражается скандал подобного масштаба, они соизволяют уделить внимание случившемуся. Кто бы там ни сказал, что Эдит Уортон испортила себе жизнь от скуки, он был прав.

— Ты звонил моему знакомому, ну, редактору «Бизнес уик»? Не упускай свой шанс, даже если не желаешь принять от меня помощь.

Блейку страшно захотелось ляпнуть, что он собирается писать книгу. Уехать из города. Сделать, наконец, что-либо на свое усмотрение. У его отца нет серьезных связей в издательском бизнесе. Но Блейк не придумал еще, о чем будет эта книга, и не уверен в том, может ли он вообще высказаться по поводу чего- либо более серьезного, чем брачные клятвы Джессики Симпсон. Сплетни въелись в него до мозга костей, стали неотъемлемой частью его сущности, чем-то неподконтрольным, как чихание.

Кейт позвонила Нику на работу и спросила его мнение о статье в «Готам мэгэзин». Он попросил ее подождать, нашел номер у Пьера и вернулся к телефону.

— Правду сказать? — спросил он.

— Правду.

— Ну, я не уверен, что ты должна этим заниматься, — сказал он. — Особенно если все еще планируешь в будущем стать репортером криминальной хроники. Ведь для этих ребят анонимность — только плюс.

Теперь Кейт решила, что отсылать статью родителям не станет.

— Я буду заниматься этим, пока не найду что-нибудь получше. Ты не думай, я не собираюсь посвятить сбору сплетен всю жизнь, — сказала она, оправдываясь.

— Тогда нужно особенно внимательно отнестись к кругу знакомых. Нью-йоркцы больше значения придают не тому, чем ты собираешься заняться через пару лет, а тому, где работаешь сейчас.

Одна из выставочных пони прискакала, цокая каблучками, к Тиму с известием, что в холле его ожидает посетитель. Глядя на то, сколько препон приходится пройти гостю, чтобы попасть в редакцию, можно подумать, что здесь — сверхсекретный военный объект.

— Еще одна телеграмма-песня? — спросил он.

На прошлой неделе пиар-агентство, раскручивающее новый стриптиз-клуб у Таймс-сквер, прислало в редакцию четырех танцовщиц, наряженных в костюмы французских горничных, чтобы те подавали всем желающим steak аu poivre[17]как пример кухни заведения— словно кто-то пойдет туда ради еды. Спортивные комментаторы объявили тот день лучшим на неделе, а Тим и Чарли получили от благодарных коллег бесплатные билеты в первые ряды на игру «Нике».

«Пони» потрясла хвостом и пожала плечами.

— Какая-то девушка с поддельным британским акцентом.

— Короткие светлые волосы? Слегка не в себе?

«Пони» кивнула и положила руку на свое соблазнительное бедро.

— Точно — сумасшедшая.

Тим схватил сигареты и ринулся вниз. Тупая сучка не понимает намеков. Ну, сколько еще раз надо отказывать ей? Он назначал ей свидания, предлагал выпить, но отменял встречи, а потом не отвечал ни на звонки, ни на письма. Неужели у нее нет подружек, которые не позволили бы ей так унижаться?

Когда он вошел в холл, Даниэль встретила его широкой улыбкой. Она была одета для похода в ночной клуб: обтягивающие кожаные брюки, туфли на высоком каблуке, черный свитер с открытыми плечами и крупные серебряные серьги. Он не сказал ей, что у нее на зубах отпечаталась помада, и сам нервно улыбнулся, словно психопат.

— Ты что здесь делаешь? — спросил он, жестом пригласив ее выйти с ним из здания.

Они стали под мигающей красным бегущей новостной строкой, где Тим боролся с искушением читать новости, а не смотреть на Даниэль. Он прикурил, предложил сигарету ей, но она отрицательно покачала головой. Уже в начале дня она выглядела уставшей, так что Тим слегка побаивался, что, если редактор заметит их, то подумает, что она — проститутка.

— Я видела тебя по телевизору вчера! Ты был неотразим. Наверное, они много тебе за это платят, да?

Обычно Тим хорошо разбирался в людях, но от этой сумасшедшей тетки не знал, чего и ожидать.

— Так что ты здесь делаешь, я не расслышал?

— Ну, я была неподалеку и…

— А что ты тут делала? Ходила на прослушивание в бродвейское шоу?

Она засмеялась и прикоснулась к его плечу. Он представил себе, как ее палец прожег дыру в его плече размером с десятицентовик. Надо от нее избавиться.

— Слушай, Даниэль, прости, если раньше не сказал ясно, но наши отношения мне не подходят.

Она вздохнула и скрестила на груди руки, толкнув свои груди вверх — к вырезу свитера, который и без этого был слишком низким. Тим заподозрил, что она ошибочно посчитала его ценным призом, подумала, что он настоящая знаменитость.

— В этот раз такое объяснение не сработает, — сказала она со странной улыбкой, словно за спиной приберегла какой-то сюрприз.

Нет, ей надо избавляться от поддельного британского акцента.

— Нам следует принять ряд серьезных решений.