Книга Книга Страшного суда - Конни Уиллис

— Помимо всего прочего.

Оставив девушку краснеть, Дануорти увел Мэри по коридору за дверь с табличкой «Инфекционное отделение. Вход воспрещен».

— Что тут еще за дела? — удивилась Мэри.

— К Уильяму, оказывается, не только простуда липнет, — ответил Дануорти, проходя в комнату ожидания.

Мэри щелкнула выключателем и направилась к тележке с чаем. Поболтав чайником, она ушла в уборную налить воды.

Дануорти сел в кресло. Поднос с инструментами для анализа крови кто-то убрал и передвинул тумбочку обратно, но пакет Мэри с подарками по-прежнему стоял посреди комнаты. Дануорти нагнулся и перетащил его поближе к креслам.

Мэри вынесла полный чайник и включила его в розетку.

— Удалось вычислить контакты Бадри?

— Если это можно назвать контактами. Прошлым вечером он ездил на рождественские танцы в Хедингтон. Туда и обратно на метро. Насколько это катастрофично?

Мэри разложила чайные пакетики по чашкам.

— Молоко только порошковое, извини. Не знаешь, он ни с кем из Штатов в последнее время не контактировал?

— Нет. А что?

— Сахар класть?

— Насколько плохи дела?

Мэри насыпала в чашки порошковое молоко.

— Самое плохое, что Бадри болен серьезно. Сезонные прививки он делал через университет, а здешняя вакцина обладает большей степенью защиты, чем по требованиям Госздрава. Он должен был быть полностью защищен от пятиточечного дрейфа и частично — от десятиточечного. Тем не менее все симптомы гриппа налицо, значит, мы имеем дело с основательно мутировавшим вирусом.

Чайник свистел как паровоз.

— То есть это эпидемия?

— Да.

— Пандемия?

— Возможно. Если в Международном центре по гриппу не смогут быстро секвенировать вирус или произойдет утечка. Или карантин прорвется.

Мэри выключила чайник из розетки и налила кипяток в чашки.

— Есть и обнадеживающие новости. В Международном центре по гриппу считают, что вирус пришел из Южной Каролины. — Она протянула Дануорти чашку. — Тогда он уже секвенирован, имеются аналог и вакцина, он поддается воздействию антимикробных препаратов и симптоматическому лечению. И он не смертелен.

— Сколько длится инкубационный период?

— От двенадцати до сорока восьми часов. — Мэри, встав рядом с тележкой, сделала глоток чая. — Центр по гриппу пересылает пробы крови в Атланту, в Центр по контролю заболеваемости, чтобы там выдали рекомендованный курс лечения.

— Когда Киврин поступила в понедельник в лечебницу на антивирусный курс?

— В три. Пробыла до девяти утра вторника. Я оставила ее на ночь, чтобы она хорошенько выспалась.

— Бадри говорит, что вчера он ее не видел, — рассуждал Дануорти. — Но он мог пересечься с ней в понедельник, до того, как она пришла в лечебницу.

— Чтобы заразиться, ей надо было подвергнуться воздействию до вакцинации, тогда вирус еще успел бы размножиться. Так что, даже если она виделась с Бадри в понедельник или во вторник, у нее гораздо меньше шансов заболеть, чем у тебя, Джеймс. — Мэри пристально посмотрела на него поверх чашки. — Тебе привязка покоя не дает?

Он неопределенно мотнул головой.

— Бадри говорит, что перепроверил координаты стажера, там все правильно, и сдвиг, как он уже сообщал Гилкристу, минимальный.

Если бы только Бадри четко ответил ему самому на вопрос о сдвиге...

—Что еще могло случиться плохого? — спросила Мэри.

— Не знаю. Ничего. Если забыть, что она одна в Средневековье.

Мэри поставила чашку на столик.

— Она там в большей безопасности, чем здесь. Заболевших будет много. Грипп распространяется со скоростью лесного пожара, а карантин только все усугубит. Медиков всегда косит в первую очередь. Если они свалятся или запас антибиотиков подойдет к концу, наше столетие тоже потянет на десятку.

Она устало пригладила растрепанные волосы.

— Прости, это я от переутомления. В конце концов, сейчас не Средние века. И даже не двадцатый. У нас есть метаболизаторы и адъюванты, а если вирус действительно южнокаролинский, то имеются и аналог с вакциной. Но я все-таки рада, что Колин и Киврин сейчас далеко отсюда.

— В безопасном Средневековье, — буркнул Дануорти.

— Среди разбойников и душегубов, — подхватила с улыбкой Мэри.

Дверь со стуком распахнулась. На пороге стоял высокий светловолосый мальчишка со спортивной сумкой для регби. С его куртки капало на пол.

— Колин! — воскликнула Мэри.

— Вот ты где! А я тебя ищу повсюду! — сказал Колин.

Запись из «Книги Страшного суда»

(000893-000898)

Мистер Дануорти, ad adjuvandum me festina[13].

КНИГА ВТОРАЯ

«Той зимой морозной Ветер выл сурово,

Мир застыл, как камень, Сталью вод окован.

Снег ложился, падал снова,

Падал снова — Той зимою древней И суровой».

Кристина Россетти (пер. А Крутова)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Огонь погас. Дымом тянуло по-прежнему, но Киврин понимала, что это из очага в комнате. Неудивительно. Дымовые трубы в Англии появились лишь в конце XIV века, а сейчас только 1320 год. Эта мысль потянула за собой другие: «Я в 1320 году, и я заболела. У меня начался жар».

Больше ни о чем пока не думалось. Было спокойнее просто лежать и отдыхать. Сил не осталось совсем, будто она прошла через тяжкое испытание, которое выжало из нее все соки. «Я думала, меня жгут на костре». Она вспомнила, как отбивалась и как плясали вокруг языки пламени, лизавшие руки и волосы.

«Волосы пришлось отрезать», — подсказала следующая мысль. Вправду отрезали или это ей приснилось? Сил не хватало даже на то, чтобы поднять руку и пощупать, даже на то, чтобы вспомнить. «Мне было очень худо. Меня соборовали». «Не бойся, — говорил он. — Ты просто вернешься домой». Requiscat in pace[14]. Киврин заснула.

Когда она проснулась, в комнате было темно, и где-то далеко звонил колокол. Ей показалось, что он звонит уже давно, как тот одинокий, чей звон она слышала при переброске, однако через минуту ему начал вторить еще один, потом еще, на этот раз совсем рядом, чуть ли не под окном, заглушая все остальные. «Вечерня», — подумала Киврин, кажется, даже припоминая эту нестройную разноголосицу, совпадающую с рваным ритмом ее сердца.