Книга За оградой есть Огранда - Алексей Волков

Берендей заметно оживился:

— Так это до скончания века мотаться можно. Мир большой. Я бы на твоем месте не торопился, а отдохнул бы здесь как следует.

— Спасибо, князь. Но Барбус велел особо не мешкать. Вы же его знаете!

— Да, крут. Но ты не переживай, мы ему не расскажем.

Гонец помялся. Своего господина он откровенно побаивался, но ехать дальше все равно пока не мог.

— Еще раз спасибо! Если разрешишь, то я проведу завтрашний день в твоем гостеприимном тереме, а послезавтра с рассветом продолжу свой путь.

— Отдыхай, сколько потребуется. Я распоряжусь обо всем.

Когда гонец удалился, Берендей повернулся к Антошке:

— И что ты на это скажешь? А впрочем, молчи. Все твои мысли известны заранее. Поэтому говорю сразу: никакого похода не будет.

— Как?!

— Нечего нам в том походе делать. Добычи у степняков много не захватишь, только людей утомишь. Да и негоже государство без защиты оставлять. Не ровен час, нападет кто. Опять-таки сколько поход продлится — неизвестно, а нам осенью надо налог собирать. Как его соберешь без крепкой дружины?

— Но, князь-батюшка, Чизбурек одолеет Барбуса, а потом на нас двинет. — Антошка вспомнил о татарском нашествии.

— С чего ты взял? Вои у Барбуса отменные, глядишь, еще и победят. А проиграют, так, пока Чизбурек при нашем бездорожье до нас доберется, пять раз от старости умрет. Мало ли кто мир завоевать хочет! Только редко у кого получается. Всегда найдется герой, который одолеет честолюбца. Уж поверь человеку, который знает толк в таких делах.

Князь знал, что говорил. Он уже давно поведал зятю свою историю, которая на удивление оказалась похожей на Антошкину.

Берендей тоже был не местным. Он пришел из того же мира, что и Иванов, только произошло это давным-давно. У Берендея, который не был тогда никаким князем, а был, напротив, молодым и перспективным комсомольским работником, случились достаточно серьезные неприятности. Какие именно, князь не уточнял, лишь сказал, что карьера его оказалась под угрозой. Да и не только карьера. Короче, ничего хорошего ему отныне не светило, и в этот момент подвернулся нечаянный случай смотаться с исторической родины. Берендей по своей тогдашней наивности еще подумал, что за бугор, но оказалось — за ограду.

Помогли молодость, здоровье и занятия пятиборьем. Вникнув в обстановку, Берендей быстро понял, что самый лучший способ выдвинуться в Огранде (он тоже окрестил так мир, в который неожиданно попал) — это стать героем. И не просто понял, но и стал им. Итогом многочисленных подвигов стала женитьба на княжне, а так как она была сиротой — то и княжеский трон.

Более того, Берендею удалось настолько расширить доставшиеся ему владения, что их даже назвали в его честь. Попутно молодому тогда князю удалось вытащить в Огранду парочку своих родственников и тоже приспособить их к делу.

— Ты думаешь, один такой? — втолковывал как-то под рюмочку своему зятю Берендей. — Да наших тут, если покопаться, полно. Тот же Барбус, к примеру. В том мире жил как последняя собака, а здесь — князь, уважаемый человек. Полкан родился здесь, а папашка... Но тогда нас тут было еще не так много. А вот теперь молодежь потоком хлынула. То ли ограда прохудилась, то ли книг дурацких начитались. И главное, воображают себя героями, нападают на кого ни попадя, а пользоваться оружием как следует не умеют. Вот и погибают толпами. На деле разве что один из пары сотен на что-то пригоден. Остальные так, фон.

Словом, Берендей действительно учел все, кроме одного. А именно: что героем и победителем Чизбурека непременно хотелось быть Антошке.

Следствием неосторожных слов о героях стал такой натиск на князя, что устоять оказалось невозможным. Все аргументы Берендея отскакивали от Антошкиного разума, как горох от стены, зато в ответ витязь говорил, настаивал, грозил и под конец заявил, что готов поехать один.

— Да делай ты что хочешь! — в сердцах воскликнул Берендей. — Только дружину не трогай.

— Спасибо, отец! — Такой вариант вполне устраивал Антошку. Одному-то славы больше. Зачем ею с кем-то делиться?

— Вот дурак! Охота самому в пекло лезть! Одно слово: молодежь! — Берендей устало махнул рукой, а потом напомнил: — У Василисы отпроситься не забудь! Не хватало мне ее слез да попреков!

— Отпрошусь!

Мысленно Антошка был уже в горячке боя.

2

Уговорить Василису оказалось намного сложнее, чем ее отца. Но к утру Антошка справился и с этим. После бурной бессонной ночи, наполненной любовью и увещеваниями, сильно хотелось спать, однако витязь очень боялся, что за время отдыха Василиса передумает, и потому сразу начал собираться в дорогу.

Он плотно набил переметные сумы едой, облачился в доспехи, прицепил к поясу меч, кинжал и кошелек, взял щит и копье и уже через полчаса торопливо выехал за ворота.

Василиса лишь помахала платочком вослед. Она стояла в посольской зале, такая прекрасная, какой никогда не бывала в повседневной жизни, но даже красота жены не могла изменить твердое решение Антона.

Жена женой, а подвиг — подвигом. Иванов твердо усвоил эту мысль еще до перенесения в Огранду и был готов следовать ей, невзирая ни на какие препятствия и заморочки.

Никаких препятствий в начале пути, разумеется, не было. Солнце грело, но не жарило, появляющаяся зелень ласкала глаз, пение первых птиц услаждало слух, а предвкушение новых героических свершений и приключений приятно будоражило душу. Даже в сон клонило несильно, и желудок почти не требовал своего. Разве что робко напоминал о пропущенном завтраке да просил хотя бы помечтать о грядущем обеде.

Но Антошка был непреклонен. Он прекрасно знал, что в любой момент любящая жена может захотеть его увидеть, послать вдогонку гонца с просьбой вернуться, и потому стремился как можно дальше отъехать от стольного града Берендея.

Вороной вполне разделял хозяйские мысли. Он давно застоялся и был не прочь побегать на воле. Благо, насколько далеко простирается воля, Вороной понятия не имел.

На всякий случай Антошка несколько уклонился от указанного ему направления, чтобы ни один гонец ни догнать, ни найти богатыря не сумел. Уехал — и точка! Из той же предосторожности он старательно объезжал все деревни, на природе пообедал, а затем и заночевал.

Так продолжалось три дня. По ночам горел костер и светили звезды, днем пела душа и бежал верный конь. Полная походная идиллия, как и всегда в начале пути.

На четвертый день Иванов впервые задумался, что не знает, как проехать к княжеству Барбуса. Нет, ему объясняли это, он даже сам там когда-то был, но заметание следов привело его в сторону от первоначального пути, а насколько, о том Антон понятия не имел.

А тут еще перестали попадаться деревни. Очевидно, Чизбурек был не чужд магии и нарочно спрятал людские поселения от глаз героя. Цель коварного хана была ясна: сделать все, чтобы Антошка опоздал к решающей битве.