Книга За оградой есть Огранда - Алексей Волков

— Признаться, я сам на мать Василисы только через них и смотрел. Зато вот князем стал, и государство мое не из последних. Я же тоже сюда пришел без роду и племени. Мир?

— Мир, — искренне произнес Антошка, а про себя подумал: мой мир!

Часть втораяПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ОГРАДОЙ

1

Антошка быстро привык к своему положению и даже к своей жене. Человеку вообще свойственно привыкать ко всему, что ему подбрасывает судьба, и Иванов в данном случае просто не был исключением.

Тем более что его нынешний жребий был гораздо лучше предыдущего. Княжеский титул, статус второго лица в государстве, слава героя, совершившего немало подвигов, — все это не шло ни в какое сравнение с тем, что он имел в родном мире. Для полного счастья не хватало лишь любимых книг да телевизора, но Антошка понимал, что платой за возвращение к старым привычкам мог быть только отказ от Огранды.

А стоит ли читать про чужие подвиги, когда есть все возможности совершать свои? Выезжай за пределы дворца и твори, что душе пожелается.

Жаль, что выехать было не так-то просто. Следом за осенью пришла зима, и холода стояли такие, что даже во двор лишний раз выходить не хотелось. А уж о дальней дороге нечего было и помышлять. Вкуса к охоте Иванов не приобрел, заниматься государственными делами ему было скучно, а ежедневные пиры приелись довольно быстро.

И даже зима показалась праздником по сравнению с весной. Наступившая после таяния снегов распутица прервала все сношения с внешним миром. Стольный град Берендея уподобился острову, лишь окружающий его океан состоял из сплошной непролазной грязи. Эту грязь не смог бы преодолеть не только какой-нибудь волшебный корабль, но и гусеничный трактор или самый лучший вездеход.

Хотя откуда в Огранде взяться вездеходу? Героический мир плохо стыкуется с техникой. Банальный присмотр за механизмами, не говоря уже о ремонте, не имеет ничего общего с подвигами, спасением миров и прочими занятиями настоящих мужчин. Герою нужен меч и верный конь, все остальное — издержки изнеженной цивилизации. Если рыцарь выедет на турнир на танке или будет гоняться за драконом на истребителе, то какой он рыцарь? Нет, если уж судьба назначила тебя героем, так и будь добр крушить черепа врагов куском благородного железа без всяких хитроумных ухищрений!

Крушить Антошка был готов. Беда заключалась в том, что пока изничтожать было некого. Явных врагов ни во дворце, ни в стольном граде не водилось, со стороны никто не нападал, а сокрашать поголовье нерадивых слуг означало наносить урон княжескому хозяйству и, стало быть, себе самому.

Иванов извелся в ожидании и был готов на что угодно, когда грязь стала понемногу подсыхать и многомесячное заточение подошло к концу.

А тут подвернулся и повод. Одновременно с появлением первой листвы в стольный град Берендея прибыл гонец от Барбуса.

Прибытие выглядело до крайности эффектно и было обставлено в лучших героических традициях. Конь посланника едва переставлял ноги, и хозяин даже не вел, а тащил его за собой в поводу. Сам гонец был измотан до крайности и выпачкан не меньше Антошки накануне свадьбы, поэтому перед приемом пришлось приказать слугам, чтобы срочно истопили баню.

Но и баня не сумела привести бедолагу в надлежащий вид, лишь отмыла тело от многодневного пота и грязи. В посольскую залу гонец вошел с ногами колесом, словно от долгого сидения в седле они уже были не в силах прийти в нормальное положение.

— С какой недоброй вестью пожаловал, добрый молодец? — осведомился Берендей.

Антошка пристроился рядом с князем и напряженно ждал ответа.

— Дивлюсь твоей проницательности, князь. Весть моя действительно недобрая, — с некоторым удивлением ответил гонец и протянул Берендею слепок с княжеской печати Барбуса.

Как известно, истинные герои не любят утруждать свои богатырские очи чтением, и потому этот знак должен был служить подтверждением, что слова гонца следует воспринимать как письмо.

— Элементарно. С добрыми вестями ездят гораздо медленнее, — отмахнулся Берендей. — Присаживайся и рассказывай, что у вас там стряслось?

— Я лучше постою...

Было видно, что посланник натер в седле не только ноги. И если стоять ему было трудно, то сидеть вообще невозможно.

— Эк тебя растрясло! — сочувственно вымолвил Берендей.

Он порою казался добрым к чужим людям. Особенно когда это ему ничего не стоило. Зато по всем соседним государствам гуляла слава о заботливом правителе, не чурающемся вникать в нужды самых простых людей.

Гонец посмотрел на Берендея с благодарностью за заботу и тяжело вздохнул:

— Беда, князь! Совсем обнаглел в этом году хан Чизбурек. Заявил, что раз мы его любимца порешили, то он в отместку от всех окрестных княжеств одни головешки оставит.

— Блефует, — отмахнулся Берендей. — Хан любит пыль в глаза пустить да приукрасить свои поступки. Все государство — десяток кочевых племен, а туда же, на первое место метит!

Как ни тяжело было гонцу возражать заботливому князю, но он помотал головой и объявил:

— На этот раз не блефует. Уж не ведаем как, но почти всех степняков под свою руку забрал. А добычи наобещал, в цельном мире столько нет! Но они верят и готовы идти за ним хоть на край света. Первый удар по нам решил нанести, как по своим главным обидчикам. Не выстоим мы одни, князь! Барбус просит подмоги!

Сердце Антошки вздрогнуло в предвкушении. Вот оно, очередное спасение мира! Скоро он покажет коварному хану, что не затупился верный меч и не ослабла рука! И ноги у коня не ослабли тоже.

Весь в героических мечтаниях, Антошка покосился на своего тестя.

Вопреки ожиданиям, Берендей не воспылал при мысли о трудном походе. Напротив, лицо князя едва заметно перекосилось, словно вместо доблестного подвига его приглашали к зубному врачу.

Несмотря на явное нежелание тестя, молчать Иванов не мог:

— Вели кидать дружинникам клич! И позволь мне самому вести рать на Чизбурека!

— Не горячись, зятек! — прервал его Берендей. — Такие дела в одночасье не делаются. Надо как следует обмозговать все, прикинуть, что да как. Махать мечом дело нехитрое, вот только прежде целую кучу дел решить надо. Не один Чизбурек на белом свете. Бросать государство тоже не годится.

Гонец продолжал стоять врастопырку, измученно выслушивая откровения предполагаемого союзника. В своем нынешнем состоянии ему было глубоко наплевать на все ответы. Его часть дела выполнена, а об остальном пусть кто хочет, тот и думает. Хоть лошадь, раз у нее голова большая.

В планы Берендея отнюдь не входило делиться своими соображениями с посланниками Барбуса, и потому он заботливо спросил:

— Небось устал с дороги? Иди поспи. Тебе когда ответ надо дать?

— Мне он совсем не нужен, — искренне вымолвил гонец, но потом спохватился и пояснил: — Барбус велел объехать все княжества, до которых смогу добраться.