Книга Точка падения - Юрий Бурносов

Я обратился к тощему, поскольку раньше вел разговор с ним:

— Что у вас случилось?

— Авария, — сказал тощий. — Вон у стюардессы спросите, может, она объяснит подробнее.

— Ладно, после разберемся. А теперь вопрос на засыпку: кто из вас самый богатый?

Пассажиры переглянулись. Вперед вышел низенький бородатый человек семитской внешности.

— Видимо, я, — сказал он с крайне виноватым видом.

— И чьих вы будете? — осведомился я, припомнив кинематографические курсы.

— Как это — чьих?! — возмутился бородатенький. — Я — исполнительный директор ООО «Трансеврогаз» Марк Бернштейн!

— Отлично, — сказал я. — Вы хотите жить?

— Да, — кратко ответил бородатенький.

— Стало быть, вы оплачиваете мои услуги по спасению вас отсюда. Вас и всех этих людей. — Я обвел рукой притихших пассажиров.

— Всех?! — возмутился бородатенький. — Но я их даже не знаю! Я не намерен…

Тут же он заткнулся, потому что стоявший рядом молодой человек стукнул его по морде. Ну, не то чтобы прямо стукнул — скорее, пощечину дал. Сопротивляться Бернштейн не решился.

— Мародеры! — выкрикнул чей-то голос, вроде женский. — Террористы!

Я усмехнулся про себя. Ладно, так даже проще. Хотя нет, видя в нас угрозу, начнут при первой же возможности драпать в сторону, угодят тут же в неприятности. В смертельные неприятности… Я задумался. Как же вам доказать, дуралеи, что ваши дела хуже некуда?… На краю поляны я уже давно усмотрел на кусте «жгучий пух», Соболь углядел его тоже. Собственно, блондинка как раз бежала прямиком на него. Так что дура должна Соболю как минимум если не за спасение жизни, то за спасение смазливой мордахи уж точно. Эх, надо было ей дать вляпаться, тогда все бы сразу поняли на живом-то примере… Тут взгляд мой упал на продолжавшую тихо и горько плакать девочку, и я отогнал дурные мысли. Сделал Соболю знак — он поднял дуру, но от себя не отпустил, крепко держал за руку. Так. А где наш дорогой профессор? Я оглянулся и поманил его пальцем.

— Вот это, господа, самый настоящий ученый-профессор. Пусть он вам и объяснит всю аховость вашего положения.

Петраков-Доброголовин вышел вперед и откашлялся. На террориста он уж никак не был похож.

— Я понимаю, что вы напуганы, — начал он, — но уверяю вас, вы будете напуганы куда больше, если осознаете, куда приземлился ваш самолет. Наверняка почти все из вас хоть раз в жизни слышали про так называемую Зону. Так вот… — профессор еще раз откашлялся, — к сожалению, все, что вы слышали, — сильно преуменьшено по сравнению с реальным положением вещей.

— Вы нам лжете! — крикнули из толпы.

— К сожалению, нет, — тихо сказала одна из стюардесс и вышла вперед. Она повернулась к пассажирам и продолжила: — Наш самолет действительно упал в закрытую Зону, над которой запрещены полеты любого авиатранспорта, включая вертолеты… и военные вертолеты.

— То есть как? Никто не прилетит нас спасать??? — не понял Бернштейн. Я пристально посмотрел на него. Надо же, есть еще на Земле люди, которые интересуются только размером своего кошелька. Ну что ж, такого и не жалко наказать за нелюбопытство. Заплатит, так сказать, за расширение кругозора. Я терпеливо продолжил объяснения Петракова-Доброголовина:

— Здесь не работают никакие радиоприборы, если вы еще не заметили, и многая техника выходит из строя. Возможно, именно это и произошло с вашим самолетом. Выбраться отсюда вы можете только с проводниками. Но гарантировать, что выжить смогут все, не возьмется ни один человек в мире. И даже сам господь бог вам бы не рискнул гарантировать жизнь в подобной ситуации. Если вы останетесь рядом с самолетом, то погибнете от зубов мутантов, которые не побрезгуют съесть вас живьем. Если пойдете сейчас с нами, шансы выжить несколько увеличиваются. Но это в том случае, если вы будете слушать наши команды и подчиняться с первого слова. Иначе вас переломает на части и ловушке под названием «трамплин» или перекрутит насмерть «карусель». Или… да мало ли здесь удовольствий. Если вы еще не поняли — мы в противорадиационных костюмах. Все ясно? Так что решайте. Команда спасателей, даже если таковая отправлена из-за Периметра, может никогда не добраться до этих мест. Особенно сейчас.

— Почему особенно сейчас?

— Потому что сейчас вышли из строя даже те немногие навигаторы, которые ранее работали в Зоне. Вам вообще крупно повезло, что мы совершенно случайно оказались рядом и еще более случайно заметили вашу аварию.

— Чего же мы медлим?! — Бернштейн взволнованно прижал руки к груди. Денег он, видимо, уже не жалел.

— Я ничего не делаю даром, — сказал я. — Вы платите. Я вывожу всех. У нас контракт.

— Хорошо, — смирился бородатенький, утирая кровь с губ. — Думаю, это мы уладим.

— Вот и не мороси, — посоветовал ему Пауль.

— Да-да. Видите, уже лучше.

— Господа потерпевшие, вы все свидетели, — сказал я. Господа потерпевшие закивали. — Есть среди вас кадровые военные, сотрудники спецслуцжб, наконец, просто бывшие офицеры?

Я ожидал, что парень, стукнувший Бернштейна, выйдет вперед. Но нет. Вперед вышли толстая тетка лет сорока пяти, тщедушный пацанчик и старый дед лет девяноста с виду.

— Отлично, — сказал я, не теряя присутствия духа (а что мне еще оставалось?!). — А летчики?

— Летчики погибли, — сказал тщедушный. — Бортмеханик только, кажется, остался, но он ранен и без сознания.

— Стюардессы?

Вышли те две девчонки в форме. Достаточно было глянуть на них, чтобы понять, что сейчас проку от них куда меньше, чем хлопот. Оно и понятно: одно дело наливать шампанское, и совсем другое — вспоминать навыки выживания после катастрофы, которые они явно учили на своих курсах спустя рукава. Я махнул рукой — идите, мол. Девчонки радостно сдвинулись на второй план.

— Та-ак… Бывает… Вот вы — кто будете?

Толстая тетка приободрилась.

— Капитан милиции Ольга Заяц, — сказала она. — МВД Украины.

— Детская комната милиции? — уточнил я.

— Нет, — обиделась Заяц. — Я — оперативный работник.

— А вы, — спросил я тщедушного. Тот, откашлявшись, скромно произнес:

— Снайпер. Особый отряд спецназа «Сокол», ФСБ России. Лейтенант Воскобойников.

— Черт… — пробормотал я. — Снайпер — это вроде и неплохо, но ситуация не совсем та… Ладно, пусть будет снайпер. А вы, дедушка?

— Дубов, — сказал дед. — А ты кто, твою мать?

— Можете меня называть Константином.

— Длинно очень, не заработал еще, — рявкнул дед. — Константи-ин… Кончай вымахиваться, боец, объясняй давай, что нам светит и когда мы все сдохнем. Я примерно понимаю, куда нас занесло, но хочу узнать все точно.

— А вы чего раскомандовались?