Книга Смерть ради смерти - Александра Маринина

– Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать, –раздраженно ответила она. – Лепешкин хороший, юридически грамотныйспециалист, безусловно добросовестный, от работы не прячется, трудяга. Если быбыло иначе, вряд ли он столько лет успешно занимался бы хозяйственными делами.И если знать об особенностях его характера заранее, к этому можно как-топодстроиться и предупредить наступление негативных последствий. А сейчас мыпопали в ситуацию, когда Миша заново обходит всех свидетелей женского пола, обэтом узнает Игорь Евгеньевич и закатывает ему легкую истерику, мол, зачем, дакто тебе поручал, да кто тебе позволил, да что это за самодеятельность. ИнтеллигентныйМиша, конечно, не может послать его подальше и членораздельно объяснить, чтоисправляет его же глупости. А уж если Лепешкин, не приведи господь, узнает пронаше негласное сотрудничество с Ольшанским, с ним вообще припадок случится. Илион нас с Мишей удушит. Или застрелит, сейчас у прокурорских работников тожеоружие есть.

– Короче, дитя мое, – поморщился Гордеев. –Чего ты хочешь от меня? Чтобы я удушил Лепешкина первым? Я никак не уловлюсмысл твоих жалоб.

– Я хочу, – очень тихо сказала НастяКаменская, – чтобы вы открыли свой сейф и достали оттуда тоненькуюзелененькую папочку. Такую, знаете, с белыми завязочками.

Полковник долго молча смотрел на нее не отрывая глаз,кажется, даже не мигая. Потом выдохнул:

– Ну ты и стерва, Анастасия.

И трудно сказать, чего больше было в этих словах, удивленияили восхищения.

2

Начальник следственной части городской прокуратурыразговаривал с Игорем Евгеньевичем Лепешкиным, плохо слыша сам себя.

– Но я не понимаю, почему вы забираете у меня делоГалактионова, – возмущался Лепешкин. – Какие основания у васполагать, что я с ним не справлюсь? Проделана такая огромная работа, опрошеностолько людей, и вдруг вы хотите передать дело другому следователю.

– Я уже объяснил вам, что я не передаю дело, аобъединяю два дела о двух разных преступлениях, между которыми установленатесная связь. И делаю это вовсе не потому, что считаю вас плохим следователем,а потому, что так лучше, в интересах более полного и объективногорасследования.

– Но почему не наоборот? Почему вы не передаете мнедело Ольшанского, а вместо этого забираете мое и отдаете ему? Я что, чем-топровинился? Я доказал свою некомпетентность? Я ваш подчиненный, и мне важнопонимать, чем руководствуется мой начальник, когда принимает решения. Иначе какже я смогу работать вместе с вами, если не понимаю ваших требований.

«Не понимаешь ты, – тоскливо думал начальникследчасти. – А тут и понимать нечего. Есть грех, не очень давний, окотором мало кому известно. Но среди тех, кому известно, оказался и этотнастырный Гордеев. А я и забыл, что он знает об этом. Он меня спросил, нельзяли при объединении дел передать всю работу Ольшанскому. А я, дурак старый,забыл про осторожность и резво так отвечаю: по правилам дела будут объединятьсяу Лепешкина, и вообще вы, уважаемый Виктор Алексеевич, не в свое дело лезете. Унас тут своя епархия, и начальник в ней – я. Вот тут он мне и припомнил про то,как я правила-то свято соблюдал, особенно один раз, когда из-за моегоскрупулезного соблюдения правил человек погиб, девочка семнадцатилетняя.Официально моей вины никто не признал, но был рапорт Ларцева, в котором все какесть написано. И рапорт этот, судя по всему, у Гордеева до сих пор где-топрипрятан, хоть Ларцев уже, кажется, год у них не работает, ушел поинвалидности. Простой мужик Гордеев, не юлит, не крутит, а прямо, по-простецкимне и говорит: или вы сегодня свои дурацкие правила нарушите, а в дальнейшем небудете хрен знает кого на работу принимать, или я сегодня же дам родителямдевочки ваш домашний адрес и адрес вашей красивой большой дачи. Под «хрен знаеткем» он, надо думать, вас имел в виду, Игорь Евгеньевич. И чем вы ему так неугодили?»

– Мне не нужно, чтобы каждый понимал, чем яруководствуюсь при принятии решений, – холодно сказал он Лепешкину. –Но я требую, чтобы принятые мной решения исполнялись, а не обсуждались и некритиковались. Вам понятно, Игорь Евгеньевич?

– Да, мне понятно.

Глаза у Лепешкина стали нехорошими, злыми. Но начальникуследственной части это было безразлично. Пусть лучше его ненавидит один изнаходящихся в подчинении следователей, чем родители девочки получат адресистинного виновника гибели их ребенка.

3

Настя вместе с Юрой Коротковым занималась выяснениемвопроса: где можно достать синильную кислоту. Вопрос этот оказался одновременнои простым, и сложным. Синильная кислота применяется в горном деле, втекстильном производстве, а также для гальванопластики и в фотографии. Болеетого, она широко применяется в лабораторных условиях. С одной стороны, хранениеи учет цианида организованы весьма и весьма строго, но с другой, в Москве онприменяется в тысячах мест. Где искать?

Разумеется, начинать надо с самого Института, решила Настя.Необходимо выяснить, кто из пятерых подозреваемых имел доступ к цианиду, ктомог его украсть, а возможно, и взять совершенно легальным путем.

– Видите ли, – объяснял Насте техник в одной излабораторий, – если красть цианид, то надо брать ампулу целиком. А ампулыу нас все посчитаны и пронумерованы, и когда новая ампула берется из хранилищаи вскрывается, то в журнале делается отметка и ставятся подписи. Вот, видите, вначале сентября мы получили сто ампул. Смотрим по журналу: номера идут подряд,с первого по двадцать седьмой, вот подписи тех, кто брал их для работы влабораторных условиях, а вот теперь открываем шкаф и смотрим на те ампулы, чтоостались. Вот, пожалуйста, с двадцать восьмого по сотый. Можете пересчитать.

Настя пересчитала. Потом перепроверила номера. На каждойампуле была наклеена бумажка с номером и стояли две подписи. Это правильно,подумала она, подстраховка на тот случай, если кто-то решит не просто стащить,а подменить ампулу, сунув в шкаф вместо цианида что-нибудь внешне похожее, нобезвредное. Судя по маркировке, ампула из квартиры Шитовой была изготовлена натом же заводе, который поставлял цианид в Институт. Но все сто ампул были наместе – либо в шкафу, либо за них кто-то расписался.

– Скажите, а можно воспользоваться тем, что кто-тополучил цианид для работы, и отсыпать немножко из уже вскрытой ампулы?Буквально чуть-чуть.

– В принципе можно, – немного подумав, согласилсятехник, – но смотря для чего это нужно. Если для того, чтобы сразу жеутащить за свой верстак и использовать – так мы сплошь и рядом так поступаем. Аесли для того, чтобы унести домой и отравить кого-нибудь, – вряд ли.

– А почему?

– Цианид – очень летучий, он кипит при 20 градусах поЦельсию. Разлагается быстро. Поэтому его и хранят в герметичной укупорке. А какразгерметизируешь, так он начинает превращаться в поташ. Помните, в книжках пропослевоенное время писали, что при отсутствии мыла поташ использовали длястирки и мытья полов? Видите, насколько безвредным становится цианид. Так чтоили использовать его сразу, или красть запаянную ампулу целиком.